Стальная Крыса отправляется в ад - Гаррисон Гарри "Феликс Бойд"

— Кто ты?

— Я — Джим ди Гриз, генерал Межгалактического комиссариата политических расследований. Называй меня просто — «сэр».

Он ударил меня дубинкой по голени. Удар чертовски болезненный, но я и бровью не повел. К счастью, предварительная процедура не выявила, что я под завязку был накачан неокаином — мощнейшим болеутоляющим. Когда действие препарата прекратится, мне придется тяжко, но пока бей меня чем угодно — мне начхать.

— Не лги или получишь еще. Кто ты? Говори правду!

— Я сказал тебе свое настоящее имя и звание. Мы, члены МКПР, посвятили свою жизнь искоренению несправедливости, развитию политически отсталых планет. Мы помогаем демократам вроде Харапо и низвергаем с постов в правительстве преступников вроде Сапилоте.

Оливера ударил меня еще и еще раз, я же сидел и не мигая смотрел ему в глаза.

— Наслаждаешься? — спросил я. — Должно быть, ты серьезно болен.

Он вновь занес дубинку, но, подумав, отшвырнул. Что за удовольствие избивать человека, если тот не чувствует боли?

Я одобрительно кивнул:

— Теперь поговорим как взрослые люди. Моя организация, как я уже сказал, поддерживает Харапо. Прошлой ночью вы схватили моего оперативного работника. Освободи его немедленно!

— Никогда! Считай его покойником. Да и себя тоже.

— Опять угрозы? Да ты глупей, чем кажешься. — Я медленно поднялся: чертовски мешали тяжелые кандалы. — Что ж, обращусь через твою голову. Вели отвести меня к Сапилоте.

— Я убью тебя! — взвыл Оливера, поднял дубинку и занес ее над моей головой.

— Моя организация продолжит работу без меня и непременно прокатит Сапилоте на выборах, а он уж спустит с тебя шкуру. Если ты этого добиваешься, что ж, бей.

Дубинка в его руке дрожала, в душе боролись желание вышибить из меня мозги и страх за собственную шкуру. Наконец последнее победило, и он медленно опустил дубинку.

— Так-то лучше, — подбодрил его я. — Теперь веди меня к Сапилоте, и мы заключим с ним соглашение, которое устроит обе стороны.

— Что за соглашение?

— Узнаешь, если твой шеф не выгонит тебя при переговорах. Пошли!

Я с наслаждением наблюдал, как Оливеру передернуло. У него был небогатый выбор, и он, слегка поколебавшись, тяжело вышел из камеры.

Я упал на стул. На моем теле проступили синяки; грудь справа заметно опухла, — видимо, сломано ребро или два. Отвлекая себя от тяжких дум о собственном бренном теле, я принялся мысленно перебирать варианты мести ненавистному Оливере после победы на выборах. Вариантов осталось предостаточно, когда вернулся сам полковник Оливера со взводом солдат. Поставив меня на ноги, солдаты образовали вокруг сплошную стену.

Получив прикладом в спину, я промаршировал с этим почетным эскортом по длинному мрачному коридору, поднялся по бесконечным лестницам, прошел пышные приемные покои и оказался перед огромными позолоченными дверями. По сторонам застыли охранники — лица строги, руки на оружии. Двери распахнулись, и солдаты втолкнули меня в центр здешнего ада — личные покои генерал-президента. Сам генерал-президент скорчился в кресле, кривые ручки — на массивном письменном столе. На вид жаба жабой, а уж внутри… Если он и распознал во мне Харапо, то виду не подал.

— Расскажи мне об этом человеке, — приказал он Оливере.

— Он представился Джимом ди Гризом, генералом МКПР…

— Если врешь, я пристрелю тебя!

— Нет, пожалуйста, я сказал все как есть, ваше превосходительство! — заскулил Оливера, покрываясь испариной и мелко дрожа. — Его слова похожи на правду. Межгалактический комиссариат политических расследований вроде бы существует, а он, без сомнения, межпланетный агент. Впервые он здесь появился несколько месяцев назад под видом туриста, вступил в контакт с организованной оппозицией и тут же был выдворен с планеты. Теперь он нелегально вернулся, и у нас возникли… э-э… некоторые проблемы. Он, несомненно, занимает высокое положение при мятежнике Харапо…

— Я убью Харапо! Повешу! На его собственных кишках!

— Да! Повесим всех предателей! Каждого! На их кишках!

— Заткни глотку, Оливера, или тебя вздернут первым! — заорал Сапилоте.

