Михаил Высоцкий - А дело было так…
— Ну что, друзья, готовы? — поинтересовался, перекрикивая ветер, я, когда мы через два дня поднялись к самому перевалу.
— К чему? — уточнил тролль, которому надоело скрывать свою ученость, да и эльф с гномом недюжинный ум спутника восприняли с железным спокойствием.
— К полетам во сне и наяву! Держитесь крепче, расслабьтесь и получайте удовольствие!
— От чего… — попытался спросить принц, но я уже выбил пробку из горлышка кувшина и…
И мы полетели, ведомые порывами ветра! Пронзили небеса пушечным ядром, стремительно и неумолимо, невесомой пушинкой оказавшись в полной и абсолютной власти всемогущего урагана…
Хотя только так кажется на первый взгляд. На самом деле это ураган был в моем подчинении, даже не совсем моем, а той силы, которую древние маги заточили внутри старого кувшина. Силы покорять ветер — это потом, по старым чертежам и наработкам, точно такая же методика была разработана для заточения джиннов. Но первоначально основной и
единственной целью древних магов было обуздать пустынные бури. Смертоносные и беспощадные, они способны за несколько секунд засыпать горами песка целый оазис. И волшебники научились заточать ветер внутрь кувшина, чтоб потом выпустить его далеко-далеко от дома. А так как законы естествознания никто не отменял, загоняя ветер внутрь кувшина, маг и его спутники испытывали на себе ту самую силу, что в ином случае пришлась бы по беззащитным людям. И как средство защиты было создано то самое поле — находящийся в нем маг со своими спутниками мог затягивать внутрь кувшина силу ветра, перемещаясь с ее же помощью по воздуху. Управлять таким полетом очень просто — достаточно повернуть кувшин, и тебя самого развернет в противоположную сторону. Хотя как основной метод перемещения магов он так и не прижился. Во-первых, с его помощью можно перемещаться только по ветру; во-вторых, только по очень сильному ветру; в-третьих, только небольшой группе лиц; в-четвертых, чтоб использовать кувшин повторно, накопленную в нем силу надо предварительно отпустить. А кому охота, чтоб у него под носом маги выпускали на волю смертельные ураганы…
Тому торговцу, что продал мне кувшин, несказанно повезло. Кувшин был пуст. Иначе бы весь тот город разнесло, к чертовой матери! Зато теперь, стремительно несясь по Кервранскому перевалу, я чувствовал, как кувшин в моих руках наливается тяжестью, и последние несколько верст с трудом удерживал его в руках. Пока не решил — хватит — и закрыл крышку. Мы и так за несколько минут проделали весь этот путь, еще пару секунд промедления — и вместе с кувшином нас бы вынесло порывом ветра над склонами гор, а там ветер слабеет и… Нет, повторять судьбу Алендаса я пока не собираюсь.
— Что это было? — пока остальные вправляли челюсти, поинтересовался принц (в то время как его кобыла влюбленными глазами высматривала кувшин в моих руках — ее определенно вдохновила судьба Пегаса).
Пришлось рассказать, прямо и без утайки. А почему сразу этого не сделал?.. Ну тогда бы пришлось возражения выслушивать: мол, может быть опасно, хотя я уже один раз так полетал и знал, что в этом нет ничего страшного! Ну и сюрприз хотелось сделать…
— Хороший сюрприз… — буркнул гном, даже не добавив своего любимого «милый Тиналис». Значит, действительно обиделся, ну да ничего, отойдет.
Вот эльфу, например, понравилось. Тыну тоже, только он и виду не показал, негоже троллям летать — рожденный камнем, не станет птицей. Что подумал принц — сказать не могу, но вроде обиды особой не затаил, разве что потом, когда уже спускались, ненароком бросил:
— Так ты думаешь против отцовских зомби ветер использовать?..
Клянусь всеми богами! Я об этом не думал! В смысле я планировал — давно уже планировал, и это тоже было частью плана, но в тот конкретный момент ни о чем таком я даже не думал! Так что он не мог мои мысли прочитать, следовательно, сам до всего дошел! Ну или Малиновка подсказала. Я с этой кобылой точно сойду с ума: как ночью ни проснусь, она зубами к кувшину тянется… Под голову стал подкладывать, как подушку, только тогда попытки украсть оставила. Черт, она кобыла! Лошадь! И должна вести себя соответственно, а не как неизвестно кто!
Когда добрались до вольного града Аму-Тамира, праздник Смертовства уже кончился. Но стоило людям прознать, что в город приехал легендарный Тиналис-богатырь с головой настоящего дракона… Ну «купаться в лучах славы», это еще мягко сказано. Тут даже не лучи, тут целый океан славы, и основная проблема — как в нем не утонуть. Мне-то ничего, я тертый герой, столько подвигов в своей жизни на совершал, а принцу как-то не по себе было, мы ведь почти правду рассказали, в том смысле, что на дракона вдвоем пошли и голову ему вместе рубили… Ну рубили, пилили — какая разница. Это, между прочим, почти синонимы, так что ложью, как обычно, я себя не запятнал! А уж как в таверну на ночлег устроились, так баяны со всего города набежали и давай строчить… Хорошо Тронгвальду — он таких благодарных слушателей (и слушательниц) своих певческих потуг давно не встречал. С тех самых пор как мы вместе одну принцессу освобождали… Тогда, кстати, дал себе зарок — на освобождение принцесс Тронгвальда не брать! Категорически!
