Дмитрий Казаков - Дорога из трупов
– Так точно… командор. – Новое звание было непривычным, и поэтому Калис слегка запнулся. – Это и есть альтернативный метод.
– А в чем же его альтернативность?
– Еще день назад я бы сказал: «Разойдись, твари!!»
Шагавшие впереди стражников жрецы Толстого Хрю в фиолетовых мантиях вздрогнули и обернулись. Торопливым досталось несколько укоризненных взглядов. Эффекта они не произвели никакого, поскольку священнослужители наткнулись на крайне толстошкурых грешников.
– Благословите, святые отцы, – сказал Ргов, счастливо улыбаясь. – На опасное дело идем… ик!
Жрецы предпочли запрятать укоризну подальше до того момента, когда она снова пригодится, и освободили дорогу.
– Вот видите, работает, – гордо заявил Калис. – А ну, стой, Шива-Дряк! Чем ты тут занимаешься?
– Решил вернуть уважаемому господину его кошелек, – дрожащим голосом сообщил пойманный на месте «доброго деяния» вор. – Он выпал… Вот. Извольте видеть. А я поднял, чтобы никто не взял…
– Что? – «Уважаемый господин» захлопал по карманам. – Выпал? Но как? Это просто невозможно!
– А твои люди неплохо работают, лейтенант, – сказал Игг Мухомор.
Неприятный инцидент, связанный с понижением в звании, обе стороны решили погрести под илом забвения и сделать вид, что ничего на самом деле не было.
– Так точно, – отозвался Лахов немного самодовольно. – Мы всю эту шушеру в лицо знаем.
Он не стал добавлять – откуда и для чего.
Вряд ли ответ, что Торопливые знакомятся с криминальными элементами во время совместного питья пива, а запоминают их физиономии, чтобы знать, от кого давать деру, порадовал бы бывшего МЕНТа.
Запруженный толпой Белый мост остался позади, и стражни… э, милиционеры свернули на улицу Тридцатисемилетия Отрытия Канавы. Тут оказалось немного потише.
– Не думал, что так к нему привязался, – срывающимся голосом сказал Игг Мухомор, когда их глазам предстало покосившееся древнее здание штаб-квартиры. – Всего пару дней тут не был, а соскучился…
Скупая мужская слеза упала в покрывавшую камни мостовой грязь.
Штаб-квартира, обычно полная жизнерадостных воплей и мрачных стражников, выглядела на удивление тихой и пустынной. У распахнутых дверей тюрьмы зевала гора плоти – сержант Гриббл.
При виде этого безобразия Игг Мухомор мгновенно забыл о чувствах и перешел в рабочий режим.
– Сержант! – рявкнул он так, что со стен здания посыпалась известка. – Что происходит?
Глаза Гриббла округлились, в них засветилось счастье. Некоторыми частями тела он вытянулся по стойке «смирно» и ответил:
– Ничего.
– Как ничего? – несколько опешил предводитель милиционеров. – В страже так не бывает, чтобы ничего не происходило.
– Вот и я о том же, – забормотал Гриббл, принимая обычную для себя стойку «слегка-прислонившись-к-притолоке». – Должно что-то происходить. Какое счастье, что вы вернулись. Я так рад, так рад…
– Где все? – Игг Мухомор не дал сбить себя с толку. – И заключенные?
– Их приказали отпустить ввиду отсутствия денег на кормежку, – доложил Гриббл. – И этих вот, – он ткнул ручищей, похожей на осадный таран, в сторону Лахова и компании, – тоже я выпустил. Меня оставили здание охранять, а все остальные отправились брать под защиту дворец мэра.
Бывший МЕНТ принялся неторопливо, но основательно багроветь от гнева.
– Вот бардак, – прорычал он. – Отсутствие денег на кормежку заключенных? Раньше мы без них обходились. Пошарил по помойкам – вот тебе и обед. А дворец мэра? Мэр сам о себе может позаботиться, а город – нет…
Откуда-то издалека, протискиваясь между крышами, долетел звон разбитого стекла и крик:
– Караул! Грабят!
– И это в тот период, когда Ква-Ква нуждается в стабильности и безопасности! – Игг Мухомор сурово глянул на поедавших командира глазами стражников. – Этот бардак необходимо прекращать!
– Так точно! – ответили сержанты и один вроде бы бывший лейтенант.
Из переулка неподалеку выполз на четвереньках человек с ножом в спине. Одолел пару метров, свалился лицом вниз и остался лежать.
– Поэтому пойдем и посмотрим, что внутри, – закончил Игг Мухомор. – Я просто обязан отомстить этому выскочке за свое унижение. Напакостить в кабинете, подпилить ножки стула… – Он отвлекся от сладостных мечтаний. – Гриббл, ты вступаешь в альтернативную милицию?
– А что это значит?
– Что ты снова будешь под моей командой.
– Конечно, вступаю.
