Сергей Панарин - Побег из Шапито
– Нет, – буркнул Колючий.
– А, просто теперь модно так пахнуть, да?
– Задолбала подкалывать! Уйду в другой лес!
– Правда? Ты не врёшь? Вот счастье-то привалило!
Лисёна приторно растягивала слова, словно поливала каждое сладким сиропом. Ежу не нравилась лиса, особенно в моменты, когда он оказывался в невыгодном положении. Хотя… Почему бы не вовлечь её в то же самое предприятие? Вдруг и её обольют? Хитрец слегка улыбнулся этой подленькой мыслишке.
– Так что же приключилось с нашим ухарем-гулякой? – спросила Лисёна.
– А то ты дятла не слышала.
– Нет.
– Спать меньше надо. Кто рано встаёт, тому бог даёт.
– Хи-хи, вижу, тебе ещё как дал, – рассмеялась лиса.
– Не подкалывай, а то ничего не узнаешь.
– Ну, не обижайся. Я не со зла.
– Пришли в лес четверо странных… Сущие беспредельщики: поселились в берлоге Михайлы Ломоносыча, грубят, а енот какой-то неправильный меня облил этим вот…
Колючий понюхал лапы. Так и есть – теперь и они воняли. Правда, сейчас ежу казалось, что пахнет и он сам, и лес, и даже ручей.
– А остальные трое?
– Один похож на человека, только очень заросший. Второй – вовсе странный. Задние лапы мощные, передние покороче, хвостище здоровенный, на шее боксёрские перчатки болтаются, сам серый, наглый такой.
– Что, неужто наглей тебя? – хитро прищурилась лиса.
– Пожалуй, нет, – самодовольно ухмыльнулся ёж. – Но крепкое второе место ему обеспечено.
– Ладно, а третий?
Колючий давно знал Лисёну, поэтому третьего оставил «на сладкое».
– Вот он-то простой, как жёлудь. Типа без всякой экзотики. Петух. Здоровенный цветастый петух. Гребень – во, серьги – во! – Стоящий в воде и активно машущий передними лапками ёж напоминал рыбака, который рассказывает об улове.
Теперь он с удовлетворением заметил, что лисьи глазки зажглись особенным, гастрономическим огоньком. Роскошный огненный хвост заходил из стороны в сторону, подметая землю.
– Стало быть, петух? – переспросила Лисёна.
– Петух, петух. Но ты туда не ходи. Чуешь, чем это пахнет?
– Отчётливо, – заверила плутовка. – Так, значит, в берлоге Михайлы? Это я уточняю, чтобы случайно не выйти на них, окаянных…
– Да, там, – кивнул Колючий.
– Ну, бывай.
Лиса потрусила прочь. Теперь ёж был уверен: она обязательно навестит новичков.
Ох, если бы не запах! Интересно, у того барсука, или кто он там, есть порция вонючки и для рыжей бестии?
Лисёна подозревала, что Колючий повёл себя нагло, с присущей ему развязностью. «Незнакомцы достаточно сильны и разумны, чтобы не дать себя в обиду, – размышляла она. – И потом, они же не знают, что ёж – лучший друг местного волка! Это мы, соседи, многое позволяем Колючему, ведь кому охота связываться с его покровителем?.. Будем действовать тоньше. Посмотрим, что они за звери. А петушок – это заманчиво».
Затаившись на краю оврага, Лисёна стала наблюдать за пришлыми. Между ними как раз разгорелся спор.
– Зря ты его так встретить, Парфюмер, – в сотый раз повторил Петер. – А вдруг он действительно официальное лицо есть?
«М-м-м, какой доверчивый и аппетитный!» – оценила петуха лиса.
– Не зря, Петер, – вступился за скунса Гуру Кен. – Если каждый бобёр, прикидывающийся ежом, будет нам рассказывать по сказке, то у нас не останется времени на исправление положения, в которое мы попали.
– Стоп, хватит спорить, всего святого ради, давайте искать пищу, come on everybody! – встал между спорщиками Эм Си Ман-Кей.
Вчерашних ягод было мало, шимпанзе снова изнывал от голода и, в отличие от остальных, не стеснялся об этом говорить.
Скунс тоже был не прочь подкрепиться, но природное упрямство заставляло огрызаться:
– Я настаиваю на том, что поступил правильно! Я имею право выражать свою точку зрения в любом месте земного шара. Чуть что не по мне – химическая атака. Парни, у меня есть оружие, и я его применяю тогда, когда возникает угроза моему образу жизни. И вашему, кстати, тоже.
– Что же ты не облил тех троих людей, из-за которых мы изменили этот твой «образ жизни»? – спросил Гуру.
Ему тоже не терпелось отправиться на поиски молодой поросли, ведь накануне он нашёл слишком мало веточек. Не кору же с сосен глодать!
А петух дотошно рассматривал землю под ногами и наносил меткие точечные удары клювом, каждый раз выуживая какое-нибудь насекомое.
