Олег Синицын - Скалолазка и Камень Судеб
Воздух вдруг почернел. Сделался темным, густым, словно пропитавшись копотью.
Неужели луна повернула вспять и снова заслонила солнце? Быть этого не может!
Нет, небесные тела здесь ни при чем.
Копоть исходила от человека, на которого я направила вороненые стволы. И он заговорил:
– Камень не дал ответа на главный вопрос. Ведь так?
Я молчала, не понимая, к чему он клонит. Мне было страшно. Невыносимо страшно. Лишь тяжесть пистолетов придавала сил.
– Он не дал ответа на самый главный для тебя вопрос: что случилось на сухогрузе «Бельмонд».
– Неправда. Я не хочу этого знать…
– Твоего отца убил я.
Он поднял веки.
Глаза его заливала чернота.
Меня ударила непонятная волна. В тот самый момент, когда веки Левиафана распахнулись. Тело – словно прошил невидимый поток тяжелых частиц после взрыва ядерной бомбы. Из глаз хлынули слезы.
Левиафан медленно двигался ко мне. Я чувствовала исходившую от него непонятную силу. Мне казалось, что моя кровь наполняется чернотой, струившейся из него. Страх сковывал, руки леденели. И еще: хотелось упасть на колени перед этим… существом.
– Его душа по-прежнему во мне, — произнес он. – Как и сотни других… Хочешь поговорить со своим отцом?
– Оставь меня. Позволь уйти.
– Поздно.
Справа и слева от Левиафана в воздухе появлялись темные пятна Жирные, непрозрачные клубки. Один, другой, третий… Они множились с каждым его шагом. Я уже видела целую стаю, выстроившуюся в неровный шевелящийся ряд. Этот ряд двигался вместе с существом в черной водолазке.
Душу разрывал ледяной страх. В то же время от непонятного вожделения к черному человеку я не могла остановить слезы. Я ненавидела его, но тело к нему рвалось.
Кларк поднял руку.
Внутри темных клубков открылись глаза. Желтые, свирепые огни. Воздух задрожал от рева адских тварей.
Кларк сделал легкий взмах в моем направлении, точно отгоняя пылинку. Черная шеренга словно сорвалась с цепи!
Я закричала.
Указательные пальцы надавили на спусковые крючки. Пистолеты запрыгали в руках, извергая свинец. Я поливала очередями ревущие черные пятна. Пули находили цели, но толку от этого было не больше, чем если бы я расстреливала дым.
Твари огибали меня, собираясь заключить в кольцо. Пара из них врезалась в шкаф с книгами, пробив его насквозь. Сила удара была такова, что тяжелые фолианты взлетели в воздух, трепеща тонкими, как паутина, страницами. Несколько других клубков задели тисовые стулья прелюдий и разнесли их в щепы. Тело Одина рухнуло на пол.
Круг смыкался. Бежать было некуда.
Небеса за пределами Башни вспыхнули множеством молний.
Я прекратила стрелять, подняла пистолеты.
Все! Время вышло. Пора бежать к порталу.
Но черные твари Левиафана заключили меня в круг. Из тел вылезли гнусные щупальца. Черный круг ощетинился ими, как колючками. Бежать некуда. Если я попытаюсь, эти ошметки ненависти разнесут меня, как стулья, что оказались на их пути. Я обречена.
Удары молний за стенами Башни слились в море огня. Оно словно играло и резвилось.
В обоймах еще остались патроны. Но расходовать их на сгустки закопченного воздуха по меньшей мере глупо.
Я повернулась к Левиафану. И выпустила в него все, что осталось в обоймах.
Надеялась, что застрелю хозяина тварей. Единственный шанс вырваться из лап Левиафана! Если погибнет он, то, возможно, исчезнут и эти мерзкие создания. Хотя… Где-то глубоко внутри я знала, что застрелить черного человека не так просто. Возможно, он вообще бессмертен… Глядя в черные глаза, я почему-то вспомнила о дьяволе… И все-таки попыталась!
Случилось то, чего я не ожидала.
Темные сгустки вдруг забыли обо мне. Круг распался.
В те доли секунды, пока пули мчались к цели, твари ринулись назад. В один миг перед Левиафаном выросла черная стена, поглотившая свинцовые струи…
Очереди неожиданно оборвались. Я надавила на курки, но в ответ услышала лишь щелканье. Магазины пусты…
Отбросила железяки. Что ж, если не удалось победить, то надо хотя бы попробовать сбежать! И я кинулась к треугольнику-порталу.
Молнии за пределами Башни бесновались. Еще немного – и они превратятся в сплошное зарево, которое унесет Камень Судеб в неведомый мир. Вместе со мной.
Стена перед Левиафаном распалась. Рваной черной массой твари устремились по моим следам. Желтые глаза яростно блестели.
