Приемыш для дракона. Родители поневоле (СИ) - Белильщикова Елена
Повернувшись к нему спиной, Клайв бросился к краю площадки. Быстро обернулся. Туман, вздымаясь волнами, бросился в погоню. Еще немного – и накроет, как волна в шторм. Быстрее, быстрее!
Боль вонзилась в спину, будто раздирая тело когтями. Будто… у Клайва пытались пробиться крылья. Ноги подкосились, и он упал на землю перед туманом. Первая волна дымки накрыла ноги, а затем сверху хлынула вторая, накрыв с головой.
Мир исчез. Ненадолго Клайв отключился. А после очнулся среди густого тумана. В голове не было мыслей. Только страх перед странной болью. Он заставлял бороться. И Клайв поднимался на ноги, а падая, полз по сухой колкой траве.
Он ожидал, что когда туман дотронется до него, то все кончится. Казалось, странная дымка заставит исчезнуть, превратит в призрака… Но туман не проявил милосердия и оставил убийцу под своим гнетом сходить с ума от непонятной боли.
В разуме, одурманенном болью, с трудом образовалась мысль, что нужно добраться до лодки, до своего острова, а там… там помогут. Хотя станет ли кто-то помогать убийце Священных птиц?
Боль нахлынула с новой силой, заставив разум умолкнуть.
«Где-то рядом обрыв», – напоследок мелькнула тревога на краю сознания.
Глава 13
В теле Клайва ураганом бушевала боль. Парень полз, цепляясь пальцами за каменистую землю. Сквозь туман она различалась смутно, поэтому полагаться можно было только на ощущения тела.
Остановившись на несколько секунд, Клайв собрался с силами. После чего, сцепив зубы, он поднялся на ноги. Боль противилась каждому движению. Сопротивление раздражало ее.
Из тумана донеслось хлопанье крыльев. Клайв повернулся на звук, с ужасом всмотрелся в непроглядную серость. На него, рассекая крыльями туман, летела темная тень. Клайв пошатнулся, отступил назад. С шорохом осыпались и покатились вниз по склону камни.
Небольшая серенькая птица с тревожным криком скрылась в тумане. А Клайв с испуганным криком полетел в пустоту. Напоследок он протянул руку, но ухватиться за край обрыва уже не успел.
Тело ударилось о камни. Окутанный туманом мир переворачивался и несся вверх с невообразимой скоростью. Каждый камень склона, соприкасаясь с телом, впивался, оставлял на память кровь. Пальцы пытались сомкнуться на чем-нибудь, но ни за что ухватиться не удавалось, и Клайв беспомощно катился по склону.
Удар. Движение закончилось.
Клайв уже не различал оттенков боли. Они смешались и слились в одно целое. В разуме с гулким отчаянием пронеслось осознание, что его никто не будет искать. Забросил же родных, а «друзья» быстро найдут, с кем другим покутить в таверне.
Веки бессильно опустились. Раны от когтей птицы, непонятная боль в спине, переломы от падения – Клайв чувствовал все. Ни одно ощущение не притупляло другое, и он чувствовал даже самую маленькую ссадину. Казалось, тело стало сплошной болью.
Клайв еще долго смотрел в темноту сомкнутых век, уже не в силах шевельнуться, но затем, повинуясь внезапному желанию, открыл глаза. Пространство все так же заполнял туман. Клайв подумал, что не стоило соглашаться на предложение чужака. Раскаяния не было, только сожаление, что не удалось остаться безнаказанным.
С губ сорвался рваный вздох. Вместе с ним ушла боль… и жизнь.
С острова растекался туман. Он покрывал серые воды, расползался во все стороны и поднимался ввысь. И скрывал под собой и каменистый остров, и водную гладь, и серые скалы, и лежащее на них безжизненное тело убийцы.
Глава 14
Когда старейшина замолчал, в хижине повисла тяжелая тишина. Я со стуком отставила глиняную чашку на низенький столик, вокруг которого мы сидели. Надо же, и не заметила, как травяной отвар остыл.
– И что было дальше? – тихо спросила я, поежившись. – Когда Клайв убил Священных птиц.
