Дмитрий Казаков - Удравшие из ада
– Но как же… – в глазах гостя с Земли отразилось искреннее замешательство. – В любом фэнтезийном мире должен быть злобный и мерзкий колдун или там бог, норовящий всех поработить…
– А что такое фэнтезийный мир?
Вася сник окончательно. Ярый любитель фэнтези, он никогда не задумывался, что именно представляет собой объект его увлечения.
Из себя ему удалось выдавить лишь жалкое бормотание.
– Ну, там, эльфы, гномы, маги… пророчества всякие – вот это он и есть…
– Маги, боги, эльфы с гномами и даже пророчества – всего этого у нас хватает. Есть даже демоны, но ни один из них никогда не считал Лоскутный мир фэнтезийным! Может быть, и есть где-нибудь идиоты, мечтающие о том, чтобы всех поработить. Но их держат в специальных заведениях с решетками на окнах и обивкой на стенах!
– А как же… – Вася всхлипнул. – А как же я? Зачем я попал сюда?
– Ты бы еще спросил – зачем мы все? – хмыкнул Арс. – Полагаю, что умники с кафедры пограничной магии выдернули тебя сюда по ошибке…
– О!
Издалека, из миров воображения, донесся легкий звон – рушились хрустальные горы иллюзий.
– Да-да! Именно по ошибке. А поскольку сейчас каникулы, им лень отыскивать заклинание возвращения.
– А меч? – Вася выглядел человеком, угодившим в водоворот и цепляющимся за гнилую соломинку. – Он же сломанный… Может быть, это чего-нибудь да значит?
– Только то, что его сломали, – сообщил Рыггантропов. – Кстати, упаси все боги разом, если за мечом явятся хозяева…
– Это толпа вооруженных стариков?
– Ты их видел? – Арс ощутил желание немедленно провалиться сквозь землю, глаза Тили-Тили стали еще больше, хотя всего минуту назад это казалось невозможным. – Где и когда?
– Позавчера… на поляне. Они окружили меня, а потом сверху упал дракон и…
– Дракон? – изумился Арс. – Опять начинаешь сочинять?
– Нет, честное слово! Он сверкал и пылал, точно шаровая молния, только длинная! Старики начали рубить дракона, а я удрал. И кто они такие, кстати?
– Герои на пенсии. Но силенок у них хватит, чтобы превратить в выжженную пустошь пару-другую стран. Твоему дракону можно только посочувствовать.
– А как они выглядят, типа? – осведомился Рыггантропов. – Интересно, кто за нами идет?
Студенты молча выслушали Васю.
– Агрогорн, Долговязый Эрик, Стукнутый Черный, Чапай и Старый Осинник, – заключил Арс. – Лучше самим повеситься на ближайшем дереве, приколотив к нему табличку с надписью: «Извините, мы больше не будем».
– Но вы же маги!
– С-с-с-с-с! Ш-ш-ш-ш!
– Правду йода говорит, – Арс поглядел на Васю с презрением. – Ты хоть раз видел, чтобы герой проигрывал магу?
– Э… ну да… нет, в смысле. А если оставить меч и уйти? Они же идут по следу, наткнутся на него…
– Не поможет, в натуре. Они хотят мести и не успокоятся, пока не выпустят тебе кишки.
Зубы Васи залязгали.
– Герои, типа, – вздохнул Рыггантропов. – Ну что, развязать тебя? Дальше побежишь с нами или останешься тут, с эльфами и героями самостоятельно разбираться?
– Развя… жи… с… вами… – пробились сквозь лязг обрывки слов.
– Вот и отлично, – Арс потянулся к мешку. – Тогда перекусим и дальше отправимся. А то эльфы наверняка по нашему следу бегут, слюни роняя…
Пятлетсидэль вел отряд так медленно, что даже верные поклонники опытного военачальника поглядывали на него с удивлением.
Все объяснялось просто – Осторожный не хотел второй раз за сутки остаться в дураках, и поэтому осматривал каждую подозрительную травинку, любую сломанную ветку и древесный ствол.
Люди показали, насколько они хитры, и Пятлетсидэль не собирался опрометчиво доверяться первому впечатлению, как тогда, у ручья.
На то, чтобы вернуться обратно, прочесать оба берега вверх и вниз по течению и отыскать след, отряд потратил очень много времени. Наступила ночь, и тьма овладела Высоким лесом.
Пятлетсидэль Осторожный весь кипел от ярости, хотя выглядел холодным, точно айсберг.
Разгневаться приэльфно для представителя остроухого народа столь же немыслимо, как для человека – пописать в людном месте, а проявить любые эмоции – значит признаться в слабости.
Пятлетсидэль Осторожный скрипел зубами и мечтал о том моменте, когда окажется в собственном жилище, где сможет дать волю гневу и прочим негативным чувствам.
