Дарья Ковальская - Начало пути
— В девять вечера. Это ночное мероприятие. Я же говорил.
Дверь таверны открыли мощным ударом ноги, на пороге застыл злой встрепанный гном с товарищами, где он нашел еще троих — не знаю. Но те явно рвались отомстить за этого конкретного гнома и всю гномью расу в частности. Тролль почесал затылок и потянулся за лавкой, с которой тут же шустро сползла пара фэйри. Скамейку гордо подняли над головой.
— Слушай, а может, пойдем отсюда? Тут вроде драка намечается.
Некромант открыл глаза, сурово посмотрел на вбегающих в двери гномов, щелкнул пальцами, и три пульсара взрывной волной снесли гномов обратно на улицу. Дверь таверны и часть стены украсили контуры вылетевших тел. Тролль как стоял со скамейкой над головой, так и застыл, выпучив глаза, разинув рот и изучая дыры в стене.
Вся таверна с интересом посмотрела на мага. Тот невозмутимо пил эль, не обращая ни на кого внимания, мне было дико завидно. Тоже так хочу. Как засветила бы тут кое-кому пульсаром — больше ни одна рука не потянулась бы куда не надо, а то весь зад отбили своими ручищами.
— И если еще кто-нибудь попробует вот ему помешать, — говорю громко и внятно, тыча пальцем в некроманта и стараясь выглядеть мегасерьезно, — таверна и все, кто в ней, исчезнут с лица земли! Ибо это сам некромант Ланселот!
Все уставились на меня. Море уважения в глазах посетителей, слабонервные тут же потянулись к выходу. Гордо оглядываюсь, ерзая на стуле и радуясь произведенному эффекту. Одна из разносчиц принесла еще два кувшина лучшего, по ее словам, эля — подарок хозяина. Таверна притихла.
— Гм. Мне кажется, они все поняли, и прекрати тыкать в меня пальцем с настолько довольным видом.
Хмуро на него смотрю, но палец опускаю.
Маг отпил еще вина и задумчиво огляделся.
— Сколько времени?
— Скоро восемь.
— Хм… ладно, пошли. Пора… Кстати, эль тут неплохой, особенно эти последние кувшины.
Пожимаю плечами и вываливаю на деревянный стол горсть медяков. Я эль не пью, побочным действием заклинания возвращения моей внешности оказалась моя гипервосприимчивость к алкоголю. Маг сказал, что стоит мне выпить немного — и остановиться я уже не смогу. Так что пока не пью, терплю и соображаю, надолго ли меня хватит.
19:54
Пробираемся к выходу из таверны, к магу подкатил какой-то фэйри, уточняет: не мог бы такой великий и могучий некромант за каких-то сто золотых осмотреть леди наверху. Маг при упоминании суммы вознаграждения приосанился, напустил на себя умный вид и попросил меня подождать снаружи (швырнул в меня плащом и пальцем указал на дверь).
Ну… и ладно, пошла ждать.
20:18
Рядом ошиваются какие-то странные личности в темных плащах. Попросили закурить, уточнили, давно ли я в городе? Вру, что с рождения, и пытаюсь войти обратно в таверну. Но оттуда как раз вылетел еще один гном (я так поняла: как только маг ушел — веселье пошло по новому кругу).
20:23
У меня красивые глаза (в темноте-то), шикарные волосы (черный ежик) и необыкновенный голос. Это я узнала от тех четверых, что стоят вокруг и внимательно меня разглядывают. Пытаюсь объяснить, что я — ученица страшно грозного и могучего мага и что он всех порвет, ежели с его любимой ученицей что-то случится. Народ ехидно улыбнулся и вежливо взял меня на ручки, уволакивая куда-то вниз по грязному вонючему переулку. Никакие мои вопли, крики и попытки вырваться не помогли. Мне показали большой такой тесачок и тихо попросили не рыпаться, если и дальше хочу общаться посредством речи, а не учить язык жестов в срочном порядке, ибо говорить будет просто нечем. А я… как-то уже привыкла говорить. Да и чувствую, что вот так язык потерять будет немножечко больно.
20:45
Опа… как все хреново-то.
А тут есть улица красных фонарей! Так поэтично называют бордели в Голландии. Или не там… не суть.
Короче, я стою у резных дверей высокого красивого дома, хозяйка которого общается с моими похитителями. Меня осмотрели, проверили зубы, пощупали грудь. Я взвыла и оцарапала тете щеку. У меня, кстати, и ноготки теперь не чета прежним ногтям: ровные, прочные и не слоятся, не загибаются от влажности — красота. Всегда о таких мечтала. Гм.
Меня взяли. А этим отсыпали шесть серебряных монет. Интересно, это дорого или нет? Я еще не разобралась в денежной системе. Странно, истерики нет. Наблюдаю как бы все со стороны.
