Гай Юлий Орловский - Ричард Длинные Руки - принц
— Можно продавать и в Армландию, — сказал я. — Все-таки она соседствует с Мезиной с востока. В Армландии уйма залежей железа и прочих руд, самая лучшая овечья шерсть, кожи, строевой лес, но все производство по-прежнему в Турнедо. Часть можно перенести в Мезину, это скрепит эти дружественные земли крепче любых династических браков.
Он смотрел на меня с любопытством, слушал внимательно, вдруг спросил:
— Похоже, ваше высочество, вы передумали меня убивать?
Я поморщился.
— Вы прекрасно знали, что я не шел сюда с этой целью. Не всегда даже тот, с кем дерешься не на жизнь, а на смерть, бывает настоящим противником.
Он наклонил голову.
— Мудрая мысль.
— Мне вообще кажется, — сказал я с горечью, — что всю жизнь деремся не с теми, с кем нужно, как и женимся не на своих женщинах.
— Ваше высочество?
— Женимся на предназначенных, — уточнил я, — Господом другим мужчинам. Но мы, ослепленные, берем замуж и даже всю жизнь проводим с ними, не подозревая, а только иногда смутно чувствуя, что это не наши половинки. Так что уж говорить про врагов, которых не можем отличить от союзников?
Он пробормотал смущенно:
— Я никогда так далеко не заглядывал. Наверное, у вас больше времени для… гм… размышлений.
— Понял, — сказал я, — ваш намек. Увы, я не размышлятель. Некогда. Так и сейчас вот, хоть и любопытно с вами общаться, но надо ломать, строить, создавать и бдить. Прощаюсь с вами и… держитесь смиренно, когда сюда придет церковь.
Он взглянул с удивлением.
— Она и не уходила.
— Здесь она обеззубела, — напомнил я. — А в других землях проходит… линьку. И, сбрасывая старую шкурку, выходит молодой и непримиримой. Так что может и на костер особо упорствующих.
— Особо упорствующие, — поинтересовался он, — это кто?
— Все, — ответил я, — кто утверждает, что магия дает больше, чем наука…
Он прервал:
— А разве не дает?
— Одному человеку, — сказал я, — а наука тащит все человечество. Потому магия — вредна. Она уводит в сторону, заставляет искать легкие пути только для себя. И я целиком за то, чтобы всех, кто так делает, сожгли на кострах! Во имя гуманности, прогресса, человечности и базовых либеральных ценностей.
Я повернулся уходить, когда он вдруг сказал:
— Ваше высочество!.. Но вы просто умыли руки. Как Понтий Пилат.
Я обернулся, изумленный и шокированный.
— Вы о чем?
Он медленно покачал головой, глядя мне в лицо.
— Вы оставляете меня… лицом к лицу с Ротильдой. Она никогда не простит мне, что я посылал по ее следу Псов Ночи.
Я сказал недовольно:
— Разве вы не слушали, что я сказал? Да вы и сами определили, что у королевы не будет всей полноты власти.
— А полнота и не потребуется, — ответил он, — чтобы убить одного человека.
Я остановился, но он больше ничего не добавил, просто смотрел на меня спокойно и чуточку устало.
— Но что я должен, — спросил я сердито, — сделать, по-вашему?
Он развел руками.
— Ну, к примеру… Меня можно взять на службу.
— В качестве кого? — спросил я. — В моем королевстве магия запрещена.
— Совсем?
— Совсем, — отрезал я. — Ну не сразу, понятно. А постепенно!..
Он ухмыльнулся.
— И как долго продлится эта постепенность?..
— Думаю за пару сот лет управиться, — пообещал я.
Он подумал, кивнул.
— Вообще-то я за пару сот лет либо чего-то добьюсь, либо в самом деле откажусь от магии. Так что я все-таки пошел бы к вам на службу. Почему? Да как и все: хочу служить самому сильному и удачливому. У него всегда и добычи больше, и славы, и титулов… Хотя, конечно, ничто из этого меня не интересует. Вы не можете держать при себе мага?
Я пожал плечами.
— Вообще-то у меня десятки магов, если не сотни. Самого разного калибра. Только все они именуются алхимиками, и большинство в самом деле занимаются гораздо более интересным и перспективным делом, чем магия… Интересует?
Он воскликнул:
— Еще бы!
— А меня интересует, — сказал я, — как вы превращаетесь в птицу. Подозреваю, что развиваете большую скорость, чем я, когда в личине птеродактиля…
Он переспросил настороженно:
— Птеродактиля?.. Это что?
— Нечто вроде летучей мыши, — ответил я, — но только эта такая большая ящерица с крыльями. Далекий предок птиц. Я могу только в нее или в дракона…
Он покачал головой.
