Владимир Лещенко - Обреченный рыцарь
«Не пробьемся!» – с холодным отчаянием подумала Орландина.
– И не будем! – видно, прочтя ее мысли, изрек Вареникс.
И пару раз негромко свистнул.
Почти сразу в воздухе пошла радужная рябь, и перед ними предстал гигантский зверь.
С виду он походил на волка. Но не на настоящего, а на такого, каким его обычно рисуют в лубочных картинках: длинные ноги, густейшая серая шерсть, сильно вытянутые челюсти и огромная зубастая пасть. Да и размером своим он многократно превосходил знакомого серого хищника – ростом был с хорошего быка, а то и носорога. Лишь одна его голова была больше трех футов в длину. Страшный оскал клыкастой пасти, сжавшиеся в свирепом прищуре маленькие глаза, жесткие волосы на изломом выгнутой спине и мощные лапы, взбивающие пыль. Искоростенцы побледнели. Не иначе сочли зверя очередным вариантом навьих.
– Спокойно, он хороший! – успокоил всех лесной князь. – Давайте…
И первым взгромоздился на холку гиганту.
Через минуту все четверо оседлали волшебного зверя.
– Ну, Фенрир, – ласково потрепал Вареникс животное за ухо. – Вези к своей хозяйке, милок!
А потом…
Сказать, что Фенрир бежал, значит, не сказать ничего.
Он рванулся с места и взмыл сразу саженей на пять вверх. Толчок мощными лапами – и земля ушла далеко вниз, а взору открылся весь Искоростень, и даже палаты посадничьи далеко внизу.
– Ох… – только и успел выдохнуть мужичок, а девчонка на его руках сладко причмокнула во сне.
Под ними пронеслась отвратительно шевелящаяся масса навьих, как будто удерживаемая непонятной силой, и почти сразу приблизились черепичные скаты кровли и безмерно удивленные лица стражников.
Взор Орландины выделил среди двух дюжин людей, высыпавших на кровлю дворца, высокую молодую женщину в черном, Файервинд, и нареченного ее подруги – этого «Лысогора» (чтоб ему, Мерланиусову прихвостню, икалось!).
Волк стремительно летел вниз, и девушка было испугалась, что они проломят крышу и влетят внутрь, но зверь на подлете к цели аккуратно погасил скорость, и крыша лишь слегка прогнулась под исполинскими лапами.
– Я – старший телохранитель государыни Светланы, – сообщила Орландина, спрыгивая с Фенрира, осторожно двинувшимся к ней воинам и показала золотую тамгу. – Волею правительницы назначена главным воеводой киевским.
– Внимание и повиновение! – машинально рявкнули вояки Люта, а у самого сотника от удивления глаза полезли на лоб.
Он, конечно, узнал амазонку, недавно появившуюся в окружении княжны. Но то, что Светлану именовали правительницей, а также названный Орландиной небывалый для куявской женщины чин озадачили старого воина. Что‑то произошло в стольном граде за время их отсутствия. И еще этот рыжий да рогатый, глумливо скалящийся из‑за спины девушки… Нет, точно случилось нечто из ряда вон выходящее.
Тем временем Фенрир, сгрузив с себя седоков, прошествовал сперва к Файервинд и сделал перед ней низкий поклон, а затем подскочил к Гавейну и облизал его с головы до пят, отчего крепыш здорово сконфузился. Вот еще, щенячьи, то есть волчьи нежности. А зверь уже камнем спрыгнул вниз, перескочил через головы осаждающих, да и скрылся себе среди улочек и домов. Куда, зачем? Кто ж его, серого, знает.
– Нет поры на разговоры, – обронил между тем Вареникс, беря Файервинд под руку. – Пойдем…
Не обращая внимания на оторопевших дружинников, эти двое, а за ними и Орландина с рыцарями спустились на чердак палат. Тут не было ничего, кроме пыльного пола и черепицы над головой. Орландина с сожалением отбросила мысль, что тут спрятана некая волшебная вещь, которая и отгонит навьев.
– Приступаем немедленно! – распорядился леший, требовательно протянув руку к Орландине.
Без звука сняла она медальон с загадочными надписями и протянула князю лесному.
– Ну‑с, уважаемая чародейка, теперь твоя очередь, – обратился он к Файервинд. – Соображаешь, что сейчас делать надобно‑то?
Несколько мгновений та рассматривала Дивий Ключ, потом даже слегка отшатнулась.
– Я не имею права! – с явным испугом прошептала красавица.
– Предпочитаешь быть съеденной вот теми зверушками на площади? – с игривой улыбкой осведомился Вареникс.
– Ты не понимаешь… Да эта ваша богиня просто не станет меня слушать! – всплеснула чародейка руками.
– А ты попытайся, – рыжий вновь лукаво улыбнулся.
