Евгения Барбуца - Про то, как вредно спасать драконов
— Что прикажет нариль? — и взгляд такой воодушевленный. Вообще-то у призраков глаза такие-же как и при жизни были, единственное отличие во взгляде. Ненависть, тоска, обреченность, отчаяние — вынести такой взгляд и не сойти с ума могут, пожалуй, лишь драконы, эльфы и некроманты, и то не все.
— Где остроухий, что прибыл с командой? — спрашиваю спокойно.
— В подземелье, вместе с остальными эльфами, — начальник замковой охраны улыбнулся, то еще зрелище.
— Делом занят или вы его за компанию посадили? — смотрю на призрака в ожидании.
— Делом, — я почувствовала легкое дуновение ветерка, это призрак головой кивнул.
— Как он отнесся к вам? — Ванир понял, что я имею в виду.
— Он нас вообще не заметил, — и видя мой недоумевающий взгляд, пояснил. — Как только вас раненную принесли в покои, появился Высший. Он их как котят слепых раскидал. Впервые видел безумного эльфа. Поняв, что к вам он не попадет в ближайшее время, отправился в пыточную. Красиво работает, стоит заметить. Мне бы его умелые руки.
— Не сметь забирать различные части тела моих гостей, — предупредила я призрака.
— Как пожелает нариль, — склонился тот в поклоне.
— На общий сбор, — приказала я.
Призрак испарился, а я вдохнула полной грудью запах тлена и смерти. Врет тот, кто говорит, что смерть не пахнет. У нее потрясающий аромат. Он вызывает невероятное отвращение, но его хочется вдыхать вновь и вновь. Парадокс.
В последний раз я здесь была, когда мне исполнилось шестнадцать. Уезжая, я надеялась больше никогда сюда не возвращаться. Каждый раз, покидая сие проклятое место, я говорила себе, что это в последний раз. И каждый раз я ошибалась. А здесь так ничего и не изменилось. Что не удивительно. В этом месте время остановилось уже давно, ну не так уж и давно, по слухам лет так одиннадцать назад. Те же темные коридоры, покрытые дорогим, но истертым ковром. Те же каменные стены, увешанные прекрасными и искусными гобеленами. Та же мрачность и безнадежность в атмосфере. И даже галереи не изменились спустя годы. Полумрак и одиночество, предметы искусства и роскошь. Обреченность — так можно охарактеризовать это место. Мне здесь не нравилось. Скучно. Однотонность и однообразность моего собственного дома меня раздражала. А обитатели этого мрачного замка вводили меня в тоску. У них фантазия появлялась только в одном случае. Когда на горизонте появлялась очередная жертва. Они вытягивали из несчастных все жизненные соки, пытаясь восполнить свою утрату. Почему они не трогали меня и тех, кто был под моей защитой? Я не знаю. И как их освободить я тоже не знаю. А главное, я не хочу этого знать. Что-то в нутрии меня противилось такому порыву.
В задумчивости я не заметила, как вышла на балкон, выходящий в главный двор. Своеобразная площадка перед воротами, замощенная плиткой, а посреди фонтанчик, абсолютно не рабочий. Погода была хмурой, тучи нависли над этой проклятой землей, желая пролиться слезами. Но, ни разу на моей памяти, здесь еще не было дождя.
Сейчас красивую узорчатую плитку разглядеть было нельзя. Вместо нее я смотрела в мертвые и обреченные глаза. Старые и молодые, мужчины, женщины, подростки. Сколько же их? Этих проклятых на вечную муку душ? И что странно, на меня они смотрели виновато и любяще. Я иногда задавалась вопросом, а не из их ли я рядов? Мертвая не знающая, что моя жизнь давно окончена. Но они-то знали о конце. Знали и смирились.
— Хозяйка? — услышала я молоденький голосок. Обернулась. Девушка лет семнадцати, смотрела на меня выжидающе. Да. Здесь водятся и живые люди. Девять совершенно живых, обычных и почти не сумасшедших, которые являлись такими же пленниками этого замка, как и призраки.
— Говори, — приказала я.
— Вас искали ваши спутники. И эльф, — испуганно ответила девушка. Карила. Так ее, кажется, звали.
— Приведи, — бросила я и повернулась к прозрачной толпе, мертвых душ, звучит бредово, но эти души действительно были мертвы — фантомы им имя, ожидающей моего обращения. Наверное со стороны это жутко выглядит, а ощущается и того хуже.
— Хозяйка, — зашуршало в воздухе. Прозрачная призрачная масса зашевелилась. А ничего так смотрятся. Словно море колыхается. Мертвое такое, неосязаемое призрачное море.
— Я вернулась, — а то они и сами не поняли, но традиции, чтоб их, не нарушишь! — Со мной пришли друзья. Их не трогать!
— О, Равновесие! — пискунла за моей спиной Рэйка.
— Не стоит бояться, — не оборачиваясь, сказала я. Это конечно вряд ли чем поможет, но я их предупредила.
— Это не возможно! — синхронно икнули некроманты.
