Саша Суздаль - Перстень Харома
Занималось утро. Перчик проснулся оттого, что солнце заглянуло в каюту и светило прямо в лицо. Он поднялся с деревянной лавки, врезанной в стенки каюты, и немного размялся: на свою беду Перчик не взял даже одеяло и немного продрог, лёжа на боку. Выйдя на палубу, он увидел чёрный цилиндр станции репликации, безмолвно и неподвижно застывший посредине зелёной поляны, освещённой солнцем, бьющим через просеку в джунглях и проложившим блестящую дорогу по озеру.
Нужно было улетать, так как Туманного Кота здесь не было. Перчик подошёл к станции репликации и приложил руку к холодной поверхности, прощаясь, но, неожиданного для него, стены станции репликации опали, и оттуда показалась угловатая и нечёткая фигура человекообразного существа. На его руках лежала спящая девочка, и он шагнул по просеке в направлении озера.
— Ты снова не в том месте, — прозвучал Харом внутри Перчика. Совершенно растерянный Перчик застыл, скованный ужасом, а Харом, не оборачиваясь, снова сказал внутри его головы:
— Я дам тебе то, что ты хочешь.
В тот же миг Перчика схватила неизвестная сила и швырнула в тёмную пропасть, которая его поглотила целиком, забрав у него последние остатки мужества и потушив сознание.
Репликация вторая. Решка Тот
Байли вывалилась прямо в красное небо и с ужасом осознала, что летит вниз. Собираясь крикнуть, она открыла рот и захлебнулась — воздух был насыщен серой и ужасно вонял. Выпучив глаза, она смотрела вокруг, наблюдая, как мимо неё пролетает радужный шар с длинным отростком внизу, на конце которого она с удивлением увидела глаз, который с таким же удивлением смотрел на неё. Вдали висели такие же шары, в тоже время как ближние стремительно уносились вверх.
«О, боги фрей, я падаю!» — снова ужаснулась она, не понимая, как здесь оказалась. Последнее, что она видела, была фрея Эстата, в сопровождении фреи Ромы, а потом очутилась в красном небе.
«Как ты здесь оказалась?» — спросила какая-то гадость внутри головы, и Байли, задыхаясь, заплакала, продолжая лететь вниз.
«Как ты смеешь так говорить с матерью?» — не успокоилась гадость и Байли почувствовала, что резко повисла, а перед её лицом оказался глаз на отростке.
«Эта тварь меня съест ...» — подумала Байли, теряя сознание.
Последнее, что она услышала от глаза, было: «Она же задыхается ...» — но уже не помнила, как оказалась внутри радужного шара. Когда она пришла в себя, то почувствовала, как ей сдавило грудь, и она закашляла, а глаза чуть не полезли на лоб.
«Не дыши», — приказал гадкий голос внутри, и Байли с удовольствием так поступила, если бы, не то обстоятельство, что у неё захлопнулось сознание, и с ней снова случился обморок.
Сколько она в нём валялась, Байли знать не могла, но, открыв глаза, с удивлением увидела на внутренней поверхности оболочки шара барельеф лица Маргины, её матери. Слева на гладкой радужной поверхности шара выдулось лохматое лицо, и Байли с трудом узнала в нем Мо.
«Ты как здесь оказалась?» — спросило лицо Маргины и Байли, пробуя осторожно дышать, ответила: «Мне нужна ты». Она не узнала свой голос, показавшийся писклявым, но по мимике лица Маргины поняла, что была услышана.
Сквозь прозрачную радужную оболочку было видно небо и висящие вокруг шары с хвостиками. Хотя первый испуг прошёл, ощущение пустоты внизу не доставляло радости, и Байли старалась туда не смотреть.
«Где мы?» — спросила она, и Маргина ответила ей в голову: «Мы на планете Око». Лицо Маргины скорчило мину и спросило: «Я что, правда, так противно выгляжу?» — на что Байли дипломатично ответила: «Я тебя не узнала». Маргина прочитала, что о ней думает Байли и огорчилась.
«Между прочим, в обществе окоритян я выгляжу красавицей, — сообщила она и добавила: — У тебя, в отличие от Элайни, нет вкуса». Байли не ответила, так как могла предположить, что думает об этом её сестра.
«И, кроме того, здесь такие интересные сексуальные традиции», — сказала Маргина и поняла, что сказала лишнее, и, даже, её лицо на поверхности шара стало розовым.
«Мам, ты вообще!» — пропищала Байли, и, чтобы сгладить ситуацию, сообщила: «Я к тебе по делу. Марэлай пропала».
«Марэлай!» — воскликнуло лицо Маргины, и даже шар потерял форму, устремляясь вниз.
«Мо, нам нужно вернуться на Глаурию, — сообщило лицо Маргины лицу Мо, — я ведь Хранитель и отвечаю за Глаурию».
