Константин Лишний - Космиты навсегда
Вечером следующего дня, ровно в 23:00 Пронин объявил пьянку по поводу Победы завершенной и отдал приказ присутствующим офицерам перейти к реализации мероприятий, намеченных планом «Восстановительный период». Офицеры нехотя оторвались от своих тарелок, дружно приняли протрезвляющее средство и убыли выполнять поставленную задачу. За огромным столом, сервированным на пятьдесят человек, остались только я, Герда, Додик и израненный Похмелинский.
Расставленные по всему залу проекционные телевизоры в сотый раз передавали одни и теже новости:
— …Вчерашний день, 28 сентября 2005 года, навеки вписан в историю СССР золотыми буквами как День Победы над…
28 сентября 2005 года — это символично: в этот день у меня не хватило духу разделаться с Корниенко в моем мире, здесь это исправлено. Генерал ГБ признался во всем: и в убийстве Яна Пронина, и в подготовке покушения на генерал-майора Пронина, и в участии в подготовке плана по нанесению удара напалмом… Корниенко ликвидирован сегодня в 5:40, говоря проще — расстрелян. Все правильно: если и есть смысл в моем присутствии в этом мире, то этот смысл заключается в смерти этого гада!
— …СМЕРШу удалось разоблачить план под названием «Ревизия», тщательно подготовленный КГБ при полной поддержке Кремля. Масштаб плана и социальные изменения, предусмотренные им, ужасают! Проведя сложную операцию по инсценировке убийства генерал-майора Алексея Пронина, СМЕРШу удалось всколыхнуть общественность и привлечь внимание граждан к существующей проблеме. Реализация плана «Ревизия» сорвана…
— Как со стороны все просто, — сказал я, подливая в рюмки водку. — Инсценировали, сорвали план и всех победили! Участвовать в этом изнутри было не так уж и радостно.
— Ладно гнать-то, — весело изрек Похмелинский, поддевая вилкой маринованный огурец, — ты только и делал, что пьянствовал, дурь долбил да с фашисткой потел. Ах да, еще ты пару раз стрельнул в папашу…
— А как же инцидент с тисками? Про мои многострадальные яйца телевизор подло умалчивает! А ведь это центральный момент в борьбе с ГБ, ключевой даже!
— Подумаешь… большое дело! Яйца не отвалились — вот и радуйся, к тому же, судя по чересчур довольной роже Герды, с твоими шарами все в порядке. Герда?
— Фсье нисчьях! Дас ист фантастишь!
— …Благодаря оперативным мероприятиям удалось вскрыть намерение КГБ произвести авианалет и массированную атаку напалмом по скоплениям демонстрантов во всех крупных городах. Верные СМЕРШу части ВВС нанесли удар по аэродромам противника и предотвратили нападение, которое могло унести сотни тысяч людских жизней…
— Слишком пафосно. Я бы сказал, что гебистскую авиацию расхерачили в говно на аэродромах, гебисты поджарились в собственном напалме и теперь срочно надо выписать из Африки пару сотен оголодавших людоедов, дабы те сожрали подкопченные трупы — в Африке с провиантом туго, а тут добро пропадает…
— …повлекли за собой драматическую развязку. 28 сентября в 23:40 последние обороняющиеся части, преданные КГБ, подняли белые флаги…
— Я в это время героически прятался под досками за гаражом! — гордо сказал я.
— А я изображал из себя смертельно раненого в госпитале! — ответил полковник.
— Я била ф парьикмахерьской! — сказала Герда.
— Охренительные герои, — уныло резюмировал Сика-Пука, — уловили иронию? Выпьем! Я в этом тоже поучаствовал, я Пронина спасал. Тьфу ты, мать вашу за ногу! Мне теперь одна дорога — в Ирак.
— Или в СМЕРШ. Наплюй на свое убогое ЦРУ, у нас больше платят! К тому же выбора у тебя нет, — если не перейдешь к нам, то мы перешлем в твою контору документацию о твоем награждении орденом Красного Знамени с описанием подвига. Пускай ЦРУ гордится своим героем! Выпьем!
— …по приговору трибунала расстреляно 2668 человек, среди них офицеры и генералы вооруженных сил, КГБ, МВД, а также руководители крупных организаций ревизионистов…
— Быстро вы провернули «ночь длинных ножей», очень оперативно.
— А чего тянуть кота за яйца?
— Полковник, не говори мне про яйца, с некоторых пор это для меня больная тема!
— …шеф КГБ Бокатин смещен и арестован. Рассматривается вопрос об упразднении КГБ, экспертная комиссия разрабатывает вопрос, как, в случае ликвидации КГБ, избежать монополии и застоя власти…
— Не вопрос! На пост генсека будут баллотироваться шефы МВД и СМЕРШа, — прокомментировал Похмелинский.
