Юлия Славачевская - Замужем за Черным Властелином, или Божественные каникулы
— Всенепременно, — повязал салфетку Иртихал. — Просто лучусь нетерпением…
Я мысленно воспарила над столом. И пусть умею далеко не все, но свои достоинства и недостатки знаю хорошо, даже можно сказать — отлично. Сейчас он будет лучиться чем-то другим… Если, конечно, доживет.
Несмотря на мою взбалмошность и импульсивность, где-то глубоко внутри я существо доброе и трепетное, а потому перед тем, как жестоко отравить собеседника, содрала перчатки и вежливо спросила, собственноручно накладывая салат ему в тарелку:
— Отпусти по-хорошему, а? Чтобы без обид…
— Нет! — отрезал Иртихал, с подозрением рассматривая «шедевр» кулинарного искусства.
— Я волшебное слово знаю! «По-жа-луй-ста!» — Вторая попытка договориться.
— Нет! — Бог начал злиться.
— А два волшебных слова? — Иван-дурак три раза ходил за счастьем. Я, судя по всему, его не умнее, так что мне сам бог велел. Ага. Рицесиус.
— Каких?..
— Будет больно! — И нежно, с намеком улыбнулась.
— Ты останешься здесь! — вспылил брюнет, накалывая вилкой огурчик. — Ты не понимаешь, насколько сложная и тонкая игра ведется между небом и землей…
Ага, тонкая… вилами и топором! А я посередке в качестве прослойки. Ну уж нет! Я вам не кетчуп!
— Я столько лет пытаюсь свести счеты с братом!.. — Иртихал яростно работал челюстями, закидывая в рот все подряд и, по-моему, совсем не ощущая вкуса еды.
Все! Сел мужик на любимого конька и не слезет, пока мозоль где-нибудь не натрет.
Количество салата уменьшалось на глазах, а у Иртихала, простите за тавтологию, ни в одном глазу не проявлялось желание посетить места не столь отдаленные. Может, курица выручит?
В этот момент в дверь ворвался голем, таща на вытянутых руках кастрюльку.
— Чем порадуешь, глиняша? — подскочила к нему я, заглядывая в посудину. М-дя-я-я, сегодня идем на рекорд: спагетти сплавились в один комок и размазались по всей емкости. Плюс еще и покоричневели!
Иртихал повел носом.
— Это новомодное блюдо! — объявила я вслух, выдергивая кухонную утварь из цепких рук голема. — Есть нужно исключительно из кастрюли!
Иртихал кивнул и увлеченно продолжил:
— Хоть ты мне и нравишься, как необычное существо, но не до такой степени, чтобы я жертвовал своими интересами!
А-АХ ТАК! Кое-кто не учел: не только Кондрад считает музыку в наушниках щитом между собой и массовыми убийствами! В таком разе я тоже тебе мысленно признаюсь: «Ты мне совсем не нравишься, и я с удовольствием пожертвую тобой во имя моих интересов!»
Скрипя зубами, я ковыряла содержимое вилкой, пытаясь хоть сколько-то отломать и угостить бога. Которому было не до изысков, поскольку кто-то увлекся теорией мирового господства и тренировал на мне лозунги.
На выкрике: «Я столько лет этого ждал!» — вилка погнулась и для использования стала непригодной. Хотя как новый вид оружия вполне могла сойти. Такой себе подземный бумеранг с зубчиками. Австралийцы отдыхают и крутят у виска пальцами.
Ладно, Австралия далеко — Иртихал близко, поэтому я уже рубила спагетти тесаком.
Когда бог сообщил мне, дожевывая ножку курицы:
«Я страшно отомщу всем!» — кастрюля вырвалась из моих рук и устремилась к противоположной стене, спасаясь от издевательств.
Я проводила ее печальным взглядом и поняла: мой поварской талант сегодня явно в ударе. Вон как посудина шандарахнулась о резной буфет, в котором что-то жалобно тренькнуло, блямкнуло и зазвенело.
— Коллекционный прозрачный фарфор времен ургенской династии Рау… — равнодушно сообщил бог, придвигая к себе блюдо с десертом.
Я отсчитала несколько ударов сердца, а затем медленно пересела напротив.
— Дорогой? — для проформы спросила, втайне надеясь, что и впрямь очень ценный. Пакостить, так по-крупному!
— Стоит столько… Можно купить весь Дорсет с Маэро в придачу, — ответил бог.
Я чуть не присвистнула.
А подземный владыка с немалой иронией начал разглядывать содержимое тарелки.
Бархатным голосом, который у меня вызывал дрожь, потому что ассоциировался исключительно с Кондрадом, нейтрально заметил:
— Мне кажется, гарнир… тебе не удался.
— Возможно, — безмятежно ответила я, не собираясь вдаваться в дискуссию, пока не заставили платить.
