Юлия Зябрева - АнтиСУМЕРКИ. Блог вампира
-- Я сразу же взял её за руки...
-- Ты не представляешь, Надя, у него такие нежные руки!..
-- И мы пошли записываться вдвоём.
-- Я не помню, что мы говорили?
-- Я тоже не помню, ты была рядом, и мне было всё равно!
-- Какая разница! Главное, что в итоге я оказалась записанной на бодибилдинг, а Фил -- на танцы. И мы даже не стали перепрашиваться, решили, что нет никакой разницы, кто чем занимается.
-- И мы не жалеем, ни капельки... -- Фил ещё раз мурлыкнул, расплавился и впитался в песок.
-- Какая интересная история, -- вежливо поблагодарила я.
А сама подумала, что ни за что не стала бы заниматься не тем, чем хотела! И то, что Вера с Филом так легко отказались от своих решений и мечтаний поставило им жирный минус в моей "табели о рангах".
Я снова смотрела на речку, представляя море, когда вдруг из-за правого поворота Луха вырвался белый фонтан брызг, и тут же ещё один, и ещё! Это кто-то плыл баттерфляем. Сильные взмахи рук поднимали красивые веера брызг, загорелое тело волнообразными движениями посылало себя вперёд, по-дельфиньи взлетая на миг над водой и снова скрываясь под ней.
Следом за первым пловцом показался второй. Потом третий, четвёртый...
Девчонки зашевелились, до меня долетел шепоток: "Клюевы-Клюевы-Клюевы..."
Фролищенские красавицы, ещё вчера не подозревавшие о моём существовании, пытались испепелить меня гневными взглядами. Казалось, они только теперь полностью осознали, чем им грозило моё появление.
Я улыбнулась и облизнулась.
Клюевы подплывали к нашему пляжу.
Вера и Фил аккуратно и чётко сворачивали полотенца и одевались.
-- Ты хочешь остаться? -- холодно спросила Вера.
-- А что случилось? -- ответила я вопросом.
-- Это же... Клюевы!
Передать всё отвращение, которое она умудрилась вложить в одну фамилию, не получилось бы даже у моей мамы. А уж она-то у меня мастер по части интонаций!
-- Ну... а что с ними не так?
-- Да всё с ними так, -- хмуро ответил Фил. -- Просто мы с ними не знаемся. А ты как хочешь.
Я что-то начинала понимать.
Клюевы по одному выходили на пляж. Их было семеро, и я невольно сравнивала их с семью богатырями. Высокие, статные, просто симпатичные и откровенно красивые, они вполне могли заменить собой тех разнообразных парней, об отсутствии которых я не так давно сожалела. Но, похоже, сейчас мне предстояло сделать выбор: общение с Широковым и Захарченко или общение с их врагами Клюевыми.
Интересно было бы узнать, с чего брала начало их вражда? Мельком глянув на Верины бицепсы и трицепсы, мысленно усмехнулась. Чего уж тут интересного, небось, в одном бодибилдерском кружке качались-качались, да и повздорили из-за того, что Вера предпочла им какого-то задохлика.
И тут она удивительно мягко и неожиданно тепло проговорила:
-- Не обижайся, Надь, но мы не можем тебе рассказать... по меньшей мере, сейчас не можем рассказать, в чём тут дело. Если ты решишь остаться с ними сейчас, мы не обидимся, честное слово! Вечером тогда звякну, если будешь свободна, покажем тебе развалины химкомбината. Знаешь, как там по ночам круто?
-- Угу...
Меня хватило только на этот оторопелый возглас. Полюбовавшись контрастной парочкой, на первой космической скорости покидающей пляж, я снова всмотрелась в Клюевых.
Они не подходили ближе к возбуждённым их присутствием девушкам, хотя глаза Светы, Оли, Веры и Кати уже приняли форму пульсирующих сердечек.
А мои -- нет!
Я лениво потянулась, и тоненькие цепочки заскользили по груди... ну, по верхней части купальника, но она же где? На груди! А моё левое бедро сейчас выглядело куда интереснее правого, потому что по нему тоже вились золотистые цепочки. Именно левое несколько раз ненавязчиво вильнуло, пока я потягивалась.
Ага! Есть.
Семь пар глаз буквально впились в меня, и в душе поднялось ликование. Ура-ура! И во Фролищах мне есть с кем пофлиртовать!
Пока я раздумывала, переворачиваться ли на живот и каким образом это делать или откинуться на спину, забросив руки за голову и как именно согнуть при этом ноги, мой нос уловил очень странный, ранее ни разу не попадавшийся запах.