– Тогда за мной. И называй меня «командор».
И они загромыхали вверх по парадной лестнице, нещадно топча ступени, будто те были в чем-то виноваты. Игг Мухомор толкнул дверь кабинета МЕНТа так уверенно, точно сам являлся тут хозяином.
Впечатление несколько испортило то, что дверь не открылась.
– Сержант Гриббл! – гаркнул командир милиционеров, таращась на замок, которого тут раньше точно не было. – Ломай дверь!
– Есть!
Натиска двадцатипудовой туши дверь не выдержала и с треском сорвалась с петель. Гриббл влетел в кабинет, и оттуда донесся его неуверенный голос:
– Э… тут стол.
– Что с ним? – спросил Лахов, заходя внутрь.
– В общем, ничего, за исключением того, что его больше нет.
– Ерунда, – быстро сказал Игг Мухомор. – Пусть Форн Фекалин об этом думает.
Упавший Гриббл превратил стол в проекцию на полу, но в остальном кабинет выглядел так же, как и раньше. И только войдя, милицейский командор осознал, что тут не хватает чего-то важного, практически фундаментального.
– О боги, – проговорил он. – Здесь больше не пахнет… Что случилось со старым добрым запахом?
Во время службы он ненавидел сивушную вонь, но сейчас был готов перегрызть глотку тому, кто посмел ее уничтожить.
– Не могу знать… ик, – ответил Ргов. – Мы его не брали.
– У нас этого добра своего достаточно, – подтвердил Калис и стыдливо прикрыл рот ладошкой.
Лахов наклонился и поднял с пола что-то маленькое, круглое, зеленовато-желтое.
– Где-то я видел такую штуку, – заметил он, почесывая голову прямо сквозь шлем. – Но где?
– А ее нам эльф безумный показывал, – подсказал Ргов. – Страшный хренитель который, из музея.
– Точно, – кивнул Калис. – Еще про тварь эту рассказывал змеиную, что по улицам бегает.
– Тут еще одна. – Гриббл с некоторым трудом, преодолевая сопротивление брюха, наклонился. – И не одна… А что, наш новый МЕНТ кота себе завел?
– Ты о чем? – нахмурился Игг Мухомор.
– А вот, – указал тюремщик на один из шкафов, боковую поверхность которого украшали параллельные царапины.
Такие появляются, если кто-то точит когти. Но эти царапины были больно уж глубоки.
– Тогда не кота, а тигра, – сказал Ргов и переглянулся с Калисом. – Хм-хм. Эта змеиная тварь забралась сюда и похозяйничала, как у себя в гнезде? Вот что значит – оставить здание без охраны…
– Но дверь заперта и окно закрыто, – с сомнением сказал Лахов.
Неправду говорят, что у стражников нет мозгов и что они не умеют ими пользоваться. Есть и умеют, только обычно стараются обходиться без этого. А то единственный раз воспользуешься, потом месяц грустный ходить будешь. Мозг – хитрющая штуковина, думает не только о том, о чем хотелось бы, и иногда такие сюрпризы подкидывает.
Нет, кулаки и верная дубинка намного лучше.
– Значит, она вышла и заперла за собой дверь, – мертвым голосом проговорил Игг Мухомор. – А единственная тварь, которая способна зайти сюда, похозяйничать как дома, а потом отбыть, – это ваш новый МЕНТ.
Стражники заскрипели мозгами, насилуя заржавевшие извилины.
– Так это что выходит? – первым нарушил тишину Ргов. – Он и есть эта самая змеиная тварь?
Чтобы осмыслить это предположение, альтернативным милиционерам понадобилось еще какое-то время.
– Не может быть, – сказал Гриббл. – Он выглядел как человек. Разговаривал как человек и вообще.
Последний аргумент, судя по виду тюремщика, был самым важным.
– Но эта змеиная тварь – она оборотень, – заявил Лахов, чувствуя, что шестеренкам в мозгу срочно нужна смазка в виде пива. – Она может выглядеть как человек и разговаривать, да, тоже.
– Я сделал лейтенантом оборотня? – спросил Игг Мухомор, лицо которого выглядело так, словно он напился у себя дома с лучшим другом, а проснувшись, обнаружил его в постели жены. – И сейчас он охраняет дворец мэра? О боги, наш город в опасности…
– Эка невидаль, – заметил честный Ргов.
Но командор уже закусил удила.
– За мной! Вперед! – бодро скомандовал он. – Избавим Ква-Ква от жуткого чудовища, что готовится установить жестокую тиранию!
Игг Мухомор выхватил меч и ринулся прочь из кабинета. Милиционеры побежали за ним.
– А что такое «жестокая тирания»? – спросил Калис, когда они очутились на улице.
– Когда тебе не дают по утрам похмеляться, – крайне творчески подошел к объяснению лейтенант.
Лицо Калиса сделалось мрачно-сосредоточенным.
