Надежда Федотова - Мой старый добрый враг
Я остановилась и, растопырив руки в стороны, прокричала как можно громче:
– Эге-гей!.. Прекратить артобстрел! Очумели вы, что ли?!
– Почему «очумели»?.. – ответил мне сверху мужской голос.
– А какого фига камнями швыряетесь?!
– Людям в горы вход запрещен! – просветили оттуда.
– Почему?..
– Деретесь!
– Я не буду. Честно!..
– Все вы так говорите… зачем ты пришел, человек?..
– Надо!
– Это не ответ…
– Перестань придираться! – Я перешла на «ты», это сближает. – Я сама не из местных, они мне тоже не понравились…
– Ага, конечно! – недоверчиво сказал голос. – А собаки?..
– Увела, – ухмыльнулась я. – Слушай, ты хоть покажись, что ли!.. А то как с эхом разговариваю…
– Ты знаешь Эха?! – изумился невидимый собеседник. – Так что же сразу не сказала?!
Из расщелины в скале показалась физиономия, щедро украшенная большим голубым глазом. Одним. На переносице. Чтоб мне прикладную химию пересдавать за прошлый семестр… циклоп?!
У Мыша, высунувшего голову из кармана, отвалилась челюсть.
– …И привел Моисей народ иудейский к морю… – пробормотал крыс, – и ударил посохом в землю… и расступились воды морские, и сказал Моисей – АХ-ХРЕ-НЕТЬ!
– Да уж…
Тем временем голубоглазый горным козликом спрыгнул на снег и подошел к нашей «скульптурной группе».
– Про Эха надо было сразу!.. – виновато улыбаясь, сказал он. Росточком циклоп был метра три. Я задрала голову:
– Так ты тут знаков опознавательных не выставил! С места в карьер – кидаться…
– Не убил же! – беспечно разулыбался он.
– Как там Эх поживает?.. – поинтересовалась я, радужно улыбаясь и пытаясь сообразить, что делать, если вдруг этот самый Эх сейчас из-за угла выйдет?..
– Мне очень жаль… – погрустнел одноглазый. – Но вы с ним больше не увидитесь… Он нас покинул!..
– В каком смысле?
– Ушел в Великие Снега!..
– Помер, что ли? – догадалась я.
– Увы…
– Слава богу! – выдохнула моя светлость и, опомнившись, схватилась за сердце. – …Слава богу, что его друзья по ту сторону гор не знают об этом! Это было бы для них таким уда…
– По ту сторону гор?! – обалдел циклоп. – Но Эх был хромой от рождения! Он и за пределы дома-то редко отлучался!..
– Мы общались на космическом уровне! – лихо отовралась я. – Психокинез! Слыхал про такое?..
– Нет… – растерялся он.
– Вот! А паришь мне мозги всякой ерундой… Друг! Раз уж с Эхом такая беда – может, ты мне поможешь?..
– Всем, чем смогу!
– Вот спасибо! – обрадовалась я. – Мне, видишь ли, через горы надо. И чем скорее, тем лучше…
– Запросто! – с готовностью кивнул наивный глазастик. – Кстати, меня зовут Ух!.. А тебя?
– Станислава, – важно поклонилась я.
– Какое длинное имя!
– Дык… от большого ума дадено…
– А я – Мыш! – вылез на мое плечо хвостатый.
– Мых?..
– Мыш! – с нажимом повторил мой приятель. – И никак иначе! Усек?..
– Такие вы странные… – циклоп добродушно улыбнулся. – Но через горы я вас проведу. Только утром.
– А почему не сейчас?
Он посмотрел на кружащийся в воздухе снег.
– Метель скоро начнется. Небезопасно… Пойдемте к нам! У нас дома тепло и сухо. Мама вам даст горячего грогу… Пойдемте?..
Мы с Мындером посмотрели друг на друга. Потом – на одноглазого.
– Тепло, говоришь?.. – протянул крыс.
– Ага.
– И грог?.. – Я развела руками. – Ну, это серьезный аргумент… Пошли!
Сквозь ту самую расщелину в скале мы прошли внутрь горы. Наш провожатый уверенно вел нас по каменным коридорам, треща без умолку:
– То-то все удивятся! У нас гости редко бывают, а из людей, почитай, ни разу еще не было никого!.. Мы-то что, мы бы и рады, да только они злые больно!
– Да уж, наслышана… – кивнула я. – Мне Гинко рассказывал. Климат на них, что ли, так неблагоприятно действует?..
– А-а, так ты и Гинко знаешь?.. – радостно обернулся циклоп. – Он славный. Часто забегает. Мама его очень любит… Вот в прошлый раз шаль ей связал – теплую! У ней радикулит…
– Он еще и вяжет?!
– А то как же! Когда линяет – особенно. Знаете, какая у него шерсть густая?..
– Видели… – отозвался Мышель. – А вы, как я погляжу, все тут между собой дружите?
– Без этого нельзя, – серьезно проговорил Ух, сворачивая вправо. – Это, может, человек человеку волк, а у нас всё по-другому!..