У меня таких денег отродясь не бывало, а в долг я принципиально не прошу. Тем более не люблю одалживать громадные суммы. Я ж не рабыня Изаура — потом всю жизнь на дона Педро горбатиться! Или кто там к ней под подол заглядывал в надежде найти жгучую экзотику.
— Тогда я его пробовать не буду, — отодвинул он от себя тарелку.
Я поспешно накидала в чистую десерт. Бог съел пару-тройку ложек десерта и, кривясь и поглаживая верхнюю часть живота, быстро-быстро закруглился:
— Тем более — я наелся. А вот теперь мы поговорим о твоем поведении!
— В смысле? — удивилась я.
Вроде ни в чем предосудительном замечена не была. Все проходило тихо-мирно. Подумаешь, коцнула немного фарфора? Не убила же никого…
— Мне нужно ненадолго отлучиться! — вдруг выдавил из себя Иртихал, зеленея на глазах. — Сиди здесь. Я скоро вернусь.
По-моему, уже убила. Окружающую среду!
Как он поскакал! Просто горный козел! Или орел?.. Ладно, непринципиально. Я не зоолог и не орнитолог, могу и ошибаться.
Глиномордые тяжело топочущим стадом припустили за своим господином и повелителем. Чудненько! Я всегда верила в волшебную силу хороших пенделей!
Не рискуя нарушать приказ, послонялась по столовой. До-олго. За это время я успела изучить все шкафчики, столики и тумбочки. Посидеть на всех креслах, стульях и подоконниках. Выглянуть раз сто за дверь. А Иртихал не думал возвращаться.
Интересно, в его понятии «скоро» исчисляется минутами или веками? А то придет через сотню лет, а тут уже вся из себя красивая мумия зубы скалит, на комплимент напрашивается.
Так вот: я — отказываюсь! Мне бинты не к лицу. Поэтому пошла-ка я осматривать дворец сама. На гиде опять-таки сэкономлю…
Я высунула нос за дверь в сто первый раз и, проверив коридор на наличие незапланированных экскурсоводов, бодрячком потрусила направо. Миновав метров двести и пару десятков проходов, я совсем раздухарилась. Мурлыкая под нос: «Стрейнджер ин зе-э-э на-а-айт!..» — планомерно проводила разведку вражеской территории, когда в спину ткнулось что-то большое и сопящее, как паровоз на финише.
— Ай! НЕ НАДО! — на всякий случай заорала я. Крикнула: — Я больше не буду! Честно! — позабыв уточнить, о чем именно речь.
Это страшное, большое и лохматое толкнуло меня в ответвление темного коридора.
Я сделала шаг, оглянулась и…
Денис
Известие о гибели Илоны всех как громом поразило. А Кондрада, по-моему, просто морально уничтожило. Боюсь, на их фоне я выглядел возмутительно жизнерадостным.
Знаю, что у них свои заморочки с местными реалиями и божественными чинами, но я верю в Илонку! Никакому Фумигатору, то есть Иртихалу, ее загнобить не под силу. Не тот случай. Скорее уж наоборот — бедный Иртифах! Я ему сочувствую! Ведь огребет мужик, как мама не горюй! Отделается недержанием, переломами и заиканием — и это в самом лучшем случае.
Илона — это… Наш семейный мотор, пожар и стихийное бедствие в одном флаконе. И никакому Фигдигалу или Иртифаху ее не остановить. Если кто ее украдет — потом будет возвращать с выкупом и подарками. Ага. И еще узнавать, сколько бежать до китайской границы. При мысли об этом я чуть ли не ржал и очень хотел утешить Кондрада.
Но он не дался, начиная меня серьезно тревожить. Говорят, его величество за что-то наорал на жреца. Но могу подтвердить — после он не повышал голоса. Ни разу. Покинув туманным утром часовню, Кондрад резко преобразился. Будто имеешь дело с другим человеком!
Кажется, доныне я совсем не представлял масштабов личности Черного Властелина как правителя четырех королевств и выдающегося полководца этого мира.
Не скажу, что он стал неприятным, злым или жестоким — нет! Но дружеские посиделки, подшучивания или откровенности за чашкой теплого отвара или бокалом вина закончились раз и навсегда.
Вокруг цвел май. Кустарники, цветы и травы бушевали яркими красками. Природа манила веселой зеленью и цветочными ароматами. А Кондрад, образно выражаясь, застегнулся наглухо на все пуговицы и категорически не желал обсуждать со мной или кем бы то ни было Илону, подземное царство или все, связанное с непонятными обстоятельствами. Словно окунулся в позднюю осень или даже снежную зиму.
Глаза его горели сухим огнем, приказы были выверенными, краткими и четкими, а чтобы он спал — я вообще почти не видел. Круглые сутки зять занимался проблемами внезапно свалившегося нам на голову нашествия, рекогносцировкой разнокалиберных войск — своих и соседних стран — или ездил на горгулах посмотреть масштабы надвигающегося бедствия. ВСЕ!
