Вадим Проскурин - Братья-оборотни
Бенедикт ощерился в злобной ухмылке. «А ведь он почти сумасшедший», подумал Мелвин.
— Не смеешь — это правильно, — заявил Бенедикт. — Ибо всякой твари от бога положено знать свое место. Вы, феодалы, оборзели от безнаказанности, но это только до поры! Думаешь, вся власть в Локлире в твоих руках? Хуй тебе, а не власть! Власти у тебя ровно столько, сколько святая церковь доверила, заруби на носу и не выебывайся! Понял, мудило?
Мелвин скрипнул зубами и сказал:
— Так точно, святой отец, понял. Прошу простить мою невольную дерзость. Должно быть, меня и в самом деле кто-то околдовал.
— То-то же, — милостиво кивнул Бенедикт. — Вставай на колени и целуй руку.
Мелвин встал на колени и поцеловал руку отца-настоятеля. Рука пахла вином.
— Вставай, чадо, благословляю, — сказал Бенедикт. — И впредь не забывай, кто здесь главный. Отряди кнехтов, пусть арестуют дьволоебку.
— Реджи! — позвал Мелвин. — Реджи, пень глухой, ко мне! Барон, блядь, Хеллкэт! Чего а?! Хер на! Ко мне, бегом! Реджи, будь любезен, не откажи отцу Бенедикту в просьбе. Святой отец объяснит, что ему нужно, а я вас оставлю.
— Стой! — прошипел Бенедикт и попытался ухватить Мелвина за рукав, но тот высвободился.
— Увольте, святой отец, — сказал Мелвин. — Объясняйтесь с сэром Хеллкэтом сами, а мне моя душа дорога как память. Я смиряюсь перед вашей волей, но это не значит, что я одобряю ваше решение. Господь нас рассудит.
Произнеся эти слова, он пошел прочь, не дожидаясь ответа настоятеля. Мелвин подумал, что он плохой феодал, нерешительный и потому неправильный. Отец говорил, что правильный феодал сразу принимает решение и твердо следует ему, пока не станет очевидна его ошибочность. Правильный феодал должен был либо сразу уебать святого отца его же собственным посохом по башке, либо принести леди Изабеллу в жертву тому кровожадному богу, в которого верует Бенедикт. Но это же не Иисус Христос, это никак не может быть Иисус Христос! Тот милосерден, а этот… А вот, кстати, и объяснение для Реджи… Нет, все равно не сработает… Боже мой, как же трудно принять решение… Такая ответственность… Господи, спаси и помилуй…
2Он очнулся в зарослях можжевельника. Его разбудил терпкий смолистый аромат, доверху заполнивший всю вселенную. Все понятно: солнце взошло, земля прогрелась, ветки тоже прогрелись, смола выступила, теперь воняет. Апчхи!
Он неловко дернулся, рука скользнула по жесткой ветке, колючки противно захрустели, он уже приготовился взвыть от боли, но не пришлось. Совсем не больно, только перья растрепались.
— Еб твою мать! — завопил он тоненьким и шепелявым голоском. — Господи, ну какого хера опять? Ну сколько, блядь, можно?
Затем он вспомнил, что обращаться надо не к господу Иисусу, а к всемилостивой Фрее, богине любви, красоты и плодородия, которая, впрочем, тоже в каком-то смысле господи, так что никакого богохульства он, можно сказать, не совершил… Но все-таки, богиня красоты, какого хера?
«Надо своевременно подзаряжать энергоблоки», ответил ему внутренний голос. И добавил укоризненно: «Я предупреждал тебя много раз».
И тогда он вспомнил все. Прощание с любимой Беллой, невероятный прыжок через крепостную стену и последовавшую за этим неимоверно долгую бойню. Головастого святошу одолеть не удалось, но это не беда, Робин Локлир даже не пытался его атаковать, он пошел другим путем. Народная мудрость не зря говорит, что один в поле не воин. Посмотрим, как теперь враг попляшет без своего дурацкого войска.
Взгляд Робина упал на груду кровавых останков, рядом с которой он спал. Свежее сырое мясо, любимая пища молодого ютараптора с элементами этого, как его…
«Дейнониха и отчасти троодона», подсказал внутренний голос.
«Да насрать», подумал Робин.
Необычного зверя он загрыз, непонятного какого-то. Шкура похожа на свиную, но намного тоньше и без щетины… Ой, бля!
«Энергоблоки подзаряжать надо было своевременно», повторил внутренний голос. «Я много раз тебя предупреждал, но ты не внял. Мне пришлось задействовать программу экстренного спасения».
— Ты чего несешь?! — закричал вслух Робин. — Какое, на хуй, спасение?! Ты кто, блядь, такой?!
«Твоя операционная система», ответил внутренний голос.
Эти слова сопровождались соответствующим мыслеобразом, и когда Робин его уяснил, он… в человеческом языке нет слов, способных описать его чувства. «Пал духом», «почувствовал бездну внутри собственной души», «вконец охуел» — это всего лишь бледные отражения того ужаса, какой довелось испытать Робину в этот момент.