— Никто не сможет вызвать столько душ. И удержать их никому не под силу, — сипло шепчет Нав.
— Что здесь твориться? — подал голос Диль.
— Ребята, познакомьтесь, это мои подданные. Подданные, познакомьтесь, это ребята. И они не съедобны. Я ясно выразилась? — смотрю на толпу фантомов. И за что они мне? Смотрю на истребителей. И за что я им?
— Шая, что это? — нервно тыкает пальцем в сторону моих исчезающих слуг Зар. Оборотни абсолютно не переносят долгое нахождение рядом с душами покойных.
— Драконье проклятие, как я понимаю, — выступил из тени Ас.
— Хозяйка, все готово, — материализовалась женщина. Некроманты рефлекторно послали в нее развеивающие заклятия. А ей их заклятия до упыря.
— Как это возможно? — все не понимал Сэвил.
— Тебе ж сказали: проклятие драконов, — пожала я плечами. — Вы долго еще тут стоять будете, там обед накрыли.
И не дожидаясь остальных, направилась в столовую. Это помещение требовало отдельного описания. Огромная комната, с высоким потолком и окнами во всю стену, которые зашторивались тяжелыми бархатными портьерами нежного сиреневого оттенка, Посреди обеденной залы стоит длиннющий стол из черного эльфийского дуба с резными стульями на пятьдесят персон. Пол был из белого мрамора. Каменные стены обшиты деревянными панелями белого эльфийского ясеня с черной резьбой. Потолок всегда освещается магическими светляками, и все они были собранны в огромную хрустальную люстру неимоверной красоты. При этом их не поддерживает ни один маг. То есть природа этой магии мне не известна. Но догадки имеются. Вход в столовую отделан аркой с тематической резьбой, он находится в противоположной от окон стороне. На правой от входа стене расположился камин из черного и нежно сиреневого мрамара с белыми вставками. Над камином висел миленький пейзаж бушующего моря. Напротивоположной от камина стене висит портрет. Большой такой, яркий, подробный. Мой дом вообще был выдержан в таких тонах. Лишь гостиные имели различающуюся цветовую гамму, да спальни обставлены поуютнее. В целом, обстановку замка можно описать двумя словами роскошь и вкус.
— Ох, — выразилась Рэйка. Остальные промолчали. Слуги уже давно скрылись в кухне. Нашей трапезе и предстоящему разговору сейчас вряд ли кто помешает. Мы расселись по своим местам. Я во главе стола. Слева от меня Ас, справа Диль. За эльфом уселись Алак с Рэйкой. За драконом устроились близнецы и Зар.
Когда появился Таш, я не заметила, зато явственно почувствовала, как он усиленно трется о мои ноги. Эта много-килограммовая туша своими действиями смогла сдвинуть мой стул, и меня иже с ним, на значительное расстояние от стола.
Как твой хвост? — поинтересовалась я.
«Хорошо. Я хотел, что бы лечила ты, а не Высший».
Но это же большая честь принять помощь от дракона, — удивилась я.
«Теперь для меня только ты».
Мдя… воодушевляющий ответ, ничего не скажешь.
Поставь где взял, — возмутилась я.
Метоморф обошел мой стул, и своей лобастой головой запихал мебель и меня на ней обратно за стол. При этом звуки, издаваемые от трения дерева о мрамор, ощутимо били по особо чувствительным ушам истребителей и дракона. Умный котик. Кушать хочешь?
«Да».
Решив не напрягать себя общением с прислугой, беру со стола огромное блюдо с жареным мясом и ставлю перед Ташем. Команда наблюдает за всем этим, молча в напряжении. Смотрю на них, они на меня.
— Что все это значит? — подал голос Алак. Неправильные, командир вопросы задаешь, но на первый раз прощаю.
— Ты о чем? — невинные глазки. — О моем доме, или о еде?
— Я о проклятии, — посмотрел на меня в упор.
— Я вряд ли смогу тебе в чем-то помочь, — сокрушенно покачала голой.
— И все же. Как это произошло? — настаивает он на своем.
— Думаю, процесс ты можешь узнать у Асандера, — оскалилась я.
Командир чертыхнулся. Рэйка озиралась по сторонам.
— А кто эта женщина? У нее странный цвет волос, — вдруг подпала она голос.
Я посмотрела туда, куда она указывала. На стене напротив меня висел портрет. Изображена на нем была девушка с волосами цвета крови, распущенными по плечам. Брови дугами красиво изгибались над выразительными глазами цвета самой черной ночи. Длинные темно красные, почти черные ресницы бросали тень на белоснежную матовую кожу. Прямые и тонкие черты лица никак не вязались с лукавой усмешкой пухлых губ. Девушка изображена в полный рост. Она была одета в белое платье, струящееся вдоль ее стройного тела. В осанке видна поистине королевская стать. В повороте головы художник мастерски изобразил надменную гордость. В ее волосах играли лучи дневного светила. В руках она держала младенца с такими же красными волосиками. Ребенок был закутан в ткань, так что кроме детского пушка ничего и разглядеть невозможно.
