Александр Рудазов - Три глаза и шесть рук
— А историю о Моисее вы читали? — поинтересовался Патриарх.
— Разумеется, — ответил я, не понимая, что это за экзамен устраивает мне отец Михаэль. — О его детстве, о десяти казнях египетских, о побеге из Египта, о сорока годах в пустыне…
— Вот об этом я и хотел бы поговорить поподробнее, — остановил меня Патриарх. Я заметил, что остальные гости и сам Император с огромным вниманием слушают нашу беседу. — Видите ли, у нас уже много лет существует гипотеза, что в старые летописи где-то вкралась ошибка. Маленькая, но очень неприятная ошибка, — может быть, неправильно прочитали слово, или, наоборот, неправильно написали…
— Ну, падре, не тяни, что за ошибка? — брюзгливо проскрипел Его Величество.
— Просто мы считаем, что вместо «лет» следует читать «дней». Моисей со своим народом странствовал по пустыне не сорок лет, а сорок дней. Если внести это допущение, вся картина сразу выравнивается и все становится предельно ясным! Нелепица с расстоянием — от Красного моря до Палестины всего-то триста километров, вопрос со временем — ни Моисей, ни Аарон за эти сорок лет ничуть не постарели, бедность событий — такой огромный срок уместился всего в несколько страниц повествования… Скрижали с десятью заповедями Моисей получил на горе Синай спустя три недели после выхода из Египта, а гора Синай как раз и находится примерно посередине между этими точками — Красным морем и Палестиной. А три недели — это двадцать один день, то есть лишь чуть больше половины от сорока…
— Охота же вам такой чепухой заниматься… — фыркнул Император. — Да какая теперь разница, что там было с этим Моисеем?
— Простите, Ваше Величество, но это важнее, чем вам кажется, — непреклонно возразил Патриарх. — В вере нельзя допускать даже небольших ошибок, а Моисей — одна из ключевых фигур нашей религии.
— А чего вы от меня-то хотите? — никак не мог сообразить я. — Я с Моисеем не встречался, уж извините…
Все вежливо заулыбались тому, что они приняли за остроту. Патриарх тоже криво улыбнулся.
— Это само собой. Но вы ведь прибыли к нам из двадцать первого века, не так ли?
— Так.
— А если совсем рядом уживаются двадцать первый и двадцать девятый века, почему бы где-то еще не существовать и эпохе Моисея?
— Угу, — согласился я. Потом наконец догадался: — Прошу прощения, Ваше Святейшество, так вы желаете, чтобы я разыскал Моисея и лично у него узнал, сколько он странствовал по пустыне? А вы хоть представляете всю сложность такой задачи? Мне нужно будет отыскать мир, полностью идентичный вашему (и моему), но отстающий во времени на сколько-то тысячелетий. Даже неизвестно, на сколько конкретно… или вы знаете, когда именно жил Моисей?
— Это произошло в правление фараона Мернептаха, в промежутке с 1235 по 1215 годы до Рождества Христова, — сверившись с записной книжкой, сообщил Патриарх. — С вашей помощью мы надеемся узнать поточнее.
— А разве это не Рамзес был? — засомневался я, припомнив какой-то художественный фильм о тех событиях.
— Так считали раньше. Теперь считается, что Мернептах.
— Да уж… — вздохнул я. — Труд не только адский, но еще и очень долгий… Мне придется потратить на это месяцы, если не годы… А что дальше? Может, еще попросите проверить, сколько дней продолжался Потоп и как это Ной ухитрился уместить в Ковчеге каждой твари по паре?
Судя по отвалившейся челюсти Его Святейшества, именно об этом он и хотел меня попросить. Я только досадливо махнул на него всеми правыми руками.
— Ну знаете… — начал я, но меня прервал Рабан.
— Да что ты паришься, патрон? — хмыкнул он. — Можно же провернуть все гораздо проще. Нам все равно нужно вернуться в Дотембрию за твоей памятью, так заодно заглянем и в Миргород, проверим Моисея по летописям. Там обо всем этом написано, я же тебе рассказывал. Мы-то с Волдресом, уж извини, этот кусок читать не стали…
— Я согласен, Ваше Святейшество, — прервал его я.
— Что? — искренне удивился Патриарх. — Но почему… хотя… Очень рад! Очень рад, Олег! Позволь пожать твою…
Он смущенно замолчал, уставившись на мою семипалую кисть, которую я с готовностью сунул ему под нос. Святой отец смущенно кашлянул, но потом все-таки пожал мне руку. Посол Седьмой Звезды наблюдал за этой сценой с живым интересом — всего четверть часа назад кинорежиссер Зайльцберг точно так же попытался пожать руку ему. Когда у Зайльцберга в руке остались три пальца посла, возникла чрезвычайно неловкая сцена. Посол вежливо улыбнулся, отобрал свои пальцы и прикрепил их обратно, Для этих существ подобные трюки — дело нормальное, они вполне могут рассыпаться на тысячу кусочков, а потом вновь слиться воедино.