— …сегодня, на внеочередном пленуме, смещен и взят под стражу прямо в зале заседаний генеральный секретарь ЦК КПСС. Участь Бутина и Бокатина решалась на расширенном заседании военного трибунала, обое приговорены трибуналом к высшей мере социальной защиты. Приговор исполнен сегодня в 17:20.
— Не вижу повода не выпить!
— …исполняющим обязанности генерального секретаря назначен генерал-лейтенант Илья Александрович Абакумов…
— Почему не Пронин?
— У него звание ниже, но ничего, выборы не за горами.
— Наливай!
— Пронин — наш генсек. Ура!
— Ура!
— Hеil Pronin!
— Товарищ полковник, разрешите обратиться, — отрапортовал некто из группы обеспечения пьянки.
— Обращайтесь.
— Колумбийские товарищи просят разрешения побеседовать с Гердой Магдаленой фон Шлоссе и Яном Алексеевичем Прониным.
— Зови и обеспечь чистые приборы и тарелки! Сегодня мы гуляем!
В зал вошли двое смуглых дядек, их провели к столу и усадили напротив нас. Похмелинский не позволил говорить им о деле, пока они основательно не нализались «штрафными» дозами… за Победу…
— Эй, амиго, вы должны подписать это. — Колумбиец передал мне какой-то контракт.
— Что это?
— Мы готовы платить вам два процента от намеченных доходов, по проценту каждому.
Я пробежал глазами контракт. Дельцы собирались использовать возможности «межгалактической» технологии Колумбийского метро для грандиозного увеличения своих доходов. Помимо торговли своим национальным продуктом — кокаином — предусматривалось создание оздоровительных туров, так как выяснилось, что перемещение «туда и обратно» полностью исцеляет от всех болезней, начиная от насморка и заканчивая неоперабельным раком; единственное исключение — кариозное повреждение зубов. Нам с Гердой предлагалось по проценту за «авторские права», причем вне зависимости от того, в каком мире будем находиться.
— Откуда такая щедрость? — спросил я, и Похмелинский заржал, как сумасшедший, а колумбийцы поникли.
— Личная оч-чень убедительная просьба твоего папика, — весело сказал полковник. — Расщедрился… за чужой счет.
Мы с Гердой подписали контракт… Еще бы! Если гарантом положенных выплат является ужасный Пронин, то это можно подписывать… После подписания колумбиец выложил на стол четыре пакетика — два красных с желтой звездочкой и два белых с черной свастикой; на двух стояла пометка «+», на двух — «-». Те, что со звездочкой, передали мне, а со свастикой — Герде, также нам дали по маленькой курительной трубочке черного дерева.
— Отработка технологии завершена. «Плюс» — вернет вас домой, в ваш мир и ваше время с учетом проведенных здесь дней. «Минус» — это если захотите вернуться сюда.
— Тоже личная просьба Пронина?
— Настойчивая просьба. И еще — для вас это сработает только на станции прибытия.
— Старые сараи на холме?
— Да, только там. Также вы сможете, если захотите, отправиться в одно и то же место. Для этого хватит одного пакета, надо лишь взяться за руки.
Колумбийцы встали из-за стола, попрощались и вышли из зала, а через минуту ко мне подошел боец группы обеспечения и шепнул мне на ухо, что меня ожидают у входа в зал. Я вышел за дверь.
— Есть еще одна, конфиденциальная просьба товарища Пронина, — сказал колумбиец и передал мне серенький пакетик. — Здесь продублирован состав, который привел тебя сюда, а по пути подхватил немку. Это невероятный сбой ментальной проекции, но мы его просчитали. Если понадобится, то это вернет тебя сюда вместе с немкой, даже если она будет находиться далеко во времени и пространстве. Пронин настоял, чтобы это средство было у тебя, зачем это нужно, я не знаю…
***
Долгих проводов мы не устраивали. Пронин лишь хлопнул меня по плечу, выразил надежду, что я однажды вернусь и мы навестим мать, после чего велел мне проваливать к черту, пока он не передумал меня отпускать…
В Брест нас с Гердой доставил Сика-Пука на докторском катафалке, и мы остановились в той же гостинице и в том же номере. Странное чувство: мне показалось, что я был здесь очень-очень давно, лет сто назад, не меньше. Потом я опять остался один — Додик увез Герду в Третий рейх на свидание с Генрихом Марвином фон Шлоссе.
Пока они отсутствовали, я сидел в номере, паковал вещички и пялился в телевизор, наблюдая, как проходит «Восстановительный период». Гостиницу я покидал всего один раз, чтобы подкупить сувениров и растратить оставшиеся у меня советские рубли. Свою премию в виде наличных долларов, которую я слупил с Пронина вместо медали «За отвагу», я уже запаковал.