Так пахнет в жару ванильное мороженое.
Так пахнет восхитительно мягкое мясо под сложным соусом, которое готовит моя мама...
Так пахнет вода для умирающего от жажды...
Жажда! Она накатила так внезапно, что даже свело живот.
Я замерла, принюхиваясь, стараясь понять, откуда идёт этот умопомрачительный аромат, от которого мне так хочется крови.
От крови он и идёт... вопрос только -- от чьей?
Так. Как говаривал Шерлок Холмс, всё элементарно, Ватсон. От девчонок так пахнуть не может, потому что их я уже нанюхалась вдоволь. Значит, от семерых богатырей.
Спрашивается, о каком флирте может идти речь, если я буду расценивать их, как еду?!
Я скользила взглядом по лицам и фигурам, и буквально видела кровь, которой пропитаны эти тела. Облизывалась. Сдерживалась, чтобы не наброситься на них, на всех семерых разом.
Юноша, который вышел на берег последним, ничем особенным не выделялся на фоне своих шестерых братьев. Такой же загорелый, подтянутый, в таких же белых плавках, может, только стрижка, когда подсохнет, будет менее аккуратной.
Но мы встретились взглядами, он улыбнулся... и я пропала. Более прекрасной улыбки не видела никогда на свете! И даже не могла улыбнуться в ответ: мои клыки выдвинулись так, что их сложно было прятать под сомкнутыми губами.
Я отвернулась.
Вот теперь точно -- позорное бегство.
Что будут думать обо мне эти чарующе прекрасные богатыри, этот юноша с божественной улыбкой, озаряющей всё его лицо чистым светом, с ясными глазами цвета чёрного опала...
Пока ещё могла управлять собой, пока ещё мои движения оставались грациозными, может быть, чуть нервными, пока можно было не бежать бегом прочь с пляжа, я встала, подобрала парео, пляжную сумку, и ушла. Может, чуть быстрее, чем хотелось бы.
Чем дальше отходила от пляжа, тем слабее становился пьянящий аромат крови Клюевых.
За вечер я выпила целый пакетик крови. Мне всюду мерещился запах, настигший у Великого Луха, а перед глазами стояла улыбка. Улыбка Клюева. Умопомрачительная. Манящая. Мне казалось, что я поглаживаю обложку закрытой книги в предвкушении захватывающих приключений, таящихся внутри неё.
Запретной книги.
Ведь не дают же маленьким детям читать "1001 ночь" в полном варианте!
Но я не маленькая. Мне можно. Я открою. Хоть ненадолго. На пару строчек. Только самое интересное. И всё, и закрою, и отложу на дальнюю полку, и не притронусь больше...
Это была пытка. Я знала, что не позволю себе прикоснуться к этой книге. Потому что это не книга! Человека нельзя открыть -- надкусить -- полистать -- попить -- и закрыть -- заклеить ранку пластырем.
Тем более, человека, у которого кровь так пахнет.
Попробую -- ведь досуха выпью, не остановлюсь.
Глава третья. Банальность.
Наверное, что-то похожее ощущают люди с похмелья: голова чугунная, в глазах песок, а что было -- расскажут очевидцы, и останется только краснеть, слушая "всю правду о себе".
Чётко я помнила только то, что вчера днём у Луха встретила свою воплощённую мечту.
Свою любовь.
Свою погибель.
И была вынуждена сбежать, чтобы моя любовь осталась в живых.
Застонав, оторвала голову от подушки... нет, это не подушка, это скрученные в рулон полотенца, а где же подушка?
Сдунув с носа перо, я вспомнила, где, и снова щёки и уши налились жаром.
Шторы с вечера, конечно, никто не задёргивал. Солнце хозяйничало, как у себя дома.
По комнате ровным слоем были размазаны перемешанные купальники, перья из подушки, босоножки, полоски наперника, парео, заколки, прочая одежда и косметика...
...и пустые пакеты из-под донорской крови. Четыре штуки.
Я зарычала.
Я заказывала кровь в аптеке всегда порциями по двести пятьдесят граммов. Именно такого объёма мне хватало, чтобы безбедно прожить целый месяц! И вчера умудрилась выхлюпать литр... Этого должно было хватить на всё лето и ещё остаться, но меня мучил такой дикий голод, что я не могла удержаться, пила и не напивалась.
Дичаю.
Надо было вставать и приниматься за уборку.