Я только вздохнула. Да уж… в этом смысле человеческие взаимоотношения оставляют желать лучшего!.. А жаль, граждане. Очень жаль.
Коридор неожиданно кончился. Мы вышли наружу.
– Вот, – сказал циклоп. – Наш поселок!
Перед нами оказалась довольно просторная почти круглая площадка, засыпанная утрамбованным снегом и со всех сторон окруженная скалистой стеной гор. Стена была вся испещрена отверстиями пещер. Слышались голоса, детский смех и позвякивание посуды. Несмотря на ночь, кажется, никто не спал. Мы спустились по каменной тропинке на плац. Я с интересом осмотрелась и удивленно подняла глаза на провожатого:
– Ух! А что это у вас?..
Прямо посередине, деля площадку на две равные части, стоял невысокий каменный частокол.
– Граница, – пояснил циклоп.
– Зачем?
– Видишь ли… это другая часть племени. Мы уже третий год не разговариваем!
– Почему? – Мышель вылез из кармана и вскарабкался на мое плечо.
– Разногласия у нас… – Ух затопал к третьей пещере слева. – Внутренние…
– Серьезные?
– Даже до драк доходило!
– Ого!.. – покачал головой крыс. Одноглазый откинул меховой полог и вошел внутрь.
Я, на всякий случай держась за его спиной, шагнула следом.
– Мама! – улыбаясь, сказал голубоглазик. – У нас сегодня гости!
– Гости?.. – Мешающая огромной ложкой в котле женщина обернулась.
У нее был большой карий глаз с пушистыми ресницами и длинные пышные волосы. Я робко вышла из тени:
– Добрый день! То есть ночь…
– Человек?! – ахнула женщина. – Ух!.. Ты в своем уме?!
– Мам, да ты не бойся! – успокоил ее циклоп, присаживаясь на камень у входа и снимая меховые унты. – Она не из деревни. И она знала Эха!..
– Правда?.. – с легким беспокойством посмотрела на меня женщина. Я заулыбалась так, будто мои уголки губ к ушам привязали… Нет, они, может, и безобидные, но мало ли что?.. Люди, я смотрю, у них не в чести. И в этом, положа руку на сердце, нет ничего удивительного!..
Посмотреть на добрую и хорошую меня заявилась вся одноглазая общественность. Мама Уха, проникшись к нашим злоключениям, расстаралась вовсю – нас отогрели, накормили (невзирая на невнятные протесты типа «да мы не голодные…») и напоили… горячий грог – это весчь!.. Никогда до этого не пробовала – и зря, между прочим… Нас с Мышом усадили во главе гигантского стола (на лавку пришлось подложить гору подушек, потому что мебель в доме была рассчитана не на мои «метр в прыжке со стремянкой», а на высокорослых циклопов) и пичкали вкусностями до тех пор, пока у меня чуть из ушей не полезло. По их меркам, конечно, я и съела-то всего ничего, но для меня лично четырехлитровый тазик под скромным названием «тарелочка» – задача практически непосильная! Зато нехилое ведерко грога оказалось весьма кстати… Поэтому, когда меня попросили рассказать, каким ветром нас с хвостатым занесло в эти края, моя не слишком уже трезвая светлость, бурно жестикулируя, понеслась во все тяжкие!.. Сами подумайте – полтора года я ни одной живой душе в Питере не могла и слова сказать о своих мелиорских приключениях! А тут – такие перспективы!! Не-ет, такую возможность упускать было просто преступной халатностью… Циклопы с открытыми ртами внимали моему изобилующему яркими подробностями повествованию. Включившийся Мышель, скача по столу, изображал отдельные моменты в лицах… в общем, мы имели бешеный успех!
Когда тема была полностью исчерпана, я, тяпнув еще грогу и утершись рукавом, спросила у сидящего рядом Уха:
– Дружище, так всё-таки – что у вас за разногласия?..
– Какие?
– Ну, эти… внутренние!..
– А-а!.. Так это… видишь ли… в общем, наши мудрецы как-то заспорили, что сначала идет – день за ночью или ночь за днем? Один одно говорит, другой – другое… спорили, спорили, весь день спорили, переругались между собой в пух и прах и пошли к народу. А народ, как стал думать, так и сам запутался! В результате всё племя надвое разделилось – одни кричат, что сначала ночь, потом – день, другие – что наоборот… Вот и… – он развел руками, – так три года решить и не можем. Наши говорят: день впереди…
– Ну, правильно…
– Вот. А они – что ночь.
– Тоже верно… Ничего не понимаю! – недоуменно фыркнула я. – Так ведь без разницы!
– Как это?!
– Ну, в смысле… – Я задумалась. – Как объяснить-то?.. Мыш!
– Ась?.. – сонно моргнул крыс, объевшийся до состояния нестояния.
– Слыхал, в чем у них непонятка?..
– Ну?
– День с ночью поделить не могут – что за чем идет!
– И всё?..