Оливера захлопнул рот, его зубы громко щелкнули, не удивлюсь, если один-два при этом сломались.

— Так ты работаешь на Харапо! — Поросячьи глазки диктатора впились в меня. — Ты — причина всей смуты! Прежде чем я убью тебя, скажи, зачем ты хотел меня видеть.

— Я намерен заключить с тобой соглашение о…

— Я не веду переговоров с предателями. Расстреляйте его!

Ко мне, намереваясь немедленно привести приговор в исполнение, подскочили солдаты. Такой оборот дела меня вовсе не устраивал.

— Подождите! Выслушайте меня! Я пришел сюда один, без оружия. Думаете, по дурости? Нет. Я пришел, чтобы сообщить вам, что… — Я умолк. Сапилоте замер, слушая. Что же ему сказать? Что, на взгляд диктатора-параноика, достаточно важно? Паранойя? Вот ключевое слово, вот на что я сделаю ставку! — Я пришел, намереваясь сообщить, что рядом с тобой предатель! Он плетет заговор против тебя!

— Кто?!

Аудитория напряглась, ловя каждое мое слово. Сапилоте даже вскочил на ноги и перегнулся через стол.

— Мгртсссо… — буркнул я.

— Что?

— Произнести имя предателя вслух? Прямо здесь? При посторонних?

— Говори быстрей! — взвыл Сапилоте, обходя стол. — Кто он?

— Я скажу тебе. — Я напряг мышцы, согнул ноги в коленях. — Этот некто близок к тебе. Он желает твоей смерти…

Оттолкнув стоявшего передо мной охранника, я прыгнул. Шатаясь под весом цепей, поднял руки. Царапнул кончиками пальцев по лицу диктатора.

Меня ударили сзади по голове, наверно прикладом. Мир закружился. Я упал на пол, солдаты принялись избивать меня ногами. Сквозь багровый туман я увидел, как Оливера остановил их, приказал поднять меня. Меня поставили на ноги, сдавили грудь так, что я едва дышал. Оливера приставил ствол пистолета к моему лбу:

— Говори, прежде чем я размажу твои мозги по стене! Кто хочет убить генерал-президента?

— Я, — прохрипел я. — Я хотел его убить и только что это сделал. Видишь кровоточащие царапины на его лице? — При этих словах Сапилоте поднял руку, провел по лицу, тупо уставился на окровавленные пальцы. — Вы ощупали, осмотрели меня! — уже кричал я. — Оружия не нашли. А оружие, вот оно — ногти! На них — инопланетный четырехчасовой вирус. Сапилоте заражен и через четыре часа умрет. Ты мертв, старик! Мертв!

Глава 24

На лица приспешников Сапилоте стоило посмотреть, но на рожу их шефа — особенно: его пергаментная кожа побелела, поросячьи глазки под густыми бровями норовили вылезти из орбит, нижняя губа судорожно дергалась. Он прижал руку к лицу, шатаясь, пересек комнату и плюхнулся в кресло. Казалось бы, после двух столетий жизнь любому надоест. Любому, но не ему, — видимо, он слишком привык жить. Я вновь заговорил и, помня о пистолете у моего лба, слова подбирал тщательно:

— Ты покойник, Сапилоте. Если, конечно, вовремя не получишь противоядие. Убери от меня своего пса!

Сапилоте поднялся, проковылял к Оливере, схватил его за ухо и, повернув, дернул. Полковник взвыл и выронил пистолет, который, к счастью, не выстрелил.

— Поставьте пленного на колени! — приказал Сапилоте, и солдаты тут же выполнили его приказ. Сапилоте оттолкнул Оливеру и навис надо мной, дыша в лицо чесноком. — Говори, где противоядие!

— Где оно, знаю только я. Если в ближайшие три часа сделают укол, ты будешь жить. Неизвестный на вашей планете вирус сейчас разносится кровью по твоему организму. Твои доктора не поймут, и не надейся. Первые симптомы приближающейся смерти ты уже наверняка ощущаешь — тебя лихорадит. Температура будет подниматься, пока жар не разрушит мозг. Чувствуешь покалывание в кончиках пальцев? Скоро их парализует, и паралич постепенно охватит все твое тело, член за членом…

Завизжав, он поднес пальцы к лицу — они побелели. Не переставая визжать, он сделал шаг назад, пошатнулся и упал бы, но подоспели двое солдат, подхватили его под руки, отволокли к письменному столу и усадили в кресло.