Но я уже была возле портала. Не своего. Не того, через который вошла. Другого.
Влетела в треугольник. Перед прыжком еще подумала, что портал меня не выпустит и я с разбега шмякнусь о стену. Но этого не случилось, и меня поглотила темнота.
Выскользнула я в новом месте. Не в двух тысячах метров над уровнем моря, недостаточно высоко, чтобы при взгляде вниз волосы зашевелились на затылке.
Площадка мелькнула подо мной. Я настолько быстро мчалась по залу, что, набрав ускорение, проскочила ее. Впрочем, это меня и спасло. В следующий миг площадка растворилась. Растворилась и стена Башни, испещренная узорами и санскритом. Они ушли обратно в пространственный карман.
Вместо них во всю ширь простерлась морская гладь. Я падала в море с огромной высоты. Добровольно прыгнуть с такой ни за что бы не решилась.
…В воду вошла ногами, жестко. Унесло на такую глубину, что в ушах появилась резкая боль.
По следу своих же пузырьков долго поднималась на поверхность, делая мощные гребки руками и ногами.
Воздух кончался быстро, но его хватило. Вылетела из воды с хриплым криком.
…Море было спокойным. Там, где минуту назад к небесам возносилась исполинская скала, колыхались ленивые волны. На них закачалось и мое изможденное тело. Тяжело дыша, я медленно перебирала руками и оглядывалась. В ясном синем небе горели десятки оранжевых парашютов. Значит, такой путь избрали коммандос, чтобы эвакуироваться с исчезающей Башни. Интересно, есть ли среди них человек в черной водолазке?
Не меньше получаса я качалась на волнах, пока меня не подобрал военный катер. Два моряка со стрижками пони – полосой коротких волос от лба до затылка – вытащили меня из воды. Посадили к троим – таким же купальщикам – насквозь промокшим парням в оранжевых комбинезонах.
– Вы почему без спецодежды? – строго спросил еще один моряк с какими-то блестящими значками на рукаве. Очевидно, старший офицер.
– Было жарко, – ответила я.
– Вы из какого подразделения? – не унимался он. Видать, очень хотел засадить меня на гауптвахту. Или познакомиться. Но и для того и для другого я была слишком измотана.
– Из «Мглы». Слышали о таком?
Он смутился. Отошел от меня. Больше с вопросами не приставал. Катер летел по волнам к длинному линкору, на борту которого красовалось название «Кентукки».
Через некоторое время после того как нас подняли на высокий борт, ко мне подошел помощник капитана. Видимо, старший офицер успел доложить.
– Нам приказано во всем помогать людям из ЦРУ, – сообщил он.
– Мне нужно срочно на берег Марокко.
– К сожалению, вертолет сейчас на вылете.
– Устроит и катер.
Всю дорогу рулевой катера был насторожен и смотрел на меня подозрительно. Видимо, начальники предупредили, чтобы вел себя поаккуратнее. Еще бы! С ведомством Тома Кларка не забалуешь. Чуть что не так – штырь вобьют в голову… Или выпустят черных летающих паразитов… Неужели это было взаправду?
Где сейчас Кларк?
До берега добирались часа полтора. Молчаливый рулевой остановил лодку метрах в десяти от скал. Ближе подойти не мог. Я поблагодарила служивого за работу, сказав: «Родина тебя не забудет!» – и спрыгнула в воду.
Выбралась на узкую полоску песка. Катер за моей спиной развернулся и ушел в открытое море. Обнаружив, что больше за мной никто не наблюдает, я упала на песок.
Невидимые волны качали меня. Голова гудела от пережитого. Все еще казалось, что я куда-то скачу, куда-то бегу, прыгаю… Трудно поверить, что все позади. Камень Судеб ушел из нашего мира на следующие девятнадцать лет.
Незаметно сморил сон. Снова приснился Фенрир. На этот раз он не разговаривал со мной. Стоял по колено в воде спиной к морю. Волны разбивались об него, словно о скалу, брызги взлетали в воздух, искрясь на солнце. Одежда конунга заметно истлела, меч и доспехи проржавели, а сам он здорово постарел. Я бы сказала – одряхлел.
Волк долго смотрел на меня. Затем развернулся и ушел в море. Погрузился в него с головой. Только рогатый шлем еще некоторое время виднелся над поверхностью, а затем пропал и он, накрытый волной.
Больше я не видела Фенрира в снах. Льдина на дне Атлантического океана растаяла…
Кто-то толкнул меня в плечо, и я открыла глаза. Все еще лежала на песке, а надо мной стоял смуглый черноволосый мальчик. На лбу – видавшая виды водолазная маска, в мокрой корзине – целая гора моллюсков, обросших мохнатыми водорослями.
