Ольга Хусаинова - Киллит. Сбежавшая демоница
Мы с Мишкой переглянулись и покладисто кивнули. Чересчур покладисто и поспешно, явно подумав об одном и том же.
— Точно.
Он ведь не оставил пистолет?
От хаотично движущихся каменных плит и огненных шаров уже рябило в глазах. Наконец, я заметила, что шары стали лететь намного выше над нашими головами — теперь от них не приходилось уворачиваться, а плиты больше не плыли по всему пространству, а стремились друг к другу, зависая на одном уровне. И чем дальше, тем теснее ютились плиты. Как будто совсем рядом был спрятан мощный магнит. Мы постоянно сталкивались с ними, пока не уперлись в висящую в воздухе площадку из сгрудившихся, словно черепахи, каменных островков.
— Приехали, дальше пешком, — гостеприимно улыбнулся Шеддор.
Идти по вздрагивающим от каждого шага плитам было непривычно. Вся конструкция вибрировала, как висячий мост, и было страшно, что вдруг нога провалится между плитами, и ты полетишь со свистом вниз. Но спустя несколько метров она стала устойчивее, плотнее, превращаясь в одно целое, а еще через несколько можно было даже забыть, что мы находимся на парящем в воздухе острове. Если не смотреть по сторонам, конечно.
Я шла чуть впереди, Мишка вдруг стал наступать мне буквально на пятки.
— Метка, — воодушевленно выдохнул он мне в затылок, в очередной раз налетев на меня. Я машинально сдавила ее в руке. — Демоны найдут нас по ней!
Я мрачно посмотрела на маячившую довольно далеко спину Шеддора.
— Не дотягиваюсь, — сообщила парню очевидный факт. А вообще забрезжила надежда, что активированную метку Аримар сможет почувствовать, а уж с ним-то будет намного спокойней. Главное, подобраться к демону на расстояние касания.
— Соблазни, сам подойдет.
Больше напоминало издевку.
— Кого? Дедушку? — от возмущения я фыркнула громче, чем собиралась, и тут же прикусила язык, покосившись по сторонам.
— Да ладно, не такой уж старый, — укоризненно шепнул парень. — Да и вообще пофиг.
— Мы родственники, — неохотно ответила я. — И он об этом знает.
Везет мне с родственниками. Мишка снова примолк, но ненадолго.
— Тогда наложи на меня, — неожиданно предложил он.
Я, споткнувшись, сбилась с шага, приостановилась в полуобороте, и протянула руку к студенту, чтобы тут же последовать его совету. А действительно, какая разница, на ком будет активирована метка, если это приведет помощь?
Удар в затылок резко толкнул меня вперед, заставив неуклюже пробежать пару шагов, чтобы сохранить равновесие. Больно не было — цель была не вырубить. Хозяин всего лишь дернул за поводок.
— Нечего тут шептаться. Шевелись.
Теперь нас с Мишкой разделял истребитель, сжимающий в руках оружие. Дуло, упершееся в лицо, когда я оглянулась, красноречиво подсказало двигаться дальше и больше не оглядываться.
На этом острове оказалась пещера. В горе из наваленных друг на друга камней, которая казалась самодельной. Меня галантно пропустили вперед, в темноту.
— Посторонним нельзя, — услышала я позади, и выход закрылся огромным валуном, отделив нас от истребителей. У ловушки закрылась крышка, возникло ощущение неминуемой катастрофы. Вот где граница невозврата. Казалось — впереди полно времени, и вот, его уже совсем не осталось.
Зато есть демон, есть я, и при мне все еще метка. Поможет ли? Успею ли?
— Ты же не собираешься этого делать? — взволнованным шепотом спросила я, пока слепо всматривалась в темноту, пытаясь определить его местоположение. — Не откроешь проход в Аравит?
Мигнул белым огонек и ровным светом осветил лицо демона, держащего его в руке.
— Естественно, — мягко улыбнулся он, и я, прикрыв глаза, с легким сердцем выдохнула. — Это слишком сложно. И на его поддержание уйдет куча энергии. Где я ее возьму? Гораздо проще снести стены между мирами. Здесь как раз один из опорных узлов, перехлестье миров. Его мы и выбьем.
Появившаяся было надежда, что неизвестный ритуал пройдет мимо меня, дрогнула.
— Как это «снести стены»? Аравит станет видимым людям?
— Видимым? Нет, он станет и их миром, но немного другим. Исчезнут границы — пыф-ф-ф! — он ткнул пальцем в шар, сверкающий на ладони, и тот разлетелся, лопнул, обдав его россыпью искр. Я вздрогнула, а он рассмеялся.
