Алина Илларионова(Лесная) - ОБОРОТНИ СНОВА В ДЕЛЕ
- Тьфу! Кха! - Лис встряхнулся. - По сравнению с ним сероводород пахнет розами.
- Ничего-ничего, зубки почистишь, хвои пожуёшь, и мир тебе улыбнётся!
Легко, как пушинку, Алессу вздёрнули на ноги и резко развернули на месте, однако она ничуть не испугалась.
- Навоевалась? Теперь наверх? - Вилль улыбнулся, как любящий папочка, обнаруживший, что дочуркина рогатка наконец-то треснула, и знахарка расценила вопрос так: "Ну что, маленькая, наигралась?" Спорить не стала. Подобрала съерт, взяла Лиса на руки и уперлась ступнёй в накрепко сплетённые пальцы.
Толчок и - стремительный полёт. Сердце камнем ухнуло в желудок. Учась лазать, науми не единожды наворачивалась с деревьев в обеих ипостасях. Теперь выяснилось, что падать вверх тоже возможно. По крайней мере, с такой же скоростью и ощущениями.
На обратном пути её подхватили и придержали за плечи, давая время придти в себя. Лис спрыгнул на уступ, немного помялся, да вдруг осклабился до ушей:
- Гы-гы, вот почему это называют "котопультой"!
- Предпочитаю "баллисту"!
Отправив остальных следом за подругой, взлетел и Вилль с Ярини на руках. Ничего предосудительного в этом не было, но Алесса расслабилась, только когда женщина убрала руки с плеч аватара.
- Дай мне свой мешок,.. с-солнышко, - тихо попросил Вилль и с усмешкой мотнул головой. Мол, и это сказал я?
Алесса широко улыбнулась, ободряя. Уж кто-кто, а она прекрасно знала, как нелегко даются аватару ласковые слова и всё, подходящее под определение "телячьи нежности".
Пока Вилль что-то искал в её вещевом мешке, знахарка, памятуя о своих прямых обязанностях, огляделась на предмет увечных и раненых. К счастью, серьёзно никто не пострадал, только Эзмира подташнивало от перенапряжения, ну а царапины и синяки не в счёт. Триш присела рядом с ним на корточки, положила пальцы на виски мага и прикрыла глаза, делясь силой. Без магической воды и снадобий Алессина помощь недорогого стоила бы, и она, расслабившись, перевела взгляд вниз. И опешила. Осаждающие оттащили в сторону убитых и раненых, а теперь прямо на залитом кровью поле боя... играли в камни! Бросали щебень горсточкой, как-то истолковывали результат, ворчали-рычали, толкались, но штурмовать уступ и не думали!
- Почему они не нападают?!
Вилль достал из мешка продолговатый флакон янтарного цвета, задумчиво покрутил в пальцах:
- До тех пор, пока не изобрели стенобитные машины, осада традиционно велась "облежанием". Осаждённых изматывали неделями, даже месяцами, пока они сами не отпирали ворота... Но у нас даже пары часов нет, так что обмазывайтесь, и поскорее. Держи.
- Что это? - Алесса потрясла флакон. Судя по густому, утробному звуку, жидкость была довольно вязкой.
- Лучшее средство, чтобы отпугнуть низшую нечисть - эмульсия ладана. Ну, и немного колдовства для самонагрева. Рекомендовал бы всем, но, боюсь, на всех не хватит, так что обделённых прошу в круг. Минут через пятнадцать-двадцать здесь будут все гули подземелья...
- И это твой план?! - голос Ярини, раздавшийся над ухом, на сей раз звучал резко, утратив привычное бархатное очарование. Да и сама предводительница отнюдь не лучилась пониманием. За её спиной пыхтел Тур, похожий на жертвенную скалу с уже разведённым на макушке кострищем волос. И скала явно требовала крови.
Аватар вытащил из кармана приплюснутую металлическую коробку величиной с половину ладони, несколько раз нажал большим пальцем на красную пуговку и перебросил Ярини. Женщина ловко поймала, повертела, нажала на пуговку под одобрительное хмыканье Вилля, засим расценила предмет как неопознанный.
- Что это?
- Ещё в Трущобах я подбросил его Алессе в мешок. Это ультразвуковой манок на гулей, а сигнал был "кушать подано". Хотел приберечь для одного любителя "забавных тварюшек", но, видимо, ему выпал "чёт". Жаль, что после разовой очереди сигналов манок перегорает.
- Ты решил позвать гулей?!
- Я их уже позвал.
Сие признание следовало бы почтить минутой гробового молчания, но кто-то из эпифагов пронзительно заблеял, и момент был утрачен безвозвратно.
- Да ты псих! - восхитился Трой.
- На твои лавры не посягаю.
- Мы и теперь должны ему верить? - указательный перст Тура нацелился аватару в лоб поверх знахаркиной макушки.
Вилль, приподняв брови, смотрел на Ярини.
- Он ждёт гулей вместе с нами, хотя мог бы забрать Алессу и улететь, - уже спокойнее ответила предводительница. - Значит, ты решил натравить гулей на эпифагов?