— А почему вы так резко передумали? — мягко осведомился Сигизмунд, принц крови. — У вас возник какой-то план?
— Да, кое-какой. Я просто вспомнил об одном учреждении, которое ведет исторические летописи большинства прилежащих миров. В том числе и моего родного. Правда, это очень далеко…
— Значит, к вечеру тебя можно не ждать? — ехидно сощурился Император Зебр Ноно Митхату.
— Боюсь, меня не будет несколько дней, Ваше Величество. А если возникнут непредвиденные препятствия, то и дольше.
— Ну что ж, попросим цановцев оформить тебе командировку… — устало откинулся на подушки правитель Солнечной Системы и Проксимы Центавра. — Просьбы? Пожелания? Вопросы?
— Никаких. Должен сказать, Ваше Величество, что я все равно собирался просить у вас отпуск — мне нужно на некоторое время отлучиться по личному делу.
Между прочим, я первым делом поинтересовался в ЦАНе: могут ли они восстанавливать память яцхенам? Оказалось, что нет — даже с людьми получается не всегда и не полностью, а уж с моей неизвестной расой… Так что в Дотембрию возвращаться все же придется — Магнус Рыжебородый небось уже заждался…
— В принципе я могу отправиться прямо хоть сейчас — это дело одной минуты… — Я задумчиво почесал роговой ирокез.
— Ой, это было бы так здорово! — восторженно всплеснула руками художница. — Я бы так хотела сама увидеть другой мир…
— А вы ведь много путешествовали, фрау Марта? — поинтересовался Сигизмунд. Обращения в этом веке использовались самые разные, но чаще всего применялось то, что примерно соответствовало имени. В частности, Марта — имя немецкое, и юноша использовал наиболее приемлемое обращение.
— О да! — радостно кивнула Марта. — Я бывала на десятках планет, но другой мир… Это было бы потрясающе!
Сигизмунд, сидевший по правую руку от своего прадеда, наклонился к его уху и тихо зашептал. Я с огромным удивлением услышал, что он просит Императора отпустить и Марту, и его самого вместе со мной. Так сказать, в круиз по мирам.
— Ваше Величество, вы же не дадите своего согласия? — не выдержал я.
— Что такое? — искренне удивился Император. — А ты как услышал, Олег?
— Ну я… — нервно заерзал я.
— Ты смотри какой острый слух… Ты бы хоть из приличия сделал вид, что ничего не слышишь! А возражений у меня нет. Фрау Марта — самостоятельная женщина, она может сама за себя решать. Сигизмунд тоже совершеннолетний. Почему же я должен быть против?
Я проглотил естественный ответ: «Потому что он ваш правнук, а там будет очень опасно». У императора было полным-полно потомков, а наследником Сигизмунд не был. Наиболее вероятной кандидатурой на роль наследника был Орсон — его старший брат, доселе не сказавший ни одного слова, но очень внимательно слушающий. Этому принцу недавно исполнилось тридцать пять лет, и он уже успел проявить себя с самой лучшей стороны — судя по тому, что я о нем слышал, из Орсона получится замечательный правитель.
Сигизмунд в дедушкиных симпатиях занимал почетное второе место — запасной вариант на тот случай, если что-то случится с Орсоном. И похоже, Зебр Ноно Митхату желал устроить правнуку что-тo вроде проверки. Той проверки, какие птицы устраивают своим птенцам, когда учат их летать, — попросту выбрасывают их из гнезда. Начнет махать крыльями — полетит, нет — разобьется. Никто не пробовал подсчитать, сколько именно птенцов расшибается насмерть, но то, что такие имеются, — несомненно.
— А сколько вообще ты можешь взять с собой? — полюбопытствовал Император.
— Ну я должен держать спутника за руку… Значит, шестерых.
— Тогда все отлично. Сейчас отправишься домой, отдохнешь перед путешествием, а завтра с утречка отправитесь… Если кто-то за это время передумает, — Император с намеком посмотрел на Сигизмунда, — или, наоборот, захочет присоединиться кто-то еще, тебе сообщат.
ГЛАВА 25
Почему бы немного и не попутешествовать?
Филеас ФоггКак ни пересчитывал Рабан, получалось, что для достижения Дотембрии нам придется сделать одиннадцать прыжков, и никак не меньше. Это и так немало, а ведь следует учесть, что по пути могут встретиться самые необычные сюрпризы. Поэтому я подготовился основательно.