20:55
Стою посреди большой комнаты, вокруг прыгают полуголые юноши и девушки. Все в париках, пудре, косметике и в чулках. Даже юноши.
Изредка в дверь заходят угрюмые личности в плащах с капюшонами, с тихими неприветливыми голосами. К ним бросаются, их обнимают, чуть ли не облизывают и провожают наверх. Вскоре сверху начинают доноситься интенсивные стоны, крики и визги, а позже спускаются все те же таинственные гости и вываливаются встрепанные, едва стоящие на ногах, девушки… или юноши.
— Хм… раздевайся.
Злобно смотрю на хозяйку — высокая, моложавая, лет под сорок, и с родинкой над губой, когда-то она, без сомнения, была красавицей, но тяжелый труд, куча клиентов и тонны косметики изуродуют кого угодно. Ей, впрочем, почти удалось сохранить прежний шарм.
— А то что?
Дама щелкнула пальцами, и из-за кружевной занавески вынырнули двое зелененьких шкафоподобных молодцев. Они шли ссутулившись, чтобы не задевать потолок, и были ну очень зелеными и страшно злыми — то ли тренировались в своей каморке, то ли родились с такими физиономиями.
— А то тебя разденут. Быстро и болезненно.
— Я сама.
Начинаю стягивать куртку, с ненавистью оглядываясь по сторонам.
— Может, все-таки зайдем в комнату? Не хочу раздеваться у всех на виду.
— Ты невинна?
Что за мир-то такой, у всех один и тот же вопрос. Достали.
— Нет!
— Тогда не ерепенься и снимай все. Мне надо посмотреть товар.
Хмуро на нее смотрю и демонстративно подтягиваю джинсы. Майку и штаны не сниму, и точка. Более того, хоть один пульсар, но сотворить я все же сумею.
— Хм…
Хозяйка с интересом рассматривает товар (меня то есть). Меня просят широко улыбнуться и прогнуться в спине. Одновременно. А кадриль вам не станцевать? Отказываюсь вставать на мостик, сообщив про больную спину и страшно хрупкий позвоночник.
Хозяйка что-то крикнула, подошел хмурый детина и рывком перегнул меня через колено так, что макушка врезалась в доски пола. Было больно, в позвоночнике реально что-то хрустнуло.
Блин.
21:32
Зубы в норме. Тело… ну сойдет. Грудь подкачала, но мне сказали, что это ничего, для извращенца — самое то. Вроде и не парень, и не девка. Кисло улыбаюсь, мечтаю о том, чтобы меня наконец-то спас маг. Наверняка уже нервничает, бегает, небось ищет…
А того не знает, что его ученицу единственную в бордель уволокли… Вот бы поржал… н-да. Нет, лучше пусть не узнает. Авось и так сбегу. Из окна да по крышам — невелика наука, надеюсь.
Щупают грудь, еще кто-то сзади… Рефлексы — страшная вещь. Ноги согнула. Локтем назад врезала так, что стон перешел в визг. Попала, значит, по мужскому достоинству. Медленно выпрямляюсь, злобно оглядываясь по сторонам. Кто там еще чего мне пощупать хочет.
Желающих… много.
21:40
— Я возьму ее.
Бархатный голос донесся у меня из-за спины. Я аж вздрогнула, совсем забыв о посетителях. Оборачиваюсь и внимательно его разглядываю. Сильно мешает плащ и капюшон. Все, что могу разглядеть: высок, худ, тонкие губы постоянно складываются в подобие саркастической усмешки. На пальце сверкают перстни с драгоценными камнями. И куда ему столько колец?
— О, ваше… вы понимаете, она свежий товар… и пока еще не обучена. — Хозяйка разве что по полу не растеклась, приседая перед подошедшим посетителем, который, в свою очередь, разглядывал только меня.
— Не страшно. Мне нравятся строптивицы.
Мне улыбнулись. Угу. Ты еще не знаешь, насколько я строптива. Ты у меня на всю жизнь мысли о деторождении оставишь и каждый раз в туалете будешь плакать кровавыми слезами.
— Она прекрасна. Дикий гордый взгляд, королевская осанка, сжатые кулаки — не хочу упустить возможность сломать ее лично, как знать, возможно, она станет моей новой любимицей.
— Но си… наш дорогой гость, Марлена уже заждалась и полностью готова, она всю неделю ждала только вас.
К нам подбежала высокая черноглазая девушка с темной кожей и пухлыми губами. Грудь колыхалась при каждом шаге так, что я смотрела на нее как загипнотизированная. Это какой размер, двенадцатый, что ли? Круто. И при этом она еще умудряется выгибать спину, как кошка.
Посетитель посмотрел в полные надежды глаза Марлены, губы незнакомца скривились в презрительной усмешке.
— Ты мне надоела, — спокойно и холодно.