— Изыди, демон, — безнадежно прошептал Робин.
Но он уеже знал, что этот демон никогда больше не оставит его многострадальную душу. Можно изгнать Бафомета или Велиала, даже Бегемота можно изгнать, если священник или жрец обладает достаточной квалификацией, но чтобы изгнать Операционную Систему, надо быть Иисусом Христом. Ибо имя ей легион. Да и где взять свиней в достаточном количестве? Удружила богиня красоты, ничего не скажешь. Впрочем, не удружила бы — лежал бы сейчас в Гримпенской трясине и жрали бы его болотные черви или кто там водится. Не зря говорят мудрые люди: что боги ни делают, все к лучшему.
Нет, это в натуре какой-то пиздец! Если теперь всякий раз, когда Робин проголодается, демон по имени Операционная Система станет выпускать на волю подчиненного демона по имени Программа Экстренного Спасения… Что люди подумают? Какой нормальный человек согласится служить людоеду? Служить дракону или оборотню — это еще туда-сюда, даже если этот дракон-оборотень одержим демонами, в жизни всякое бывает, взять хотя бы Карла Безумного, служили ему феодалы и не выебывались… Но людоеду! Фрея, за что такое испытание? Ты же милостивая, сука, блядь!
Робин горевал примерно полчаса. Затем демон Операционная Система посоветовал ему доесть покойничка, пока тот не испортился. Робин воспротивился, но внутренний голос строго сказал, что уровень зарядки энергоблоков (что бы это ни значило) близок к критическому и потому проявлять разборчивость в пище неразумно. Но если Робин желает, ему можно временно отключить сознание. Робин пожелал.
Когда сознание вернулось, пернатое брюхо Робина стало несного толще, а принадлежащий демону внутренний голос — гораздо спокойнее. Трава рядом с Робином была густо запачкана кровью, но никаких останков на ней больше не наблюдалось. Неужели с костями сожрал? И с одеждой… Брр…
Неторопливой рысцой дракон-людоед направился куда глаза глядят. Будь он человеком, он бы ковылял нога за ногу, но тело дракона устроено так, что ходить медленно просто не получается. Быстра и проворна эта тварь, неукротимая, сука, блядь, машина убийства…
— Сука ты, Фрея, — сказал Робин.
Его тоненький голосок прозвучал жалко и беспомощно, будто барашек пожаловался на жизнь волку или, скажем, рабу на бойне. А нехуй было взывать к высшим силам и губить свою бессмертную душу. Лучше бы в болоте утонул… хотя нет, не лучше. Оттопыриваться в раю рядом с божьим престолом Робину Локлиру по-любому не суждено, особенно после того, как они с братом оттрахали ту демоницу… И какой черт их попутал… А теперь терять уже нечего, преисподняя — дело такое, что чем позже попадешь, тем лучше. Поздно бить поклоны, когда душа загублена. Или все-таки попробовать исповедоваться… нет, это пустые мечтания. Чтобы отпустить такой набор грехов, надо быть совсем невероятным долбоебом, такого священника во всей Англии днем с огнем не сыщешь. Господи, как же херово! Душу погубил, поганому святоше Бенедикту не отомстил, узурпатору Роберту тоже не отомстил, головастого обортня не одолел… Проебал Робин Локлир решающую битву, по всем направлениям проебал. Позор!
В этот момент Робин понял, что ноги несут его к родовому замку. Может, Фрея как бы намекает ему, типа, душу ты уже погубил, так хотя бы отомсти, кому еще можно? А почему бы и не отомстить? Кто бы в том бою ни одолел, один из смертельных врагов Робина по-любому должен быть в стане победителей. А может, и сразу оба-два, если они между собой договорились. И Белла там, блядь моя ненаглядная…
Робин издал нечеловеческий вопль, не то торжествующий, не то отчаянный. Из-под куста выскочила лисица и помчалась хер знает куда, сверкая шальными глазами. Небось, в первый раз дракона увидела. На ее месте Робин тоже испугался бы.
Он расхохотался, и смех его был подобен клекоту орла. Впрочем, по мнению Мбопы Райли, наблюдавшего происходящее через скрытую камеру, этот звук больше походил на журчание спускаемого унитаза. Но Робин Локлир никогда не слышал, как журчит унитаз, и такое сравнение не пришло ему в голову.
Робин ускорил бег. Теперь он мчался по тропе со скоростью лошади, скачущей галопом. Со стороны бег дракона казался неторопливым, но это было обманчивое впечатление — каждым прыжком Робин покрывал добрых пятнадцать футов. Его короткие крылья растопырились в стороны и трепетали по ветру. Маховые перья создавали заметную подъемную силу, это облегчало и ускоряло движение. Пожалуй, на прямой Робин обогнал бы даже зайца.