– Ладно, – с выражением лица святой, приговоренной к казни, изрекла ведьма. – Но только все равно ничего не получится.
Не прошло и пяти минут, как на чердаке был вычерчен неправильный треугольник.
В верхнем углу его стала все еще ничего не понимающая Орландина, в правом – леший, выглядящий чрезвычайно важным, а в левом устроилась Файервинд.
В центр лег медальон Орландины.
– Ну давай, что ли? – заговорщицки подмигнул нечистик колдунье.
– Чего? – уставилась на него та.
– Чаво‑о! – передразнил ее леший. – Читай Великое Взывание к богине! Или скажешь, ты его не знаешь? Вас гиперборейской магии не учили?
– Ну учили, – передернула плечами магичка. – Но она у людей‑то не работает толком…
– Не умничай давай, а дело делай! – прикрикнул на нее Вареникс. – А то чего доброго эти очухаются…
Припав на колени, Файервинд запела:
О ты, Вечная Мать всего сущего,
Чья милость неизмерима, а благость велика,
Чьи глаза – звезды, и чье лоно – Селена,
Хозяйка Небес и Земли,
Прародительница всякого живущего!
Отведи же гибель от мира своего.
Отврати зло!
Разорви сети его!
Изгони тень во Тьму!
Знаком твоим к тебе взывает об этом дочь твоя…
Файервинд хотела пропеть еще что‑то, но тут небо над ними внезапно потемнело, а затем засияло багровыми отсветами, как от инфернальных зарниц. Налетел ветер, вмиг ураганно завывший. И вторя ему, завыли на тысячи голосов собравшиеся на площади навьи. А через миг их вой был подхвачен собратьями, что рыскали по Искоростеню. А еще через миг вой урагана и раскаты небывалой грозы, от которой тряслась земля и трескалась черепица, заглушили этот вой.
Дальнейшие пять минут показались Орландине часами.
Пол и перекрытия под ее ногами ходили ходуном, ледяной вихрь рвал одежду, что‑то вопили люди внизу, призывая Господа и прадедовских богов вперемешку.
Пожалуй, промелькнуло у нее в голове, местные бедолаги решили, что настал тот самый конец света, о котором им при каждом удобном случае твердили христианские священники.
Потом измазанные глиной доски под ногами провалились, и Орландина полетела вниз. Но ее успел кто‑то подхватить на руки, хоть и прогнувшись под ее весом.
И почти сразу же все стихло. И из‑за рассеивавшихся туч блеснуло заходящее солнце – теплое и ласковое.
Орландина огляделась и тут обнаружила, что на руках ее держал Гавейн. При этом лицо его почему‑то приобрело то же самое выражение, которое она частенько наблюдала у Стира, когда тот наклонялся над ней по утрам в их супружеском ложе.
Но амазонке, конечно, показалось – должно быть, все же стукнулась головой.
Тем более что совсем другое куда больше ее занимало. Судя по ощущениям, пресловутый Дивий Ключ вернулся на ее шею. Может, дикий ветер подхватил его и закинул?
Но тут стало не до этого, потому что тишина вновь огласилась криками. На этот раз то были крики радости.
Кричали воины и горожане, увидевшие, что непонятный волшебный ураган унес всю нечисть.
О толпившихся на площади навьих напоминали лишь редкие лужицы густой зеленой слизи, оставшиеся на месте их гибели.
Охваченные единым порывом, бросились все вниз, на площадь, словно желая убедиться, что проклятые твари, грозившие гибелью, действительно исчезли. И с ними устремилась и Орландина, вполне пришедшая в себя, и машинально выпустивший ее Гавейн.
Только лесной князь остался в полуразрушенных палатах.
Сверху осторожно спустилась по остаткам лестницы Файервинд – вполне себе живая и бодрая. И изрядно сконфуженная.
– Ничего не понимаю! – сообщила она Вареник‑су. – Почему оно сработало?! Великий Темный! Да если бы мне сказали, что человек вообще такую силу может призвать – не поверила бы ни за что! Даже Старшие Господа этого не могут!
– Не могут, – подтвердил старый лешак. – И не смогут! Потому как не благу и жизни служат, а этим самым великим темным.
Титул богов ти‑уд был произнесен нарочито с маленькой буквы.
– Ты бы, кстати, их не поминала всуе! Невместно тебе теперь!
– Это еще почему? – осклабилась магичка.
– Потому как ты теперь к ним да и к хозяевам своим бывшим отношения не имеешь!
– Ты все шутки шутишь, а я, между прочим, не знаю, как оправдываться перед ними буду! – нахмурилась Файервинд.
– Это в чем же? Не в ваших ли законах сказано: «Лги, предавай, убивай, если это идет на пользу делу Истинных Людей»? – язвительно процитировал лесной князь. – А ты как‑никак тут ихнюю волю творила!