Если долго удерживать их в себе, инфаркт хватит даже эльфа.
* * *– Ну что, может, хватит? – прогудел Агрогорн так, что его услышали, наверное, в соседних Лоскутах.
Вокруг машущих оружием героев громоздился настоящий вал из разрубленных и расколотых стрел, отлетевших от них перьев, помятых наконечников. Эльфы продолжали стрелять, но без особого воодушевления, просто для порядка.
Ни один из летучих снарядов цели не достиг.
– Пока мы удерживаем вас на месте, вы не совершите тех пакостей, ради которых сюда явились! – пришел ответ из ночной тьмы.
– Рано или поздно у вас кончатся стрелы!
– Рано или поздно вы устанете!
– Это мы еще посмотрим! – сварливо выкрикнул Старый Осинник. – А вообще, умник, ты меня достал! Сейчас я надеру тебе задницу!
Эльф расхохотался, очень мелодично, но без сомнения ехидно.
– Ах вы… – собрался извергнуть очередное ругательство Стукнутый Черный, но тут сверху упало что-то маленькое, пищащее. Рядом с гномом и председателем Клуба любителей реальности возникла еще одна фигура.
– Вампир… – просипел Старый Осинник, тщась одновременно остаться на месте и кинуться на ненавистного кровососа.
– Господа, – сказал Гемоглолюб, поправляя фрак. – Мне кажется, вы оказались в патовой ситуации.
– Чего он там бормочет? – осведомился Старый Осинник, одним колом отражая летящие из тьмы стрелы и пытаясь достать из сумки второй.
– Говорит, что ни мы им, ни они нам не могут надрать задницу, кхе-кхе, – перевел на доступный язык Стукнутый Черный, благодаря начальному жреческому образованию слывший меж героев кем-то вроде академика.
– Совершенно верно, – кивнул вампир. – Вы, убив меня, не покинете этот лес никогда. Я в том случае, если вы погибнете, тоже вряд ли уйду отсюда живым. Эльфы любят вампиров не больше, чем лягушки – цапель.
– И что? – спросил Агрогорн.
– Давайте заключим перемирие.
– То есть я не буду пытаться тебя убивать? – рука Старого Осинника дрогнула, и одна из стрел, пролетев над плечом охотника на вампиров, застряла в бороде Горшо Пуста. – Но как же… ты же вампир!
– А ты думай, что я этот… мутант, человек с большими зубами и красными глазами, – предложил Гемоглолюб.
– Так вампир и есть человек с большими зубами и красными глазами.
– О, ну я…
– Короче! – рявкнул Агрогорн, поняв, что разговор может затянуться надолго. – Что ты предлагаешь?
– Мы заключаем перемирие, я делаю так, что эльфы снимают окружение, а потом мы вместе уходим из Высокого леса.
– То есть мы вас выводим? – уточнил Чапай, успевая не просто отбить стрелы, а еще и разрубить каждую на несколько палочек одинаковой длины.
– Примерно так, – кивнул Гемоглолюб. – Ну что, согласны?
– По рукам, – согласился Агрогорн. – Делай свое дело, кровосос.
Вампир превратился в летучую мышь и скользнул вверх, в темноту. А спустя несколько минут с разных сторон начали доноситься полные испуга и недовольства крики эльфов и тот характерный треск, какой издает порванная тетива.
Ну, или перерезанная чьим-нибудь острым когтем.
Стрелы лететь перестали.
– Вперед! – прорычал Агрогорн голосом, за который заложили бы душу многие полководцы. – Круши их!
Герои в некотором смысле очень примитивные создания: если они признали над собой командира, то будут дословно выполнять все его приказы.
Так что пятеро героев, издав боевой клич, дисциплинированно ринулись в атаку – каждый в свою сторону. Так до конца не понявшие, что именно происходит, гном и Горшо Пуст остались одни.
– Может, самое время удрать? – предложил председатель Клуба любителей реальности, бросив попытки выпутать стрелу из бороды.
– Но там же темно, – сказал Вагонетка.
– И тут темно.
– Но там нет нас, а значит, может быть кто-то другой…
Философский спор прервал свалившийся чуть ли не на головы вампир.
– Бежать не думайте, – проговорил он.
– Это почему?
– Я дал слово. С теми, кто его нарушил, эти парни расправляются беспощадно.
– Все назад! – проревело во мраке, и к маленькому пятачку темноты, огражденному небольшим валом из стрел, начали возвращаться герои.
Первым из мрака сгустился Стукнутый Черный, за ним появился Чапай, лезвие сабли которого больше не блестело. В облаке чесночного запаха возник Старый Осинник, глаза его горели, а руки подергивались.
– Эх, прибил бы я тебя, – сказал он, глядя на Гемоглолюба, как пиранья – на кусок кровоточащего мяса. – Гадский вампи… человек с длинными клыками и красными глазами!
