Терри Пратчетт - Делай Деньги
— Да, очень хорошо. Охрана, позаботьтесь об этом. А теперь, мистер Драмнотт, окажите милость?
Меня собираются вывесить на просушку, подумал Мойст, когда Стукпостук начал говорить. Во что играет Ветинари?
Пока Стукпостук вел нудную литанию счетоводства, Мойст разглядывал скопление народа. Прямо перед ним большой черной массой находилось семейство Роскошей. Отсюда они были похожи на стервятников. Судя по тому, как серьезно бубнил Стукпостук, это не займет много времени. Роскоши хотели подставить его, а Ветинари хо… Ах да, и потом в какой-нибудь тихой комнатке настанет момент для фразы «Мистер Липовиг, если вас не затруднит сказать мне, как вы управляли этими големами…»
Суета около дверей стала желанной сменой обстановки. Сержант Колон с чуть отстающим от него неразлучным напарником Нобби Ноббсом практически плыл сквозь толпу. Ваймс с идущей за ним в кильватере Сахариссой принялся расчищать себе дорогу к ним. Произошла быстрая беседа, и по толпе пробежалась рябь шокированного волнения.
Мойст уловил слово «Убийство!»
Ветинари встал и плашмя опустил свою трость на стол, прекратив тем самым шум, словно пунктуация богов.
— Что произошло, Командор? — спросил он.
— Тела, сэр. В комнате мистера Бента!
— Он был убит?
— Нетсэр! — Ваймс спешно и кратко посовещался с сержантом. — Тело предварительно опознано как Профессор Клюква, сэр, не настоящий профессор, он отвратительный нанятый убийца. Мы думали, что он покинул город. Похоже, что второй — это Грудноклетк Джек, который был до смерти забит… — произошло еще одно короткое совещание шепотом, но командор Ваймс имел свойство повышать голос, когда был зол, — …чем? На втором этаже? Не неси чушь! А Клюкву чем прикончили? А? Ты правда имеешь в виду то, что, как мне послышалось, ты сказал?
Он выпрямился.
— Просите, сэр. Мне придется пойти и посмотреть самому. Я думаю, кто-то нас разыгрывает.
— А бедный Бент? — поинтересовался Ветинари.
— Нет никаких его следов, сэр.
— Благодарю вас, командор, — Ветинари махнул рукой. — Прошу вас, поторапливайтесь назад, когда узнаете больше. Мы не можем допустить розыгрышей. Спасибо, Стукпостук. Я так понимаю, что вы не обнаружили ничего неблагоприятного, за исключением отсутствия золота. Я уверен, для всех нас это утешение. Слово вам, мистер Криввс.
Юрист поднялся с духом собственного достоинства и нафталиновых шариков.
— Скажите, мистер Липовиг, какая у вас была работа до вашего прибытия в Анк-Морпорк?
Лад-но, подумал Мойст, глядя на Ветинари, я понял. Если я справлюсь и скажу правильные вещи, то могу выжить. За определенную цену. Что ж, спасибо, но нет. Все, чего я хотел — это сделать немного денег.
— Ваша работа, мистер Липовиг? — повторил Криввс.
Мойст просмотрел ряды зрителей и увидел лицо Криббинса. Тот подмигнул.
— Хм-м-м? — протянул Мойст.
— Я спросил вас, какой была ваша работа до прибытия в этот город!
В этот момент Мойст услышал печально знакомое жужжание, и со своего возвышенного места он первым увидел, как из-за занавесей в дальнем конце зала появился председатель Королевского Банка со своей замечательной новой игрушкой, крепко зажатой в пасти. От каких-то выходок ее колебаний мистера Непоседу задом наперед двигало по сияющему мрамору.
Зрители вытягивали шеи, когда, виляя хвостом, маленький песик проехал позади стула Ветинари и исчез за занавесями противоположной стороны.
Я в мире, где такое просто случилось, подумал Мойст. Ничего не имеет значения. Это было проникновением в суть невероятного раскрепощения.
— Мистер Липовиг, я задал вам вопрос, — прорычал Криввс.
— О, простите. Я был мошенником… — и он взлетел! Вот оно! Это лучше, чем свисать с какого-нибудь старого здания! Посмотри на выражение лица Космо! Посмотри на Криббинса! У них все было запланировано, а теперь вырвалось из их рук. Они все были в руке у него, и он летел!
Кривс помедлил.
— Под «мошенником» вы подразумеваете…
— Злоупотребление доверием. Иногда подделки. Честно говоря, мне бы хотелось думать, что я был скорее плутом.
Мойст увидел взгляды, которыми обменялись Космо и Криббинс, и возликовал внутри. Нет, такого не должно было случиться, не так ли? А теперь вам придется бежать, чтобы не отставать…
У мистера Кривса определенно были проблемы в этой области.
