Алекс Орлов - Тютюнин против инопланетян
Примечательно, что тяжкие телесные повреждения ему нанесли двое милиционеров-близнецов по фамилии Стогов и Снегов. Оба милиционера на момент задержания оказались нетрезвыми и требовали, чтобы им дали добить «обезьяновую рыбу», которой якобы и являлся сотрудник левого министерства.
114
Теперь от новостей криминальных к новостям экономическим.
Дикторша сделал паузу, опрокинула рюмку водки и продолжила:
– Уже четвертый день длится открытое противостояние двух, финансово-олигархических групп, которые добиваются перераспределения акций завода «Кристаллический рубин» в свою пользу. До сегодняшнего дня считалось, что только эти две группы имеют достаточный вес-для дележки столь питательного в финансовом плане пирога. Однако сегодня многочисленные представители СМИ стали свидетелями выхода из тени еще двух финансовых тузов нашей страны, которые до поры до времени искусно прятались где-то в спальных, районах столицы.
Думаю, вы уже догадались, что речь идет о Сергее Тютюнине и Алексее Окуркине, которые совершенно случайно попали в фотообъектив корреспондента газеты «Камергеръ» на прошлой неделе.
По многочисленным просьбам мы повторяем небольшой отрывок видеозаписи проходившего в «Паласе-Матрасе» бала-концерта.
На экране появился сверкающий роскошью зал, потом послышались крики, погас свет, и после каких-то невразумительных пятен Сергей узнал парадный вход отеля, маяки милицейских машин и карет «скорой помощи». И наконец промелькнувшую пару господ в смокингах и с «бабочками».
На этом запись обрывалась, а вместо нее на экране появилась фотография крупным планом – он и Леха.
– А теперь новая запись, с места столкновения олигархических групп возле «Кристаллического рубина», – предупредила дикторша и, опрокинув очередную рюмку водки, уже за кадром захрустела огурцом.
И снова на экране были Серега и Леха. С космическим ведром наперевес, они бросались то к одному, то к другому входу, и отовсюду их вышибали.
Потом они скрылись за углом, однако дикторша истолковала это по-своему.
– Довольно грубо сыгран этот эпизод, вы не находите, дорогие телезрители? Обратите внимание, Тютюнин и Окуркин якобы бросаются на штурм, их якобы вышвыривают, но затем они, по нашим сведениям, беспрепятственно проникают на территорию завода. Кому по силам такая комедия, если не истинным хозяевам положения?
Когда новостная программа наконец закончилась, Се-рега еще пару минут тупо таращился в рекламу таблеток для дураков, обещавших похудение во время еды.
Затем он поднялся и, посмотрев на Любу, сказал:
– Пойдем, ты меня покормишь, а то в голове как-то пусто…
– Пойдем, Сережа. И у меня к тебе уже накопились вопросы.
115
Несмотря на поздний вечер, Сергей с удовольствием съел первое, но, когда пришел черед рисовой каши, в дверь позвонили.
Сергей вопросительно посмотрел на Любу. Та только пожала плечами:
– Пол-одиннадцатого уже. И кого там принесло? Может, Лешка?
– Нет, покачал головой Сергей. -Лешка в половине третьего ночи приходит. Это у него самое продуктивное время.
Однако делать было нечего. Тютюнин оставил тарелку с кашей, чтобы пойти и открыть дверь.
Предварительно заглянув в глазок, Сергей обнаружил существо неизвестного пола, упакованное в кожаную одежду. Существо как-то странно гримасничало, и поначалу Тютюнин подумал вызвать милицию, однако, вспомнив, что в отношениях с органами у него не все гладко, посчитал возможным приоткрыть дверь на два пальца.
– Ну? – произнес он, наблюдая за существом.
– Сергей Викторович, я к вам! – сообщило существо прокуренным женским голосом.
– А у меня жена дома, – ответил Сергей, чтобы поскорее закончить этот ненужный разговор.
– Жена – это хорошо. Жена это даже лучше.
«Совсем обнаглели. Ничего не боятся», – подумал Сергей и, еще немножко подумав, произнес фразу, которую слышал в фильмах:
– Вы знаете, мне еще сегодня поработать нужно. Бумаги разобрать, контракты просмотреть…
– Насчет этого вы не беспокойтесь, я по мере своих скромных возможностей компенсирую вам те десять-пятнадцать минут, что мне потребуются.
После этих слов незнакомка показала доллары. Тютюнин навскидку насчитал три сотенных бумажки. Там были и еще, поэтому Серега сдался.
– Хорошо, заходите, – сказал он и, как только незнакомка шмыгнула в прихожую, тут же взял у нее доллары и сунул в карман.
«Куда же Любку-то деть? Куда же деть Любку? – лихорадочно размышлял он. – И как потом объяснить дуре, что это я делаю только для семьи».
