Ольга Мяхар - Дневник кота мага
— Эмм... не очень. Просто стучал в дверь, оставлял подарки у порога и уходил, если не открывали.
— И все молчали? — уточнил Ричи. — Люди так его боялись, что не могли объяснить, что так нельзя?
— Так. Я не понял! Что такого страшного, если полуорк посватается к полуэльфу?! — У меня нервы уже на пределе, я не могу рассказывать в таких условиях.
— А ты знаешь, как размножаются орки? — уточнил Сай.
— Как все!
— Нет. Они откладывают яйца, как рыбы.
Меня заклинило.
— А самки их высиживают, иногда годами.
Ой.
— А еще они после первой брачной ночи бьют жену каменной дубиной и смотрят, выдержала она или нет. Если нет — ищут другую жену.
Кошмар какой-то. Я и не знал, что тут все так запущено.
— Ну... тогда полуорка быть не должно, да?
— Если только человеческая девушка готова отложить яйцо, — просветили меня хором.
Если бы мог, побледнел. А так только вздохнул и решил сменить тактику:
— Так, ладно. Это был орк-мутант, и все у него было как у человека, кроме внешности орка.
Облегченные вздохи. Все устроились поудобнее, меня снова внимательно слушают. Ой, я же все перепутал! За ней сначала должен был ухаживать красавец, а она бы сбежала к ужастику. Надо выкручиваться.
— Но на самом деле орком его только называли. Это был человек, самый красивый и завидный жених из всех, которых когда-либо создавала мать-природа. А орком его прозвали за неимоверную силу, храбрость и способность одним ударом завалить медведя.
Все тут же заволновались. Вспоминаю, что то, что медведем считаю я, они видят немного иначе. Опять этот мой переводчик в голове барахлит.
— Как хоть выглядят здешние медведи? — хмуро интересуюсь у мага.
— Пушистые, с крыльями, мелкие. Раза в два меньше тебя. Их... девушки очень любят.
Гм. Неплохо я говорю на местном. А кролики здесь под два метра ростом и с зубами как у тигра?
— Ладно, неважно. Этот орк мог завалить любого зверя, он приносил с охоты самые большие туши, он стрелял, бегал и плавал лучше всех... И девушки его сильно любили. Души не чаяли. Ну а он ни в какую! Люблю, говорит, только эту девушку, и все тут. Прямо сердце горит, думать ни о чем не могу, она перед глазами только стоит.
Рассказываю, кстати, почти так же, как и Люся в свое время. Ну, почти. Она еще прибавляла, что он замечательно целовался, и при этом целовала крысу. Я целовать здесь никого не буду. Мужской коллектив как-никак.
— И вот однажды он пришел к ней, выбил ногой дверь и зарычал: «Я не могу без тебя! Будь моей!»
А она ему: «Уйди, противный, я тебя не люблю! От тебя плохо пахнет, носки все в дырках, ты не брился и не мылся три дня. Короче, не хочу быть твоей, лучше смерть!»
Внимание в глазах притихшей аудитории. Это прия-атно.
— «А если побреюсь и помоюсь?» — с безнадегой спросил несчастный влюбленный. «Тогда подумаю», — кивнула девушка.
И орк ушел мыться. А девушка... быстро собрала еду, питье, накинула плащ и кинулась в лес, пока мытый орк не вернулся. Она бежала и бежала, бежала и бежала, и в итоге прибежала в самую чащу леса, где у самого обрыва стоял огромный старинный замок, огороженный высоким забором.
Она подошла к ограде, огляделась, достала шпильку и вскрыла старый ржавый замок. Ворота скрипнули и приоткрылись, пропуская ее внутрь...
Вы спросите, зачем девушка пошла в лес, забрела в чащу и бесстрашно проникла в темный жуткий замок? Все очень просто. Эта эльфийка была готова скорее умереть, чем выйти замуж без любви, и именно здесь, в замке, она думала встретить настоящую любовь. Ну, еще дождь начался, вот она и решила укрыться от него и хищников, бродивших по темному лесу.
Внутри замка не было ни души. Она входила то в одну, то в другую комнату, но везде ее встречала лишь паутина и запустение. А спиной она ощущала, что кто-то за ней наблюдает и изучает ее.
— Волшебник. Там наверняка жил волшебник-отшельник! — не выдержал Ричи. — Ушел от мира, поселился в замке, паутина. Все сходится. Я слышал о таком: один вот недавно сошел с ума от какого-то заклинания и тоже убежал в чащу. Теперь периодически утаскивает туда местных девушек для своих экспериментов... Правда, девушки не жалуются, так что король не против.
— Это другой замок. Без волшебников, — просвещаю я.
— Гм... а кто наблюдает?
— Еще один вопрос, и сказку будешь досказывать сам.
На него зашикали, Сай показал кулак. Я почувствовал себя телевизором и радио в одном флаконе. Столько внимания и все мне.
— Так вот... эльфийке, кстати, ее звали Бель, что означало...
— ...жабья икра, — подсказал Сай.
Зараза. Где бы словарик купить? Надоело путаться в переводах. За-дол-ба-ло!!!
— А как будет на эльфийском «красавица»?
— Силдура, — подсказал эльф.