«Похоже, что тебя разложат на атомы или посадят на пятьдесят два гигапрасека[10] в землю», — радостно сообщило лицо Мо, а лицо Маргины хмыкнуло и заявило: «Не дождёшься!»
Они долго плыли в небе планеты Око, и Байли успела заснуть, а когда проснулась, то оказалась в полупрозрачном хвостике, который стал толще на её тело, а её ноги упирались в находящийся внизу глаз.
«Я тебе ничего не раздавлю?» — пропищала Байли, и глаз, повернувшись вверх, превратился в лицо Маргины и сообщил: «Топчи, не бойся, мне так удобнее».
Байли изголодалась, но, через мгновение после желания, она почувствовала, что сыта по горло. «Чем она меня напичкала?» — подумала Байли о матери и Маргина сразу ответила: «Ничем! Иллюзией! Тебе не помешает похудеть!» Байли промолчала, так как мама была права: в последнее время она подобрела душой и телом.
«Хенку я всё равно нравлюсь», — успокоилась она, но мама поддела: «Ты не единственная женщина на планете Глаурия». Мо хмыкнул, так, по крайней мере, показалось Байли.
«Мо, бери правее», — услышала она голос матери, но дальше Маргина закрылась и Байли поняла: что-то случилось. Внимательно всмотревшись вперёд, она увидела тёмный коричневый конус, острием вниз, который, вероятно, вращался, так как подробности рассмотреть через стенки хвостика не удавалось.
«Что это?» — спросила Байли, и голос Маргины сообщил: «Пылевое облако».
«Нам грозит опасность?» — спросила Байли.
«Нам?! — удивился голос Маргины. — Нам не грозит, а вот окоритянам будет туго».
Второй шар, который всё время болтался рядом и, вероятно, был Мо, мгновенно скукожился и штопором понёсся вперёд, оставляя после себя горизонтальный плотный вихрь. Через мгновение он превратился в точку и пропал.
Конус, который крутился впереди, как-то странно стал укорачиваться снизу, а верх постепенно превратился в линзу, которая быстро темнела.
«Что он делает?» — спросила Байли, и Маргина ответила: «Он собрал пыль в плотный диск, который долго будет планировать в атмосфере, пока не упадёт вниз и станет ядром планеты».
«А зачем?» — не поняла Байли.
«Пылевое облако состоит из частичек, которые могут повредить шары окоритян и они погибнут», — терпеливо объяснила Маргина.
Они с Маргиной летели к тёмному диску и, похоже, к нему стягивались все окрестные шары. Байли висела в отростке, иногда меняя позу, и наблюдая, как тёмный диск медленно приближается, увеличиваясь в размерах, захватывая весь видимый горизонт.
Маргина поднялась выше тёмного диска и его выпуклая поверхность, напоминающая срез сферы, чётко прорисовывалась на фоне красноватого неба. Поверхность диска, прежде неразличимо тёмная, при приближении оказалась тёмным туманом, немного теряющим свои чёткие границы.
Вокруг всё больше становилось шаров, и Байли почувствовала, как шар Маргины всё чаще вздрагивает и вибрирует.
«Что происходит?» — спросила Байли и услышала внутри себя нетерпеливый голос Маргины: «Не мешай, не видишь, я разговариваю!»
— Мама, нам нужно спешить! Марэлай в опасности! — воскликнула Байли и услышала раздражённый ответ Маргины: «Станция репликации[7] приплывёт не раньше ночи, так что виси и не рыпайся. Ты мне имидж портишь!»
«Мама изменилась!» — подумала Байли и услышала внутри голос Маргины: «Не больше, чем ты!» Байли ничего не оставалось, как смотреть на шары, проплывающие рядом и чувствовать частые вибрации шара Маргины. Видимо, разговоры шли непрерывно, так как Маргина стала постоянно вибрировать, отчего у Байли зачесалась пятка. Она, акробатически согнувшись, попыталась её почесать, но услышала шипение голоса Маргины: «Что ты делаешь? Перестань портить мой наряд!» Пятка не перестала чесаться, но Байли терпела, не желая портить Маргине её дефиле.
Перед ними оказался большой шар, весь в пупырышках маленьких шаров, а рядом с ним плыл шарик поменьше, точно по орбите кружась вокруг большого.
— Какая отвратительная гадость? — воскликнула Байли и услышала шипение Маргины: «Молчи, глупая, и кивни головой — перед тобой Главный окоритянин и его фаворитка».
Байли кивнула, но Главный «окорок» как она его назвала, ничуть не понравился. Маргина, подслушав, чмыхнула и торопливо добавила: «Не смеши меня, видишь, я на приёме». Усиленное дрожание шара Маргины, говорило о том, что «приём» в самом разгаре и Байли с тоской оглянулась вокруг, пытаясь сообразить, как будет выглядеть станция репликации, которая «плавает».