— Даже не слышал… Видимо, у вас что-то другое. Иной принцип. Все маги, которые могут превращаться, либо в оборотней, либо в птиц. О таких существах, как вы говорите, я даже не слышал.
— Что можете еще? — спросил я требовательно. — Я беру человека на службу только в случае, если он будет полезен. Превращаться в птицу… этого недостаточно.
Он вздохнул, развел руками.
— Ну, помимо Псов Ночи, которых могу вызывать раз в год, могу сколько угодно вызывать демонов. Пусть не самых могучих, но другие и этого не умеют.
Я спросил заинтересованно:
— Как?
— Самым новейшим методом, — сообщил он с некоторой гордостью. — Я сам его открыл! Или создал, неважно. Нужно очень точно нарисовать на полу пятиконечную звезду в идеальном круге, по углам расставить свечи, затем произнести заклинание, я тоже сам его вычислил… двенадцать лет на это убил!.. И демон появится. Конечно, если соблюдены все пропорции, а звезда нарисована абсолютно правильно, без кривых линий…
— Любопытно, — пробормотал я, — хотя я подобный ритуал уже видел… Правда, там не демона вызывали… гм…
— Правда? — спросил он заинтересованно.
Я сказал медленно:
— Покажите, как вы это делаете. Если демона вызвать сможете, то, пожалуй, вам моя защита обеспечена. И полное покровительство.
Он начал рисовать, по уверенным движениям чувствуется, что проделывал это уже много раз, сперва воткнул в середину пола колышек с суконной нитью примерно в ярд длиной и, придерживая его кончиками пальцев, начал чертить круг, держа в другой руке натянутую нить и кусок мела.
Круг получился в самом деле идеальный, а чтобы начертить саму звезду, он использовал прямые тщательно обструганные палки и треугольники из склеенных дощечек, тоже любовно выструганные, а то и покрытые лаком.
— Как маг, — пробормотал я, — еще не знаю, а вот как инженер… уже хорошо. Знаете геометрию, умеете пользоваться подручными средствами…
Он поднял голову.
— Ваше высочество?
— Как насчет свежей крови? — поинтересовался я. — Убиенных младенцев? Я слышал, нужно ею.
Продолжая ползать по полу, он покачал головой.
— Враки.
— А зачем?
Он провел четкую линию и ответил, с заметным удовольствием от результатов:
— Наверное, чтобы затруднить другим? Чтоб не лезли? И не опередили?.. Не знаю, только предполагаю.
— Осторожный ответ, — сказал я, — думаю, правильный. Конкурентов нужно отпугивать, а то вдруг да перехватят что-то лакомое… А почему мелом, а не чем-то красным?
Он поднял голову, на мгновение задержал руку с белым кусочком в воздухе.
— Ваше высочество, сказать по правде, я до сих пор не знаю… чем лучше. Я малевал красной краской, синей, зеленой — всякий раз появляется один и тот же демон.
— Может, скорость важна?
— С той же скоростью!
— Молодец, — одобрил я, — экспериментируешь. Другой бы остановился на том, на чем получилось в первый раз. Значит, мелом получается тоже?
Он закончил рисовать, поднялся, отряхнул пальцы от белой пыли. Лицо его показалось мне смущенным и несколько пристыженным.
— Все, — сказал он, — можно вызывать, если ваше высочество изволит…
— Изволю, — сказал я твердо. — Но только ты что-то недоговариваешь.
Он посмотрел виновато.
— Вы правы, ваше высочество. Я ни в одном слове не соврал, но именно недоговорил… Демона я вызову, но…
— Ну-ну?
— Только вызову, — сказал он упавшим голосом. — Я еще не нашел способ, как заставлять эту сволочь выполнять мои приказания. А он постоит-постоит, а потом исчезает.
— Гм, — сказал я, — что-то знакомое… Ладно, давай вызывай. Что-то мне стало любопытно посмотреть на твоего демона.
Он взял со стола и раскрыл толстую книгу, прочел сперва дважды про себя, затем начал вслух, не отводя взгляда от страницы. Я слушал внимательно, с моей памятью книга не понадобится, а этот дважды сбился даже по книге и оба раза начинал сначала все торопливее и виноватым голосом.
С четвертой попытки звезда резко и зловеще вспыхнула красным, линии налились багровым. Я задержал дыхание, различив там крохотные каналы, где бегут едва видные реки расплавленной магмы.
Донесся запах горелой земли и серы. Из звезды начал подниматься красный туман, похожий на замедленный дождь из мельчайших капель крови, что идет снизу вверх.
Когда он стал настолько густым, что я не видел противоположную стену, внутри начало образовываться нечто пугающе огромное и страшноватое.