— Да? Тогда ее звали Софи. Софи — что означает?
— Ничего, — пожал плечами Сай. — Впервые слышу такое имя.
— Отлично, — потираю лапки и продолжаю.
— Софи долго плутала по замку и в итоге решила остановиться в самой большой и теплой спальне, в которой почему-то горел камин. Постель была разложена, ночник зажжен, а на столике у зеркала стояло видимо-невидимо еды и напитков, которые она с удовольствием съела.
Другая девушка испугалась бы и не стала ложиться в комнате с разожженным камином и накрытым столом: ясно же, что хозяин скоро придет. Но это была Софи! Она была бесстрашна и к тому же захватила с собой из дома прозрачную рубашку с рюшечками. Она была уверена, что ни один монстр не посмеет разбудить ее, такую красивую и всю в кружавчиках, пока она спит.
— Я бы посмел... — хохотнул эльф, щуря глаза. — Я бы очень аккуратно посмотрел на кружавчики и...
Поймав наши взгляды, вздохнул и откинулся назад, запуская в рот горсть орехов.
— И вот полночь! Часы пробили двенадцать раз, кукушка высунулась и обвела комнату злобным взглядом, огонь в камине погас!
Девушка спала. А дверь медленно и очень скрипуче приоткрылась, и на пороге показалась высокая страшная рогатая тень. На миг замерев, она ринулась в комнату, бросилась на кровать с рычанием и воем...
Обвожу взглядом лица шокированных слушателей. Эльф сглотнул, едва не подавившись орешками. Я замялся, понимая, что надо как-то выкручиваться.
— Она хоть не проснулась? — Голос Ричи был полон муки.
— Ага, я бы посмотрел, как бы ты спал, когда с тобой такое... да еще и с разбегу, — проворчал Сай, видимо вспомнив какой-то случай с работы. — Орала небось как резаная.
— Он ее не тронул! — пискнул я.
На меня посмотрели так снисходительно, что стало стыдно.
— Эльфийки такие трепетные... я бы убил, вот убил бы, и все! И его и ее, чтобы впредь не мучилась, — прошептал эльф, глядя куда-то вниз невидящими глазами.
— Он ее просто... попугать решил. — Я не уверен, что достучусь до них. — Порычал, попрыгал по кровати, она проснулась и...
— И все! — Сай встал и заходил по комнате. — Девушка от нормального-то мужика сбежала, а тут такое прыгает.
— Хорошо! Он подошел медленно и осторожно... чтобы не разбудить. Умилился рюшечкам, похлопал глазками, чмокнул в макушку и на цыпочках удалился! — Я уже орал.
Все переглянулись. Эльф тяжело вздохнул, мотнул головой и кивнул со словами:
— Ладно. Давай рассказывай дальше. Я готов.
Но я не готов! Что за реакция такая? Что они себе там представили? Я и то не могу себе этого представить!
— Так... кхм. На чем я... ах да. Тень застыла у кровати и долго, внимательно разглядывала спящую эльфийку. Она была прекрасна... светлые волосы, длинные ресницы и изящные брови. Все, вплоть до кончиков длинных, чуть заметно шевелящихся ушек, говорило о том, что девушка невинна, как цветок розы, впервые раскрывшийся утром.
— Можно вопрос? — Эльф аж привстал.
— Да. — Мрачно.
— Даже эльфы не могут определить невинность по ушам. Как же это определила тень?
— Мгм... почувствовала. И невинность означает молодость в данном случае.
— А-а... — Разочарованно.
— Еще вопросы? — Желчно.
— Можно я принесу орехов? Не продолжайте без меня.
Все молча смотрим, как Коф встает, выходит из комнаты. Слышим, как чем-то гремит на кухне, снова заходит с целым мешком орехов. В мешок полезли все, несмотря на мое пыхтение и страшное недовольство. Ладно. Продолжим.
— Ни в эту ночь, ни в последующие дни и ночи девушка так и не увидела хозяина замка. Но каждое утро рядом с постелью, как по волшебству, появлялись еда и вода. Ванна, полная горячей воды, ждала ее по вечерам в небольшой уютной комнатке за спальней. Библиотека всегда была полна книг и свежих напитков, а одежда висела на стуле выстиранная, выглаженная и пахнущая свежестью.
— Он каждую ночь стирал, готовил и мыл? Странный какой-то колдун! — нахмурился Ричи.
Продолжаю, не обращая внимания на реплики.
— Он боялся ее потревожить. Следил издалека через дырки, проделанные в глазах развешанных по стенам портретов, ловил каждый ее вздох и сходил с ума от звука ее смеха. Он понял, что влюбился: страшно и бессмысленно. Понял, что ее голос, жесты и красота стали главным в его тусклой звериной жизни. Он понял, что пропал. И тогда однажды, собрав всех невидимых слуг на чердаке замка и сидя на перекошенном, облепленном паутиной подоконнике, он сказал: «Друзья! Я влюбился. Я страшно влюбился и не могу ни есть, ни спать, ни... ничего не могу с собой поделать. Мое сердце, когда я слышу, как она созывает пением птиц, колотится так, что ребра едва не ломаются, дыхание перехватывает, и я слабею, сползая по стене на пол».