Эрих заметил, что мне стало не по себе. Придвинувшись ближе, он приобнял меня за плечи. А старик тем временем продолжил:
– Страшный туман накрыл и Птичьи острова, и материк, и все земли Инферио. Продержался он целый день и целую ночь. А наутро людей сразила неведомая хворь. Такие стоны и крики боли стояли, что казалось, сама земля зверем воет, скорбя по Священным птицам. Ведь у людей прорезались наживую крылья, прорывая плоть и кожу. У кого-то белые, у кого-то черные. Так подействовало проклятие убитых Священных птиц. В Инферио появились ангелы и демоны. А дальше вы сами знаете. Им оказалось суждено веками воевать друг с другом. И проливать кровь за то, что когда-то человек посмел поднять оружие на Священных птиц.
– Так вот почему вы встретили нас так радушно, когда узнали, что мы не стали убивать вашего… э-э-э… хранителя? – я прикусила губу, чтобы не сказать чего-нибудь малоприятного о той громадине с тремя головами.
– Да. Хранитель защищает Птичьи острова. Ведь после того, как проклятие легло на весь мир Инферио, люди сделали нас крайними. И попытались напасть на острова. Думали, что искупят нашей кровью преступление Клайва… Долго оборонялись мы, но что может несколько островных деревенек против войск материка? Тогда мы обратились за помощью к богине Кеане, живущей в морской пучине. И она создала хранителя, который защищает нас от чужаков. Те времена давным-давно миновали. Ангелы и демоны слишком переключились на войны друг с другом, о нас все забыли. Но хранитель так и остался с нами… О, а наш лекарь, похоже, закончил!
Дверь в хижину отворилась. Внутрь зашел мужчина средних лет, протягивая бутылочку с противоядием старейшине, с опаской поглядывая на нас. Когда лекарь ушел, старик протянул эликсир нам.
– Возьмите! И берегите себя. Знаю я, кто ты, Эрих из Драконьих земель, и чем занимаешься. Важное у тебя дело, раз бережешь последних ангелов. Без них погибнет мир Инферио, ведь магия должна быть в балансе. Да и… каждая жизнь важна.
– Вы правы, – тихо сказала я, подходя ближе и с благодарностью касаясь руки старика. – Поэтому спасибо, что согласились помочь спасти жизнь нашей Ирме.
Глава 15
Все прекрасно понимали, что времени у нас очень мало. Поэтому старейшины не стали задерживать нас. Только пожелали хорошего пути.
Подойдя к кромке воды, Эрих раскрыл за спиной драконьи крылья. Превращаться полностью он не стал, только бережно подхватил меня на руки. Я обвила его шею руками, прижимаясь всем телом. Это было привычно. Ведь в Драконьих землях мы часто летали так на закате. Эрих выводил меня на крышу замка, брал на руки, и мы долго-долго кружили под небом, которое постепенно превращалось из голубого в алое, а потом и в темное, полное звезд. Может, поначалу я и боялась высоты. Но как можно бояться чего-то в сильных руках любимого мужчины?
Даже сейчас, казалось бы, мне должно было быть неспокойно на сердце. Ведь Ирма осталась там, в Драконьих землях. И теперь мы спешили к ней, не зная, в каком она состоянии. Но почему-то, чувствуя тепло тела Эриха, слыша мерное биение его сердца рядом, я чувствовала, что все будет хорошо.
Я оглянулась. На берегу острова стояли старейшины, глядя нам вслед. Монстрик, которому мы обеспечили крепкий здоровый сон, вдруг поднял головы. Но я не успела испугаться, что он проснулся. Ведь хранитель махнул чешуйчатым хвостом, как довольный сторожевой пес. А потом соскользнул со скалы, на которой уснул, и нырнул в воду, скрываясь в темных глубинах.
Мы летели все дальше и дальше. И вот Птичьи острова уже скрылись из виду. А мы оказались в Драконьих землях. Подлетев к Укрытию, Эрих спланировал прямо на балкон той комнаты, в которой уложили Ирму. Он шагнул внутрь через открытую дверь, я прошмыгнула следом.
– Как она?! – взволнованно выпалили мы в один голос.
Нянечка, сидящая у постели Ирмы, вскочила на ноги.
– Девочка не просыпалась. И кажется, ей хуже. Начинается жар.
– Мы принесли противоядие! Теперь все будет хорошо! Но принеси на всякий случай прохладный травяной отвар для компрессов, – приказал Эрих.
Няня кивнула и выскользнула за дверь. А мы подошли к кровати, на которой лежала Ирма. Эрих коснулся ладонью ее лба и вздохнул, почувствовав жар. Я взяла бутылочку с противоядием, чтобы осторожно влить его в губы Ирмы.