— Ну как, парень, тебе жизнь геройская? — спросил я, когда мы остались наедине. — Это, между прочим, еще цветочки, ягодки впереди — вот как пойдет молва по свету, как покатится волна, как станешь на ее гребне… Чего ты грустный такой? Али славе не рад богатырской?
— Рад. Только посмотри, что они с моим костюмом сделали… Столько испытаний прошел…
Это да! Есть такое — только входишь с трофеями в город, так тут же стаи почитательниц набегают! От мала до велика, еще совсем девчонки и старухи древние, а особо много молодиц, И каждая обязательно на память кусочек богатыря утянуть хочет… Мой Цезарь ученый, к такому привык, да и доспехи железные не так просто отрываются, а Малиновка в первый момент растерялась, не была к такой охоте на своего хозяина готова, ну и… Рубашка еще ничего, пары клочков лишилась, даже выглядит стильно, а вот штаны… Хотя они все равно болотной тиной так испачкались, что не отстирать, но в таких лохмотьях даже нищие ходить побрезгуют. А тут все же принц! Купим ему что-то подходящее, а пока пусть в номере посидит. С первым приступом народной славы он успешно справился, остальное я, так и быть, благородно готов на себя взять. Вон Тронгвальд уже берет — ему сегодня явно не одному ночевать придется. А Лютика сегодня всем миром, как героя, бесплатно угощают… Малый, хилый, плаксивый, а рома целая бочка внутрь влезает, будто там у гнома не желудок, а пропасть бездонная. Вообще, самое главное после подвига, по себе сужу, трофеи не потерять, а то однажды так отметили, что потом неделю голову медузы найти не могли. В бочке с солеными огурцами оказалась.
— Одежка дело наживное! — успокоил я принца. — Ты лучше скажи, как тебе внимание народное? Когда ты по городу идешь, и сотни взглядов на тебя со всех сторон, и имя твое каждый повторяет, и… Многие в первый момент пугаются, а ты, я смотрю, нормально воспринял?
— Как тебе сказать… Понимаешь, Тиналис, ты, наверное, забыл, но я хоть и младший, но все же принц… На парады ходил… И на меня не такие толпы народа смотрели… И на Малиновку… Так что нам не привыкать…
А ведь действительно забыл! Из головы постоянно вылетает. Ведет себя парень для принца нестандартно. Я хоть его так называю, да не воспринимаю всерьез… Только странно, почему он так говорит, будто эти парады не лучшее из воспоминаний? Или батя и там над ним издевался? Ладно, не буду душу терзать — вон народ и так на улице кричит «Тиналис! Тиналис!» Пора свой лик богатырский почитателям явить, драконью голову продемонстрировать. Вот выйдем сейчас на балкон и… Кстати, а почему его имя не кричат? Кстати, а как его вообще зовут? Как братьев зовут — всех восьмерых выучил: Бенедикт, Дан, Артур, Марат, Робер, Герхард, Додж, Сигизмунд. Сестра вроде как Лея. А сам он вроде даже не представился… Принц да принц…
— Слушай, парень, я…
— Или мне кажется, или у нас драка? — перебил принц.
— Драка?
В самом деле драка. На первом этаже. И, судя по всему, ребята принимают в ней самое активное участие… Рычание тролля, писк гнома, зычный глас эльфа… Так не пойдет! Победителей бить не принято, это плохая привычка! Пора спуститься и выяснить, в чем тут дело! А ну берегись, богатырь идет…
Плечом дверь выбить и с мечом богатырским наперевес вниз по лестнице… Да еще и воя, как только настоящие богатыри умеют, чтоб кровь в жилах стыла — такого любой враг испугается! Нет таких недругов, кто перед силушкой богатырской не отступит… Кроме гоблинов!
Вот уж нечисть зеленая! Я и позабыть успел, а они пришли по следу Лютика и долги небось отдать потребовали… Что им герой, не герой — проиграл деньги, отдавай. А чтоб увильнуть не думал, меньше чем толпой не идут. Три десятка гоблинов — это даже для нас сила внушительная, ведь им правила честного боя неведомы, бьют всегда исподтишка. Пока тот же Тын дубиной своей замахнется, успеют его ножиком пощекотать. Пока Тронгвальд тетиву натянет, ведро воды на голову выльют, стулом запустят, подножку подставят — никакой чести, никакой совести, хулиганье, а не враги! С такими только их же методами и можно воевать, что я незамедлительно и начал — доской по башке одного, кружку в другого запустить, люстру на голову третьему скинуть, четвертым окно разбить… Ну и что, что правда на их стороне, и мне, как герою, не положено за должника заступаться, а надобно все монеты до последней отдать? Я, между прочим, про долги гнома слыхом не слыхивал, ко мне никто с претензиями не обращался, а раз наших бьют, то богатырь всегда должен на помощь прийти! Хотя, конечно, меру знаю — в углу старый-старый гоблин сидит, кожа аж почернела, весь в прыщах да морщинах, от зубов одни гнилые пеньки остались. Раз десять рядом проносился, мог морду набить — да нельзя! Это, между прочим, всех гоблинов король. Я, конечно, этого не знаю, иначе бы на коленях перед ним валялся, и вообще я его впервые вижу, но все равно — забава забавой, да когда стража городская наконец пожалует, именно с ним будет переговоры вести. Не посмотрят, что я богатырь — нас любят, а вот гоблинов боятся…
