Андрей Льгов - Тот самый непобедимый
- Что, и сами ваны не могут пройти?
- Да, и ваны тоже, но там сидит страж, который каждый раз убирает стену, когда нужно попасть внутрь или, наоборот, выйти обратно.- Женщина обреченно опустила голову.
- Я убью их,- взревел Олаф, поддаваясь неожиданно нахлынувшей вспышке гнева.- Смердящие шакалы, гадкие крысы! - орал викинг.
Изрядно захмелев в процессе беседы, славный ярл достал меч и грозно потрясал им в направлении двери. К этому времени Торкланд опустошил большую часть хмельных запасов Ундин, припрятанных ею от алчных захватчиков.
Вдруг яростное словоизлияние пьяного ярла прервал валенок, вылетевший неизвестно откуда и с такой силой ударивший Торкланда в грудь, что тот плюхнулся мощным задом на дубовую скамью и чуть не прикусил собственный язык. Глаза его выражали крайнее удивление, он глянул на ударивший его предмет, теперь мирно лежащий под столом, потом перевел взгляд на гладкую стену.
- Попустись, ярл,- раздался из пустоты знакомый голос,- чем так орать, лучше бы придумал план, как перехитрить ванов. Или ты думаешь, что самый грозный? Что до тебя таких не было?
- Это ты, противный Подлюк? - спросил протрезвевший Олаф.- Как ты здесь оказался? Ты же ведь остался в лесной избушке.
- Я, а кто же еще,- ответила пустота,- а как я сюда попал, не твое дело, все равно глупым асам этого не понять.
- Кто это? - удивленно огляделась Ундин.
- Придурок невоплощенный, зовут Подлюк.- Олаф поднял из-под стола валенок и поставил на скамью.- Можешь отождествлять его с этой вещью, это, во всяком случае, единственное, что он умеет делать.
- Сам ты придурок неотесанный,- раздался голос. Валенок поднялся в воздух и снова полетел в Олафа, на этот раз викинг успел подставить меч, который вертел в руках, и снаряд Подлюка нанизался на острие клинка, словно на вертел. Чуть-чуть подергался и замер.
- Ладно, сдаюсь,- произнесло незримое существо.
- То-то,- усмехнулся Торкланд,- давай выкладывай, зачем пришел.
- Чтобы спасать твою дурную голову. Я тут посоветовался кое с кем и пришел к выводу, что в избушке ты, скорее всего, говорил мне правду. В таком случае ты действительно плохо знаком с нашим миром, тебе грозит множество опасностей, но я тебе помогу.
- Чем, валенком? - усмехнулся Олаф.
- Советом, дурак необузданный. Чем ты отличаешься от ванов? Вылей на голову черной краски и иди, освобождай своих рыжих варваров. А теперь прощай, ты меня утомил.
- А ведь это идея,- нарушила воцарившуюся тишину Ундин,- эти двое, которых ты убил, приходили сегодня за мной, чтобы отвести к клетке с пленниками. Я должна подавать нашим мужчинам сквозь прутья сырое мясо, потому что сами ваны боятся, что плененные асы в гневе схватят за руку кого-нибудь из них и задушат. Оставить пленников живыми приказала великая колдунья ванов Хейд, не знаю, зачем они ей нужны. Ваны же кормят наших мужчин сырым мясом, стараясь подчеркнуть этим их варварское происхождение. Никто из женщин нашего города не пожелал так унизить асов и предпочел смерть. Вчера они добрались до меня. Завтра ты, Олаф, потащишь меня за волосы к большой клетке на городской площади. По дороге будешь бить меня, унижать. Ты должен заставить ванов поверить, что ты один из них.
- А если они применят колдовство? - засомневался Торкланд.- Может, все-таки просто взять меч и всех убить?
- Нет, колдовство подействует, если мы попробуем покрасить твои волосы с помощью колдовства. Но у меня есть отличная черная краска из бузины.
Олаф задумчиво почесал затылок. Ему было жалко своей замусоленной рыжей бороды, он в последний раз вытер грязные руки о светлые волосы:
- Хрен с тобой, красотка, давай свою бузину.
ГЛАВА 2
- Ax ты, мерзкая ведьма, на, получи! Будешь знать, как упираться! - кричал черноволосый здоровяк, замолкая лишь для того, чтобы пнуть ногой молодую женщину, которую он тащил по улице, небрежно намотав ее волосы на кулак.
Редкие прохожие, встречающиеся им на пути, пытались укрыться в переулках, и лишь молодые парни в кожаных доспехах, подпоясанные короткими мечами, останавливались и, тыча в несчастную пальцем, громко смеялись.
- Эй, громила, а не помочь ли тебе? Девка шустрая, смотри, сам не справишься! - раздавались их возгласы.