— Могу ли я прояснить? Вы жили за счет нарушения закона?
— В основном я использовал в своих интересах жадность других людей, мистер Криввс. Думаю, в этом была еще и доля обучения.
Мистер Криввс изумленно потряс головой, отчего у него из уха с острым ощущением соответствия моменту выпала уховертка.
— Обучения? — повторил он.
— Да. Многие люди узнали, что никто не продает настоящий бриллиант за десятую долю его реальной цены.
— А потом вы получили одну из самых высоких государственных должностей? — спросил мистер Криввс, перекрикивая смех. Это было облегчением. Люди слишком долгое время сдерживали дыхание.
— Мне пришлось. Либо это, либо быть повешенным. — Ответил Мойст и добавил: — Опять.
Мистер Криввс выглядел встревоженным и посмотрел на Ветинари.
— Вы уверены, что хотите, чтобы я продолжал, милорд?
— О да, — отозвался Ветинари. — До смерти, мистер Криввс.
— Э-э… Вы уже были повешены раньше? — обратился мистер Криввс к Мойсту.
— О, да. Я бы не хотел, чтобы это стало привычкой.
Это вновь вызвало смех.
Мистер Криввс опять повернулся к Ветинари, который слабо улыбался.
— Это правда, милорд?
— Разумеется, — спокойно ответил Ветинари. — Мистер Липовиг был повешен в прошлом году под именем Альберта Спэнглера, но, оказывается, у него очень крепкая шея, что выяснилось, когда его клали в гроб. Вы, мистер Кривс, возможно, знакомы со старинным принципом Quia Ego Sic Dico? Человек, переживший повешение, мог быть избран богами для иной судьбы, которая еще не свершилась? И поскольку судьба была благосклонна к нему, я, следовательно, принял решение потребовать его честное слово и вверить ему руководство возрождением Почтовой Службы — задание, которое уже забрало жизни четырех моих служащих. Если он преуспеет, замечательно. Если нет, город сэкономит на стоимости еще одного повешения. Это было жестокой шуткой, которая, я счастлив признать, обратилась всеобщим благом. Не думаю, что кто-либо из присутствующих здесь поспорит с тем, что Почта теперь стала настоящим сокровищем города? Леопард действительно может сменить шкуру!
Мистер Криввс машинально кивнул, опомнился, сел и потеребил свои записи. Он потерял место, на котором остановился.
— А теперь мы подошли к, э-э, вопросу банка…
— Миссис Роскошь, дама, которую многие из нас имели честь знать, недавно в тайне сообщила мне, что умирает, — быстро вмешался Лорд Ветинари. — Она попросила у меня совета касательно будущего банка, поскольку ее очевидные наследники были, повторяя ее слова, «отвратительными, как кучка хорьков, с которыми надеешься не встречаться…»
Все тридцать один адвокат Роскошей одновременно встали и заговорили, тем самым суммарные издержки их клиентов составили 119.28 анк-морпорских долларов.
Мистер Криввс кинул на них испепеляющий взгляд.
Мистер Криввс, несмотря на то, что было сказано, на самом деле не внушал уважение юристам Анк-Морпорка. Он внушал им страх. Смерть ничуть не преуменьшила его энциклопедическую память, хитрость, талант к закрученным умозаключениям и ядовитую въедливость его взгляда. Не стойте у меня на пути сегодня, советовал он адвокатам. Не стойте у меня на пути, потому что если вы это сделаете, я вырву из вас кости и самый их мозг. Помните все эти тома в кожаных переплетах, которые у вас стоят на полках позади стола, чтобы впечатлять клиентов? Я читал их все, и половину из них написал. Не испытывайте мое терпение. Я в плохом настроении.
Один за другим, они сели.[19]
— Я могу продолжать? — произнес Ветинари. — Насколько я знаю, миссис Роскошь позднее побеседовала с мистером Липовигом и посчитала, что он станет превосходным управляющим в лучших традициях семьи Роскошей и идеальным попечителем для пса мистера Непоседы, который, по законам банка, является его председателем.
Космо медленно поднялся на ноги и прошел в центр зала.
— Я решительно возражаю против намека на то, что этот мерзавец соответствует лучшим традициям моей… — начал говорить он.
Мистер Криввс как на пружине вскочил на ноги. Но как бы быстр он не был, Мойст оказался быстрее.
— Я возражаю! — воскликнул он.
— Как ты смеешь возражать, — выплюнул Космо, — когда ты признался в том, что ты самонадеянный преступник?
— Я возражаю на заявление Лорда Ветинари о том, что я имею какое-либо отношение к славным традициям семейства Роскошей, — сказал Мойст, глядя в глаза, из которых, казалось, сейчас текли горькие зеленые слезы. — К примеру, я никогда не был пиратом или никогда не торговал рабами…