– Проходите в комнату – вот сюда, – засуетился Тютюнин, лишь сейчас заметив в руках у незнакомки большой черный кофр.
Из кухни выплыла Люба.
– Это моя супруга, – с глупой улыбкой на лице представил Сергей.
– Люба Тютюнина, – представилась Люба и вопросительно посмотрела на мужа.
– А это… – начал было он и запнулся.
– Меня зовут Эльза Фосген-Мешковиц, – представилась гостья.
– Ну и очень приятно, – заторопился Сергей. – Люба побудет в спальне, пока мы здесь… закончим. Иди, Люба.
– Вообще-то я не против, если ваша жена при этом будет присутствовать, – сказала Фосген-Мешковиц.
«Как же, разбежалась!» – подумал Сергей, а вслух сказал:
– Нет, пусть уж супруга побудет в спальне, а то у меня так ничего не получится.
– Ну, вам лучше знать. Думаю, нам следует расположиться на этом диване, здесь будет удобно.
– Да, здесь будет удобно, – согласился Серега и повел Любу в спальню. – Посиди здесь пятнадцать минут. Эта женщина по делу пришла – за деньги.
– Ага, – сказала Люба, и Сергей оставил ее, плотно притворив дверь.
Вернувшись к Эльзе, он присел на диван:
– Но только пятнадцать минут, и все. И за результат я не отвечаю – уж как получится.
– Не беспокойтесь, я не займу у вас лишнего времени, а результат – это мои проблемы.
– Вот-вот, я жене всегда то же самое говорю – за результат не отвечаю, а она обижается.
– У меня к вам еще одна просьба будет, – сказала Фосген-Мешковиц, роясь в кофре. – Давайте договоримся, что вы это сделаете эксклюзивно – только со мной, и ни с кем больше…
– То есть… – Тютюнин оторопел. – Совсем никогда?!!
– Ну, в той форме, в какой мы это сейчас быстренько сделаем, больше никому в течение полугода… Хорошо?
Сергей прикинул. Пока у них с Любой получалось раз в неделю, обычно где-то в четверг, сразу после дождичка. Но если сделать ей подарок, она, возможно, согласится потерпеть полгода.
– Знаете, это будет стоить дороже, – набравшись решимости, сказал Сергей, поскольку на хороший подарок су-пруте требовались дополнительные средства.
– Я вас понимаю, Сергей Викторович, – сказала Эльза и добавила триста долларов. – Этого достаточно?
– Достаточно, – сказал Сергей. – Давайте приступать.
Он уже прикинул, что если не смотреть этой Фосген-Мешковиц налицо, то что-то сделать можно и продержаться пятнадцать минут – тоже можно.
– Вот и отлично. Тогда я задам вам первый вопрос. – Фосген совершенно неожиданно сунула в лицо Тютюнину длинный микрофон. – Скажите, с чего вы начинали ваш бизнес и как вам удалось так долго оставаться в тени?
С минуту Серега молчал, преодолевая шок. До него с трудом доходило, что он может получить такую кучу денег практически дуриком.
– Все начиналось с того, что мы с Лехой… с Алексеем Михайловичем начали собирать алюминиевые банки. Прямо на стадионе «Локомотив», где теперь – между воротами, построили дом.
– Понятно. А как вы познакомились с вашим деловым партнером Алексеем Окуркиным? Где это произошло?
– В ПТУ вместе учились.
– В ПТУ? А что это такое?
– Это… это учебное заведение такое. Специальное.
– Так-так, кажется, я начинаю понимать. Видимо, вы имеете какое-то отношение и к спецслужбам?
– Я?
Серега задумался, не зная, что сказать. С одной стороны, он ни к чему такому не относился, а с другой, водил знакомство с Кузьмичом, на котором клейма уже ставить было негде.
– Я имею отдаленное отношение, – вывернулся Сергей.
– Ага, кое-что вы недоговариваете, однако я не дура – сама пойму, – Фосген поправила отклеившуюся ресницу и, виновато улыбнувшись, спросила:
– Я могу закурить?
– Курите, – согласился Сергей, решив, что за такие деньги ограничивать эту женщину было бы нечестно.
– Как вам пришло в голову прятаться в спальном районе, в обычной, извините, квартире? Ведь это, согласитесь, весьма остроумно… Пока ваших, извините за выражение, коллег валили, заказывали и мочили, вы тихо и мирно жили в этой конуре и, словно швейцарский гном, складывали свои золотые горы. Кто придумал этот остроумный ход?
– Вообще-то жена. Эту квартирку нам за хрущобу поменяли, когда дом сносили. А хрущобу жене на работе дали.
– Понятно. – Фосген-Мешковиц прикурила от зажигалки тонкую сигаретку, что-то поправила в кофре и продолжила:
