Terry Pratchett - Санта-Хрякус (пер. С.Увбарх под ред. А.Жикаренцева)
Чудакулли бесцеремонно оттолкнул его в сторону.
– В чем дело, господин Тупс?
– Я обязательно должен поговорить с ним, сэр. Он пережил предсмертное состояние!
– Мы все его переживаем. Оно называется жизнью, – фыркнул Чудакулли. – Убери свой карандаш. Лучше налей бедняге выпить.
– Гм… должно быть, это Незримый Университет? – спросил Чайчай. – А вы все – волшебники?
– Лежи спокойно, – посоветовал Чудакулли, но Чайчай уже поднялся на локти.
– У меня был меч, – пробормотал он.
– Он упал на пол, – жизнерадостно объявил декан и наклонился. – Но он выглядит так, словно… Ой, это я сделал?
Волшебники зачарованно смотрели, как от стола отваливается огромный кусок. Каким-то образом было разрезано абсолютно все: дерево, ткань, тарелки, столовые приборы. Декан готов был поклясться, что от оказавшегося на пути невидимого лезвия пламени свечи тоже осталась только половинка, но потом фитиль вдруг опомнился и исправил ситуацию.
Декан поднял руку. Все волшебники бросились врассыпную.
– Похоже на тонкую голубую линию в воздухе, – озадаченно произнес он.
– Прошу прощения, сэр, – вежливо произнес Чайчай, забирая у него меч, – но мне пора.
И с этими словами он выскочил из зала.
– Далеко не убежит, – сказал профессор современного руносложения. – Главные двери запечатаны Правилами Аркканцлера Спода.
– Думаешь, не убежит? – спросил Чудакулли. Издалека донесся грохот падающих дверей. – Даже если у него в руке меч, способный резать что угодно?
– Интересно, откуда он вывалился? – покачал головой заведующий кафедрой беспредметных изысканий и посмотрел на остатки страшдественского пира. – Нет, вы только посмотрите, какой аккуратный разрез…
– Бу-бу-бу…
Все обернулись. Казначей выставил вперед руку, направив на волшебников острые зубчики вилки.
– Как приятно дарить подарки, которыми человек будет пользоваться, – довольно произнес декан. – Главное – забота, забота и еще раз забота. Люди это очень ценят.
Прятавшаяся под столом синяя курица счастья нагадила казначею на башмак.
– ВИДИШЬ ЛИ, ВСЕГДА ЕСТЬ… ВРАГИ, – промолвил Смерть, пока Бинки галопом скакала над заснеженными вершинами.
– Но ведь все они мертвы…
– ДРУГИЕ ВРАГИ. ВОТ, К ПРИМЕРУ, В МОРСКОМ ЦАРСТВЕ НА ОГРОМНОЙ ГЛУБИНЕ ЖИВЕТ СУЩЕСТВО, У КОТОРОГО НЕТ МОЗГА, НЕТ ГЛАЗ И НЕТ РТА. ОНО НЕ ДЕЛАЕТ НИЧЕГО, ПРОСТО ЖИВЕТ И РАСПУСКАЕТ КРАСИВЕЙШИЕ ЛЕПЕСТКИ ТЕМНО-КРАСНОГО ЦВЕТА, ХОТЯ НИКТО ИХ ТАМ НЕ ВИДИТ. СУЩЕСТВО НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТ СОБОЙ НИЧЕГО, КРОМЕ КРОШЕЧНОГО «ДА» В НОЧИ. И ТЕМ НЕ МЕНЕЕ… ТЕМ НЕ МЕНЕЕ… ДАЖЕ У НЕГО ЕСТЬ ВРАГИ, ПИТАЮЩИЕ К НЕМУ ПОРОЧНУЮ НЕУТОЛИМУЮ НЕНАВИСТЬ, КОТОРЫЕ ХОТЯТ ЛИШИТЬ ЕГО НЕ ТОЛЬКО ЖИЗНИ, НО И САМОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ. ТЫ МЕНЯ ПОКА ПОНИМАЕШЬ?
– Да, но…
– ХОРОШО. ТОГДА ПОПРОБУЙ ПРЕДСТАВИТЬ, ЧТО ЗА ЧУВСТВА ОНИ МОГУТ ПИТАТЬ К ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ.
Сьюзен была поражена. Голос дедушки всегда был абсолютно спокойным и ровным, но сейчас каждое его слово резало как нож.
– И кто же эти враги?
– МЫ ДОЛЖНЫ ТОРОПИТЬСЯ. ВРЕМЕНИ СОВСЕМ МАЛО.
– Я думала, чего-чего, а времени у тебя всегда предостаточно. Как правило, если тебе нужно что-то исправить, ты просто возвращаешься во времени назад и…
– И ДЕЛАЮ ТАК, КАК СЧИТАЮ НУЖНЫМ?
– Ну, раньше ты поступал именно так…
– НО НА ЭТОТ РАЗ ТАК ПОСТУПАЮТ ДРУГИЕ. И ОНИ НЕ ИМЕЮТ НА ЭТО ПРАВА.
– Какие другие?
– У НИХ НЕТ ИМЕН. ЕСЛИ ХОЧЕШЬ, МОЖЕШЬ НАЗЫВАТЬ ИХ АУДИТОРАМИ. ОНИ УПРАВЛЯЮТ ВСЕЛЕННОЙ. СЛЕДЯТ ЗА ТЕМ, ЧТОБЫ РАБОТАЛА ГРАВИТАЦИЯ, А АТОМЫ ВРАЩАЛИСЬ – ИЛИ ЧТО ТАМ ДЕЛАЮТ АТОМЫ? А ЕЩЕ АУДИТОРЫ НЕНАВИДЯТ ЖИЗНЬ.
– Почему?
– ОНА… БЕСПОРЯДОЧНА. ОНА ВООБЩЕ НЕ ДОЛЖНА БЫЛА ВОЗНИКНУТЬ. ИМ НРАВЯТСЯ ДВИЖУЩИЕСЯ ПО КРИВОЙ КАМНИ, А БОЛЬШЕ ВСЕГО ОНИ НЕНАВИДЯТ ЛЮДЕЙ. – Смерть вздохнул. – КРОМЕ ТОГО, У НИХ ПОЛНОСТЬЮ ОТСУТСТВУЕТ ЧУВСТВО ЮМОРА.
– Но почему именно Санта…
– ЧЕЛОВЕКОМ ТЕБЯ ДЕЛАЕТ ТО, ВО ЧТО ТЫ ВЕРИШЬ. ХОРОШЕЕ, ПЛОХОЕ – НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ.
Туман рассеялся. Их окружали горные пики, озаренные отражающимся от снега светом.
– Они похожи на горы, среди которых стоял Замок Костей, – заметила Сьюзен.
– ЭТО ОНИ И ЕСТЬ, – кивнул Смерть. – В НЕКОТОРОМ СМЫСЛЕ. ОН ВЕРНУЛСЯ В ЗНАКОМЫЕ ЕМУ МЕСТА. ТУДА, ГДЕ ЖИЛ РАНЬШЕ…
Бинки шла легким галопом прямо над снегом.
– А что мы ищем? – спросила Сьюзен.
– ПОЙМЕШЬ, КОГДА УВИДИШЬ.
– Снег? Деревья? Хотя бы намекни. Зачем мы здесь?
– Я УЖЕ ГОВОРИЛ: МЫ ЗДЕСЬ РАДИ СОЛНЦА. РАДИ ТОГО, ЧТОБЫ ОНО ВЗОШЛО.
– Но оно и так взойдет!
– НЕТ.
– Никакое волшебство не способно остановить солнце!
– ЖАЛЬ, Я НЕ ТАКОЙ УМНЫЙ, КАК ТЫ. – Сьюзен раздраженно опустила взгляд и тут же что-то заметила.
Темные силуэты двигались по нетронутой белизне, словно гнались за кем-то.
– Там… какая-то погоня… – показала она. – Я вижу каких-то животных, но не могу понять, кого они преследуют…
А потом она заметила движение на снегу. Некое существо, утопая в снегу, убегало от преследователей. Копыта Бинки едва не задевали макушки сосен, которые гнулись и качались, когда она пролетала мимо. Грохот разносился по лесу, ветер крутил сломанные ветви и поднимал клубы снега.
Наконец они снизились настолько, что Сьюзен смогла разглядеть охотников. Это были крупных размеров псы. А преследуемый зверь все еще не был виден, он петлял между сугробами, пытался спрятаться в припорошенных снегом кустах…
Вдруг один из сугробов словно бы взорвался изнутри. Что-то большое, длинное и сине-черное появилось из снега, как всплывающий кит.
– Это же свинья!
– КАБАН. ОНИ ГОНЯТ ЕГО К ОБРЫВУ. И НИ ЗА ЧТО НЕ ОТСТУПЯТ.
Она слышала тяжелое дыхание жертвы. Псы не издавали ни звука.
Из ран на боках зверя текла на снег густая кровь.
– Этот… кабан… – промолвила Сьюзен. – Он…
– ДА.
