Рон Хаббард - Внутренний враг
Разумеется, он тут же издал приказ, и теперь Мэдисону не улизнуть по какой-нибудь боковой улице. Так что оставляем цветы в списке. — Гробе устало потер морщинистое лицо. Затем рывком сдвинул на лоб фетровую шляпу с полями, загнутыми спереди вниз, а сзади вверх, популярную среди коренных жителей Нью-Йорка. — Можно трогаться, Инксвитч. Похоже, штурм будет довольно ожесточенный, и я сказал жене, что буду дома к десяти часам.
Гробе заплатил за хот-доги горстью монет из мешочка, взятого в разменной кассе. Заметив, что он забыл на столике листок из блокнота со своими замечаниями, я вернулся и догнал его уже снаружи. Переданный ему листок он скомкал и швырнул в урну у фонарного столба.
— Не сорите, Инксвитч. Сейчас у нас идет кампания под лозунгом «Мы нигде не сорим!» Давайте-ка подберем все листовки против Роксентера и засадим нарушителей в тюрьму, и
никто не посмеет обвинить нас в том, что мы нарушили Первую поправку о свободе слова и печати. Вы же теперь член семьи и должны знать такие вещи. Но, скажу честно, нелегко
вам придется. Такие, как мы, шестеренки в машинах сильных мира сего, вкалывают, как рабы. Нас не ценят и не замечают, как бы преданно мы ни относились к своим обязанностям. Кажется, у меня изжога. А соду-то на свои хот-доги я сыпал?
Я что-то этого не припоминал, и Гробе успокоился, вспомнив, что у него и не было с собой соды. Мы пошли, прокладывая себе дорогу в толпе, на встречу с богами битвы.
Глава 6Было около 8.20 вечера. Стремительно надвигался решающий час «X». Мы с Гробсом вылезли из такси: оставался еще квартал, но ближе подъехать не удалось. Уже пешком мы поспешили на свидание с судьбой. Впереди скопилась масса автомобилей. Туманно-голубую тьму вечера пронизывали яркие огни. Слева от нас чернел Гудзон. Гробе шагал, бормоча себе под нос:
— Авианосец, шестнадцать боевых танков М-20 последней модели, полевые винтовки, базуки… Надеюсь, мы сосредоточили достаточную огневую мощь, чтобы совладать с Мэдисоном. Но твердой уверенности нет. Он невероятно хитер!
Мы шли через полицейские кордоны, их машины преграждали дорогу на будущее место сражения любому желающему. На нашем пути выросла громадная неуклюжая фигура. Это был полицейский инспектор Графферти. Он взглянул на нас с пристальным вниманием и попятился, старательно взяв под козырек.
— Вижу, это вы, мистер Гробе. Я догадывался, чьих это может быть рук дело. Ну кто еще смог снять с патрулирования все полицейские машины в Нью-Йорке? Хотите, чтобы мы чего-то не замечали?
— Нет, сегодня вечером все законно.
— О? — искренне удивился Графферти.
— Это дело международное, поэтому не позволяйте вашим людям вмешиваться во что-нибудь, кроме блокирования дорожного движения. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то из американцев предстал перед Международным судом по правам человека.
— Хорошо, — поспешно согласился Графферти. — У них на этот счет ничего не получится.
Мы пробрались через все заграждения. Впереди виднелось то, что было нам нужно: сгруппированные в боевой порядок шестнадцать танков М-20 — огромные, неуклюжие чудовища, все отдраенные и готовые к смотру. А вокруг них — экипажи, все в парадной форме, с очень английской выправкой и очень английским щегольством. На антеннах у танков развевались вымпелы НАТО, а у ведущего из-за орудийной башни торчал большой натовский флаг. При виде этого военного зрелища захватывало дух!
К нам подошел командир бригады в парадной форме и берете, с тросточкой под мышкой.
— Послушайте, это вы те ребята, которым нам приказано доложить о прибытии? — Он крутанул свой бравый ус. В его голосе явно звучало сомнение: наверное, он ожидал увидеть высокопоставленного генерала НАТО с медалями на груди.
Я быстро положил конец недоразумению, приняв на себя первый удар.
— Это мистер Гробе из «Киннул Лизинг». Он представляет интересы Роксентера.
О боги! Бригадир прямо-таки замер, отдавая честь, и рука его вибрировала и подрагивала. Не поворачиваясь, он прокричал: «Экипажи, для королевского салюта — стройсь!»
По мостовой оглушительно загрохотали тяжелые ботинки. Толпа за его спиной превратилась в плотный внушительный строй, стоящий по стойке «смирно», взгляд каждого был устремлен вперед.
— Королевский салют! Хоп! — прокричал бригадир.
Все как один подняли руку, и это был самый впечатляющий салют, какой мне когда-либо приходилось видеть.