— Демоны хлынут на землю, люди в Аравит. Смешаются территории, а затем превратятся в одно целое. Самому интересно, каким он получится… этот новый мир… — в руке его зажегся другой шар, и он поднял его перед лицом, рассматривая и поворачивая. Поднял на меня алеющий взгляд. — Но главное, что он будет свободным. Я ждал только тебя.
Не люблю иносказания.
— Ты меня убьешь?
Блин, смешно. Даже когда готов разрушиться привычный мир, своя жизнь всегда будет волновать немного больше остальных. Люди и демоны вместе? Потоки лавы и живые леса? Сумрак и солнце? Со временем победит что-нибудь одно, скорей всего полностью уничтожив чужое. Новый мир начнет свое рождение с того, что умоется кровью и слезами.
— Зачем тебе знать? Давай ключ.
Значит, да. Ответить «нет» труда бы не составило.
— Какой ключ? — осторожно спросила я. Хотелось попятиться, но это было бы слишком заметно.
Глаза, и без того красные, налились кровью.
— Давай ключ.
Он требовательно протянул ладонь. Маска благожелательности стремительно слетала с его лица.
— У меня его нет.
Спина одеревенела — слишком много усилий приходилось применять, чтобы держать ее прямо.
— Есть! — прорычал демон и, отпустив шар-светлячок в свободный полет, схватил меня за руку и рванул на себя. Метка въелась в его ладонь, пуская магические корни в тело жертвы. Он не должен был ничего заметить. И не заметил.
Забрал в кулак мои волосы, запрокинул голову назад, обнажая шею. С диким выражением лица ощупал горло, оттянул ворот футболки, убедившись, что на груди ничего нет. И отшвырнул от себя, впечатав в стену. От удара затрещали хрупкие кости на крыльях, я стиснула губы до крови, но не взвизгнула. С сумасшедшим никогда не знаешь, что в следующий момент выведет его из себя. Сколько лет одиночества? Семьсот? Девятьсот? Я уже перестала гордиться своим предком.
— Где мое наследие? — угрожающе спокойно спросил он.
Перед глазами калейдоскопом пролетели отдельные кадры — лицо Риттаны, Макс, торжественно достающий из шкатулки медальон, боль, скрутившая в коридоре, которая заставила сорвать его с шеи, и напоследок — оставшийся лежать в том же коридоре продырявленный в разных местах амулет с рисунком ящерицы…
— Его со мной нет, он остался в Аравите, — я говорила максимально сдержанно, видя, как трясутся его руки, сжимаются в кулаки и снова разжимаются. — Отпусти меня, я принесу.
Вранье. Наглое, неумелое вранье, и он это знал.
— Мы теперь оба пленники безмирья. Отсюда нет выхода.
Голос резко стал уставшим, постаревшим на десяток лет. Во мне шевельнулось что-то похожее на жалость, но осторожность пинками выгнала это чувство из сердца. Возможно, ему обман удается намного лучше, чем мне.
— Я хочу снять ошейник, прежде, чем шагнуть на свободу. Он меня раздражает. Он унизителен.
Демон со злостью стиснул его в руке, словно пытаясь сорвать. Если бы это было возможно, он бы давно это сделал.
— Амулет — это ключ от ошейника? — уточнила я, рассматривая черный ремень, до красных потеков врезавшийся в его шею под напором пальцев. Не поддалась кожа. Рука бессильно опустилась.
— Да. Мы были дружны с тем артефактором, что делал для меня ошейник перед изгнанием. Он знал, что я здесь незаслуженно. Впрочем, все знали… Я подарил ему свою печать, он пообещал замаскировать ключ и передать дочери. Зачем ты его сняла?
— Я… — неосознанно захотелось оправдаться, хоть было и не в чем. — Так получилось. Извини.
— Ладно, я найду его сам. Потом.
Он снова подхватил меня за локоть и потащил в глубь пещеры. И мне не нравилась его решимость. Шеддор шумно дышал, как после выматывающего бега. Глаза лихорадочно блестели, руки подрагивали. Предвкушение? Страх?
Пещера чуть расширилась в стороны, заканчиваясь небольшой комнатой с куполообразным потолком и отверстием в каменном полу, из которого столбом вырвалось синее пламя, едва мы ступили внутрь. В стене было два застекленных углубления. Одно пустое, а второе…
— Да, истребители заплатили, чтобы я им помог, — перехватил он мой вытаращенный взгляд.
Как муха в янтаре, внутри застыл человек. Теперь я догадывалась, почему они не настаивали, чтобы пойти следом за нами, а безропотно остались снаружи.
Ладони, упершиеся в стекло, искаженный в беззвучном крике рот, вставшие дыбом черные волосы. И открытые глаза. Именно эти глаза и навели на меня ужас — расширенные, просящие, увидевшие свою смерть и даже после нее продолжающие смотреть в пустоту.