Лисёна изучила каждого из пришельцев. Стоит ли говорить, что особенно долго она наблюдала за Петером. Наконец лиса почувствовала: пора выходить на сцену. Прикинув несколько личин, а менять схемы поведения она умела мастерски, плутовка решила «включить дурочку», то есть прикинуться простушкой.
Выскользнув из укрытия, Лисёна принялась напевать какой-то неясный мотивчик и неторопливо начала спускаться в овраг. Разумеется, её заметили.
– Гуттен морген! – поприветствовал лису петух.
– Денёчек добрый, миряне! – поклонилась рыжая. – Что-то я вас не припомню.
– А мы сами не местные, скитаемся, – ответил ей в тон Гуру Кен.
– Тогда давайте знакомиться, – предложила плутовка, не сводя глаз с Петера. – Василиса меня звать, но все Лисёной величают и, между прочим, души во мне не чают.
– Йо, леди не чужда хип-хопу, – обрадовался Эм Си, – и рэпу, опа, опа!
– Репу я, увы, не ем, – призналась Лисёна.
– Это не беда, да! Меня зовут Эм Си Ман-Кей, со мною надёжно как в танке. Это популярный певец Петер, ругается словом «доннерветтер». Пушистый у нас – Парфюмер; поднял хвост – беги, пока не принял мер. И наконец, боксёр-чемпион, под именем Гуру Кена широко известен он.
– А вместе вы банда?
– Почему Лисьёна называть нас банда? – Петух встрепенулся, его оскорбило сравнение коллектива с бандитским формированием.
Остальные циркачи также нахмурились.
– Извините, ошиблась. Так кто же вы?
Четвёрка беглецов задумалась. Как ни странно, вопрос Лисёны застал зверей врасплох. Понятно, что актёры. Но они вдруг, без всякой подготовки, оказались в чужом лесу, перепуганные и растерянные, их нагло атаковал странный ёж-вымогатель… Стоило ли говорить правду?
Василиса, конечно, лапочка. А вдруг проболтается? И вся округа узнает, что имеет дело с артистами. А тамбовчане уже показали, как встречают талантов… Хорошо бы напустить дымовую завесу, придать себе солидности!
Вот такие мысли пришли одновременно всем беглецам.
Первым начал импровизировать Петер:
– Э… Мы есть очень сложный. Зарубежный гость. Из других государств, ферштейн?
– Воистину ферштейн, – благоговейно проговорила Лисёна.
– Да, – подхватил скунс, – мы представители сильных, суверенных стран. Например, я гражданин мощной демократии, опирающейся на самые развитые экономику, науку и армию.
– Эй, парни, проявим немного твёрдости, ведь Сэм сейчас лопнет от гордости, – тихонько пробормотал Ман-Кей.
– …И моя страна защищает своих подданных в любой точке Земли, – продолжал, не слыша товарища, Вонючка Сэм. – Даже в такой, как эта. Так что…
– Так что помолчи, Парфюмер! – перебил Гуру Кен. – Наговоришь сейчас. Уважаемая Лисёна, мы посланники своих стран. Я вот австралиец. Скунс, как вы поняли, американец. Петер – немец, а Эм Си – афробританец.
– И это правильно, брат! – подтвердил шимпанзе.
– Да, я никогда не видела таких, как ты с Эм Си, – сказала Василиса. – Ваш Парфюмер похож на наших енотов. А уж Петер-петушок, должна признаться, самый красивый из тех, кого я на своём веку повидала.
Петеру стало приятно:
– Тут есть пройти слух, что вы – главная по птицам.
– Сущая правда, хотя я догадываюсь, кто тебе это выболтал. Но коль скоро вы послы иноземные, то я пока не стану обременять вас своим присутствием. Располагайтесь. Подождём Михайлу Ломоносыча.
– А кто это? – спросил скунс.
– Наш голова. Начальник.
Лисёна раскланялась и удалилась, стараясь держаться аристократично. Грациозно вилял хвост, острый нос торчал вверх, брови взыгрывали при каждом шаге, – короче, принцесса, а не плутовка.
Покинув овраг, Василиса отправилась на поиски Колючего, благо его след не взял бы только безносый. Лиса двигалась трусцой, мысленно нахваливая себя за сообразительность. Это здорово, что она удержалась от соблазна тут же схватить Петера и убежать с ним прочь, чтобы потом съесть этого толстенького аппетитненького петушка… Перед глазами Лисёны всплыл образ гамбургского тенора, и пасть мгновенно наполнилась слюной.
– Позже, подруженька, позже, – прошептала Василиса.
У австралийца слишком длинные и сильные задние лапы. Догнал бы непременно. И морду набил бы, он же боксёр. Да они ещё и послы! Будет сложно. Это какой скандал разразится, если все узнают, что германский посол съеден. Тут хитрее надо. Во-первых, предупредить всех, кто захочет позариться на иностранцев, ни в коем случае их не трогать. Во-вторых, найти Ломоносыча. Убедить, что петух в ранге посла – это оскорбление. Предложить свои услуги, мол, задеру пернатого, ты принесёшь извинения, а иноземье пришлёт нового.