— Два! — крикнул бригадир, и все руки, включая его собственную, опустились.
— Прибыли в ваше распоряжение, сэр! — отчеканил бригадир и протопал ногами на счет четыре, как это принято у англичан.
Гробе стоял в своей узкополой нью-йоркской шляпе и гражданском пальто и в ответ на рапорт лишь чуть-чуть приподнял руку, сказав:
— Если вы соберете своих офицеров, мы проведем консультацию «в кабинете судьи», так сказать..
По строгой команде бригадира все вскоре собрались в тесную кучку. Сверили часы. Гробе достал «спрутовскую» карту Манхэттена. Он так быстро отдавал распоряжения, что они сливались для меня в один звук. Гробе разложил буквально по полочкам все, что требовалось от военных.
Бригадир резко прокричал команду, и экипажи пятнадцати танков ринулись к своим чудищам и с армейской точностью забрались внутрь. Бригадир достал из гимнастерки небольшую рацию «уоки-токи» и каждому номеру по порядку отдал распоряжение.
Взревели двигатели, пятнадцать танков подались вперед и помчались в северном направлении по Двенадцатой авеню. Затем бригадир учтиво передал рацию Гробсу и с помощью жестов и салюта предложил ему шестнадцатый танк.
И вот наконец танк с бригадиром где-то внутри, Гробсом, стоящим в люке открытой командирской башни, и со мной, примостившимся над гусеничными траками, медленно пополз на север. Сбоку на башне торчал поручень, и я ухватился за него, предчувствуя недоброе. Зато Гробе без всяких дурных предчувствий стоял в башенном люке с «уоки-токи» в левой руке и зоркими глазами юриста с Уолл-стрит подмечал все впереди.
Мы крадучись подползли ко входу на пристань номер девяносто два и остановились футах в пятидесяти. Слева катила свои воды черная река, впереди тянулась опустевшая улица и зияла темная утроба склада — молчаливое прибежище преследуемой нами жертвы.
Гробе взглянул на часы. Мы прибыли с большим запасом времени. Он перевел взгляд на меня, ненадежно примостившегося на краю танка.
— Светлая голова этот Альпеншток. Это его план, вот так-то. Шедевр! Надеюсь, он удастся. Очень жаль, что он встал не на ту сторону более чем три четверти века назад. Потеря для всего мира. Восемнадцать стран охотятся за ним как за военным преступником. Из-за этого трудно обеспечивать его террористическую деятельность. Еще полчаса, и мы узнаем, радоваться нам или плакать. Ставка на военную силу — всегда дело
рискованное. Но я даю сигнал к резне. Когда суд не может вынести благоприятного решения, всегда есть базука, чтобы окончательно решить дело. Запомните это, Инксвитч. В вашей нынешней должности вам придется привыкать к этим временам — они испытание для человеческих душ. Через несколько минут дело перейдет в последнюю инстанцию, и мы либо встанем, обезоруженные, перед последним трибуналом, либо
этот чертов Мэдисон благополучно окажется у нас в руках. Обвинение выносит свой вердикт.
Его внимание переключилось на середину реки, поэтому и я глянул в том же направлении. Кто-то из танка передал ему бинокль с инфракрасной оптикой. Гробе принялся исследовать речное пространство.
— Ага! — сказал он наконец и передал мне бинокль.
Быстроходные катера! Но шли они не быстро — они уже останавливались недалеко от берега для высадки десанта. На борту у них виднелась надпись «Морские силы. США. Саратога». На противоположной от меня стороне катеров что-то происходило, но я не мог разобрать, что именно. Гробе взглянул на часы. Потом забрал у меня бинокль и стал рассматривать край пристани номер девяносто два. Потом вдруг закивал и передал мне бинокль. Из воды полетели лини с абордажными крючьями на концах, они зацеплялись за дальний конец пристани. Затем появились черные фигуры и неторопливо стали двигаться к берегу. За спиной у них висели винтовки. И базуки!
Гробе снова отобрал у меня бинокль, посмотрел и воскликнул:
— Фрогмены! «Тюлени» американского военного флота. Должно быть, авианосец принял на борт их отряд. Альпеншток умница!
Он, очевидно, просигналил бригадиру в бронированное брюхо танка, и мы тихо и очень медленно двинулись вперед.
— Меня сейчас главным образом беспокоит его чертова машина, — заговорил Гробе. — Это «Экскалибур», копия открытого туристического фаэтона 1930 года, почти целиком хромированный. Но эта внешность совершенно обманчива. Как и сам Мэдисон. «Экскалибур» технически оснащен очень современно, наподобие реактивного самолета. Мотор от «кадиллака», самый мощный. Может обогнать этот танк, как кролик черепаху!
