Карина Демина - Динамическое равновесие (СИ)
Надо было бы шарфик купить.
А что, красота… ветерок в лицо дует, шарфик развевается. Редкие по утреннему часу прохожие застывают, должно быть, онемев от восторга.
На Саунтвейкском ипподроме Люту уже ждали. Нет, не ее, но какая разница? Зрителей собралось, словно и вправду бега затевались. Без пари, небось, не обошлось… интересно, на кого больше ставят? А лошади и вправду хороши: четверка шеракских иноходцев, по масти подобранная. Широкогрудые с горбатыми мордами и массивными ногами, эти не сойдут после первого круга, как и после второго… и третьего… и скорость, небось, держат хорошую.
- Леди? - возница подал руку, помогая выбраться из экипажа. - Что вы здесь делаете?
- Мне бы тоже это хотелось знать.
Супруг собственной персоной.
Помятый.
И злой, как… как супруг. Глаза сверкают, волосы дыбом торчат…
- Я, кажется, запретил тебе… - вцепился в плечи и трясет так, что зубы щелкают. - Близко подходить запретил!
Все на это смотрят.
Посмеиваются.
- А я все отладила… с полями, помнишь? И еще клапана, но насчет них я не совсем уверена…
Казалось, остынет, отпустит. Спасибо, конечно, не скажет, но хотя бы улыбнется… конечно. Инголф бросил взгляд на экипаж, а потом как рявкнул:
- Дура!
От голоса его грачи с тополей снялись, заорали…
- Сам дурак, - тихо сказала Люта. - Отпусти.
Как ни странно, руки разжал. И что теперь?
Ничего.
Вокруг - толпа. Смотрят. Улыбаются… и смеются, уже смеха не стесняясь. Пальцами тычут в Люту… дура? Как есть дура… и на рукаве машинное масло, когда только успела?
Вечно у нее, не как у людей.
- Я помочь хотела…
…только кому эта помощь нужна? Никому.
Наверное, ей и вправду лучше хозяйством заниматься. Ее силенок хватило, чтобы выстроить контур портала, благо, до дома недалеко. Хлопнуло, сжимаясь, пространство, и запах керосина пробрался в спальню.
Просто комната.
Просто дом.
И Люта, сняв очки, бросила на кровать, туда же отправила шлем. Глаза горели, и чем сильнее Люта их терла, тем сильней горели. Наверное, ветром надуло… конечно, ветром, а как иначе… и пройдет к вечеру.
…в заветной жестянке конфет не осталось, только пара гаек, которые неизвестно как в нее попали. Гайки Люта выбросила… и жестянку тоже.
Повзрослеть надо. И вести себя прилично… бумаги собрать, которые до сих пор в гостиной разбросаны… вытереть доску, от мела на пальцах кожа становится жесткой, шершавой.
Руки вымыть.
А бумаги… в камин, самое им там место. Сесть у огня, и прикармливать, глядя, как желтеют листы, изгибаются, и формулы вспыхивают одна за другой…
…динамическое равновесие.
Его не существует в природе, чтобы глобально…
…Инголфа выдал едкий запах дыма и еще, пожалуй, машинного масла… керосина… дерева и кожи. Конского пота…
- А мы проиграли.
Люта пожала плечами.
Все равно.
- Клапана полетели на третьем круге, - он сел на пол и отобрал последний лист. - Я тебе карамелек купил. Лимонных.
- Спасибо. Мне не хочется.
Инголф пожал плечами и сунул карамельку за щеку. А утверждал, что не любит.
- Люта… ты представляешь, что я пережил? Я пришел сказать, что признаю поражение…
- Что?
- И у кого проблема со слухом? - Инголф сгреб ее в охапку и подбородком о макушку потерся. - Я хоть и не страдаю недостатком уверенности в себе, но все же реалист. И желанием взорваться круге этак на втором за ради того чтобы что-то кому-то доказать, не горел…
- Отпусти!
- Ни в жизни. И не вертись, у тебя локти острые!
- А у тебя ребра твердые! И вообще…
…дурой и при всех.
- Люта, - он почесал нос о шею. - Представь, что я почувствовал, тебя увидев? На этом… чтоб его… чудовище… а если бы оно взорвалось по дороге?
- Но ведь не взорвалось!
- Но ведь могло, - возразил Инголф, целуя шею. - И еще керосин под ноги сунула… ты чем думала? Одна искра и… ожоги плохо заживают, поверь мне.
Он это про пятна?
И все равно…
- Не плачь, пожалуйста.
- Я не плачу… это ветром… в глаза надуло.
- Покажи.
И вывернуться не дает, разворачивает, поднимает подбородок и долго, пристально в глаза всматривается.
- Ветром, значит, - он подбирает слезинки, которых почему-то становится больше. - Конечно, ветром, как еще… ну прости меня, пожалуйста… я просто испугался.
- Ничего я твоей машине не сделала…
- Да причем тут машина? - Инголф гладил мокрые щеки. - Я за тебя испугался… девочка ты моя бестолковая…
- Бестолковая, значит?
- Еще какая… умная, а бестолковая. Что бы я без тебя делал?
…да уж без дела бы не остался. В городе еще много клавесинов, а столов и того больше. По тому, как супруг закашлялся, Люта поняла, что сказала это вслух.
- Ревнуешь? - поинтересовался шепотом, от которого по коже опять мурашки побежали.
- Нет.
И да… где вот он ночью шлялся?
- Я у знакомого был… совета спрашивал… и засиделись до утра…
Знакомый, значит… небось очередной "хороший друг".
- И этот знакомый давно и счастливо женат. Но мне нравится, что ты меня ревнуешь.
И оскалился, довольный. А между прочим, Люта все равно его еще не простила! И не знает, простит ли…
- Просто скажи, что мне сделать…
Она сказала. На ушко.
- Нет!
- И еще шарфик… клетчатый… представь, я еду, и он так красиво… или лучше белый?
- Люта… ты…
- Белый… - решила Люта и на всякий случай носом шмыгнула, чтобы супруг, раз уж он тут, усовестился. - Шелковый белый шарфик очень хорошо со шлемом смотреться будет…
- Да ни за что в жизни! Нет, шарфиков я тебе куплю столько, сколько скажешь, а вот остальное…
…какой упрямый…
- И не спорь!
Люта не спорит… она просто сидит себе тихонечко, слушает, как он на ухо сопит… уже не сопит, а мурлычет… и шею гладит… приятно это, оказывается… а еще и к платью потянулся… Люта не против.
Наверное.
Она глаза закроет, потому что с закрытыми глазами приятней… от него все еще керосином пахнет, и железом, и паленою резиной, но пальцы мягкие, нежные.
- Инголф, можно тебя попросить?
Пальцы на плече замерли.
- Понимаешь… эта твоя привычка… а тут столик хрупкий очень и…
Он развернул Люту и прижал палец к губам:
- Люта, помолчи… умоляю.
- А столик?
- Столик не пострадает. Честное слово… только помолчи…
Столик и вправду не пострадал.