- Решил. Нас они не тронут, а эпифаги - людоеды. В вольницах близ столицы пропадают дети, да и в самом городе тоже. Так что катаринцы нам ещё должны будут.
- Половина детей - будущие воины, - заметила Ярини. - Будущие враги.
- Каждый имеет право на жизнь...
- Они, - кивок на эпифагов, - тоже.
-...если он не отбирает это право у ближнего своего, - невозмутимо закончил Вилль. - А дети - это просто дети. Они ни в чём не виноваты. Пока.
- Я не спрашиваю, откуда это. Пока, - Ярини равнодушно пожала плечами, забирая протянутый флакон, но Алессе показалось, будто в тёмно-серых, почти чёрных глазах женщины блеснуло что-то. Словно так и не пролившиеся слёзы, навсегда застывшие колкими льдинками. Впрочем, показалось. О чём может скорбеть эта на удивление хладнокровная южанка?
Флакон пошёл по рукам бережно, сейчас каждая капля была на вес золота. Знахарка понюхала воротник и, чихнув, недовольно сморщилась.
- Воняю, как храмовая лавка!
- Выберемся к затону Орлики, там и вымоешься. Могу посторожить, - любезно предложил Лис.
Триш обмазываться не стала, вместо этого сунула пузырёк с остатками эмульсии во внутренний карман безрукавки, пояснив:
- Когда появится лишнее время, сплету матрицу для копий. Вдруг ещё понадобится?
Стали ждать. Время тянулось со скрипом, словно нарочно испытывая выдержку запертых в подземелье людей. С прежним азартом щёлкали камушки ни о чём не подозревающих эпифагов. Выяснилось, что игра идёт на изделия верхнего мира: бусины, монетки, цветные ленты. Эзмир, огневик, так и оставшийся в Алессиной памяти безымянным, и ещё несколько человек худо-бедно разобрались в правилах, а теперь делали ставки.
Алесса подсела к алхимику и запустила пальцы в короткую тёмную шерсть на затылке.
- Лис, а чем таким занятным вы их обстреляли?
- "Жидкое пламя"?.. Вот, ещё шею почеши, не стесняйся... Грубо говоря, "жидкое пламя" - это переработанная нефть, загущённая и со щёлочью. Водой его не потушишь, а прилипает оно намертво к чему угодно...
- Например, к твоим рукам! - перебила Триш. - Додумался хвататься за свечку, балда! Руки тогда до локтей обгорели, а на лицо смотреть страшно было!
- МУРа... - лениво протянул Лис.
Однако Триш не унималась.
- А что было, когда ты свой взрывной порошок изобретал?! Стёкла вынесло, мебель в щепки, дверь с косяком вылетела, кошка с люстры надрывается, а этот сидит на полу с открытым переломом голени, ожогами по всему телу и хохочет!
- А зачем грустить, сестрёнка? Знаешь, отчего мотыльки счастливы? От незнания. Каждую ночь прилетают к огню и не подозревают, насколько близки к смерти. Танцуют, кружат... А однажды вспыхнут в один миг и рассыплются пеплом. Но умрут молодыми и сильными. Не дожидаясь, пока одряхлеют и их сожрёт тот, кто сильнее.
Триш, закусив губу, опустила глаза. Алесса хвост могла дать на отсечение, что этот спор был далеко не первым. В горле появился привкус солоноватой горечи. Значит, вот чего боится алхимик Трой? Старости. Но не смерти, нет. И это страшно...
...Скррржач...
...Скрр-скрр-скрр...
...Скрр-виии...
...Первым вскинул голову Лис. Следом подобрались Вилль, Ярини и Алесса. Она уже слышала его раньше. Этот звук, похожий на скрежет напильника по стеклу. Он нарастал, стремительно приближаясь, неумолимый и бездушный, как стихия.
Застучали оброненные камушки. Эпифаги вскочили, как ошпаренные, по толпе пронёсся взволнованный гомон. Трое магов, не сговариваясь, активировали щиты.
Из лаза, откуда они сами недавно пришли, выбралось существо ростом не больше десятилетнего ребёнка. Ловко семеня подвижными и тонкими, как у паука, конечностями, вскарабкалось по стене и замерло, поводя головой. Следом выползли ещё трое, затем - пятеро. И хлынули ордой...
- Всем сохранять спокойствие! Мы в полной безопасности! - уверенно выкрикнул Вилль.
Мамочка...
"Гули есть твари ночные, порождения Мрака и Бездны. Кожа у них цвета пепла и от света Божьего пеплом обращается, а рыло свиное, с буркалами, аки карбункулы светящимися. Гнездятся они по заброшенным буям, склепам, подземельям да могильникам иноверцев, поелику по природе своей богомерзкой трупоеды. Но и до живой плоти дюже охочи..." - так утверждали авторы "Словаря". Это знание сводило с ума. Свод пещеры уже не казался надёжным, трещины, чудилось, вот-вот разойдутся под холодными пальцами нежити; лестница стала неодолимо высокой, а проход - слишком узким, чтобы успели выбраться все.