– Они хотят убить Санта…
– НЕ УБИТЬ. ОН УМЕЕТ УМИРАТЬ. ДА… В ЭТОМ ОБРАЗЕ ОН УМЕЕТ УМИРАТЬ. ЗНАЕТ ПО ОПЫТУ. НЕТ, ОНИ ХОТЯТ ОТОБРАТЬ У НЕГО РЕАЛЬНУЮ ЖИЗНЬ, ЗАБРАТЬ ДУШУ, ЗАБРАТЬ ВСЕ. И НЕЛЬЗЯ ДОПУСТИТЬ, ЧТОБЫ ОНИ ДОБИЛИСЬ СВОЕГО.
– Тогда останови их!
– ЭТО ТЫ ДОЛЖНА ОСТАНОВИТЬ ИХ. Я НЕ МОГУ ВМЕШИВАТЬСЯ. ЭТО ДЕЛО КАСАЕТСЯ ТОЛЬКО ЛЮДЕЙ.
Псы двигались как-то странно. Они не бежали, а словно летели над снегом – значительно быстрее, чем подразумевали движения их лап.
– Они не похожи на нормальных собак…
– КОНЕЧНО.
– Но что мне нужно делать?
Смерть кивнул на кабана. Бинки летела совсем рядом, всего в нескольких футах от зверя. И тут до Сьюзен дошло.
– Но я… На нем? Ни за что на свете!
– ПОЧЕМУ? ТЫ ВЕДЬ УМЕЕШЬ ЕЗДИТЬ ВЕРХОМ.
– Но не на свиньях! Верхом на свиньях никто не ездит!
– ИСТИННЫМ ДОКАЗАТЕЛЬСТВОМ ЯВЛЯЕТСЯ ТОЛЬКО ТО, ЧТО ТЫ УСВОИЛ НА ЛИЧНОМ ОПЫТЕ.
Сьюзен посмотрела вперед. Заснеженное поле словно обрывалось.
– ТЫ ДОЛЖНА, – услышала она в голове голос дедушки. – ДОБРАВШИСЬ ДО ОБРЫВА, ОН ОКАЖЕТСЯ В БЕЗВЫХОДНОМ ПОЛОЖЕНИИ. ЭТОГО НЕ ДОЛЖНО СЛУЧИТЬСЯ, ПОНИМАЕШЬ? ЭТО НЕ ОБЫЧНЫЕ ПСЫ. ЕСЛИ ОНИ ПОЙМАЮТ ЕГО, ОН НЕ ПРОСТО УМРЕТ, ЕГО… НЕ БУДЕТ НИКОГДА…
И Сьюзен прыгнула. На мгновение она зависла в воздухе с широко раскинутыми руками и развевающимся позади платьем…
А потом упала на спину зверя, похожую на грубо сделанную скамейку. Кабан покачнулся, но мгновенно выпрямился.
Крепко обняв его за шею, Сьюзен зарылась лицом в жесткую щетину. Она чувствовала тепло под собой, словно бы ехала верхом на какой-нибудь печке. От зверя пахло потом, кровью и свиньей. О, как от него воняло свиньей!…
И вдруг земля впереди исчезла.
Кабан зарылся в снег на краю обрыва, резко развернулся, едва не сбросив Сьюзен со спины, и повернулся мордой к псам.
Псов было несколько. Сьюзен разбиралась в собаках, потому что в ее родном доме их было не меньше, чем в иных домах – ковров. Но эти псы не были похожи на добродушных домашних собачек.
Она сжала кабаньи бока каблуками и схватила его за уши, больше смахивающие на волосатые лопатки.
– Налево! – закричала она и рванула уши в сторону.
Она вложила в этот приказ буквально все. Неповиновение грозило немедленной отправкой на стойбище в угол.
К ее удивлению, кабан фыркнул, встал на дыбы на краю обрыва и помчался туда, куда ему указали. Псы, вздымая лапами снег, бросились следом.
Впереди расстилалось небольшое плато, которое на первый взгляд представляло собой сплошную обрывающуюся в пропасть кромку и с которого был один-единственный путь вниз, быстрый и смертельный.
Псы снова нагнали кабана.
Сьюзен оглядела серый, лишенный света воздух. Должен же быть выход…
И она нашла его.
Выходом оказался каменный перешеек, соединявший плато с соседними горами. Он выглядел узким и крайне ненадежным. Всего лишь припорошенная снегом линия с промозглыми безднами по обеим сторонам.
И все же это было лучше, чем ничего. Снег-то на этом «ничего» как-то удерживался.