- Заткните свои смердящие глотки, проклятые сборщики навоза! - кричала девушка, обливаясь кровью, смешанной с пылью, покрывающей мостовую.
- Молчать, рыжая шлюха! - басил воин, тащивший девушку, и твердой поступью продолжал двигаться вперед, не обращая внимания на нечеловеческие корчи женского тела. Лишь время от времени, для порядка, слегка поддавал ей носком сапога под ребра.
- А он и вправду сам справится,- говорили парни и шли своей дорогой.
Так Олаф прошел через весь город, направляемый тихими подсказками Ундин, и приблизился к центральной площади.
Конечно, Торкланд дубасил женщину не так сильно, как это казалось со стороны. Но все-таки, чтобы выглядеть правдоподобно, ему пришлось прикладывать некоторую силу. Синяки и ссадины на теле аскирии были вполне настоящими. Что же, мужественная женщина накануне вечером сама просила Олафа об этом, ведь надо было провернуть дело так, чтобы ни один ван не догадался про их истинные намерения. К тому же Торкланд, пиная Ундин, хоть и рассекал до крови ей кожу, но целился лишь в те места, попадание в которые не могло нанести ей каких-либо увечий. Зато девушка старалась вовсю, от души изливая проклятия на всех ванов до пятого колена и отчаянно кусая Торкланда за ногу.
Викинг втащил Ундин на площадь, встал в нескольких шагах от клетки с узниками и, отпустив своей пленнице очередной подзатыльник, крикнул двум воинам, сидящим на корточках и увлеченным игрой в кости:
- Эй вы, лентяи, а ну пропустите меня, я привел вам ту, которая будет кормить кровавым мясом этих дикарей! - Олаф кивком указал на пленных в клетке.Ну и скрасит вам времяпрепровождение. Если, конечно, сможете ее усмирить,- тихо добавил он.
- И перевел взгляд. Сквозь прутья на него смотрели десятки ненавидящих глаз. Он весело подмигнул им. В ответ из клетки в его сторону вылетел здоровенный плевок и расплющился, ударившись о магическую стену.
Еще входя на площадь, Олаф определил границы невидимой стены по отпечаткам ног на пыльной мостовой, которые обрывались на расстоянии десятка шагов от клетки. Благодаря своей наблюдательности, Торкланд не споткнулся о невидимую преграду, тем самым не выдав себя ванам, а со знанием дела подошел вплотную к защитной стене и позвал охрану.
Те мигом забыли о своем занятии и повернули к нему головы.
- А, еще одна ведьма! - радостно вскричал один.- Не захочет работать, так мы ее просто попользуем до смерти, эти все равно не передохнут. Слышал, парень, ведьма Хейд сегодня прибывает.
- Эй, Оргар, иди сними вуаль,- позвал второй стражник.
Из-за тюрьмы вышел третий ван, больше похожий на колдуна, нежели на воина. Его короткий меч неуклюже свисал с бедра, все время цеплялся за ногу и путался со множеством других непонятных предметов, на шнурках привязанных к поясу старика. От взгляда Торкланда не укрылся и большой ключ, болтающийся у него на ремне среди всякой всячины.
Колдун подошел к вновь прибывшим и сделал в воздухе замысловатый пас рукой.
- Проходи,- скупо сказал он. Торкланд грубо толкнул Ундин к ногам колдуна и сделал шаг вперед, оказавшись прямо перед двумя охранниками.
- Что-то я тебя, парень, не знаю, ты откуда прибыл? - высказал запоздалое сомнение один из стражников, пристально вглядываясь викингу в лицо.-Первый раз вижу нашего с рыжими бровями.
- Сейчас узнаешь,- ответил Олаф, доставая из ножен свой грозный полутораручный меч.
Первым упал самый наблюдательный ван, едва успев обнажить оружие. Второй пытался сопротивляться. Парировав удар Торкланда, он на мгновение скосил глаза на колдуна, надеясь на магическую поддержку в борьбе могучим воинам. Но увидел лишь маленький стилет, торчащий из груди старика, и гордую аскирию, склонившуюся над оседающим телом. Это было последнее, что видел ван в своей жизни.
Асы за решеткой загалдели, недоумевающе глядя на Ундин.
- Это Олаф Торкланд, он наш, только волосы крашеные, чтобы ванов провести,- кивнула женщина в сторону ярла, снимая ключ с пояса колдуна.
За решеткой раздался смех. Суровых асов развеселила шутка, которую проделали их сородичи с кичливыми ванами.
Замок щелкнул, и воины оказались на свободе. Три меча досталось асам от убитых, остальные готовы были сражаться голыми руками.
В городе уже подняли тревогу. Звонко затрубил рог. Из переулков показались вооруженные ваны. Они толпились на краю площади, не решаясь первыми напасть на безоружных, но разъяренных асов, и тянули время, дожидаясь отставших товарищей. Однако их противникам медлить было нельзя.
