Саша Суздаль - Кот в красной шляпе
— Сергей, а ты не сможешь сделать электричество, как на Земле?
— А откуда ты знаешь об электричестве? — удивился тот.
— Сергей, ты – отстой! — засмеялась Лайни. — Ты что, забыл? Я была на Земле.
— Я сам не смогу, — развёл руками Сергей, — у вас нет таких технологий.
— О чем вы? — заинтересовался Хенк.
— О том, чтобы подпитывать маргов и фрей электричеством, — сказала Лайни и принялась объяснять Хенку, как она подпитывалась на Земле.
— Давай я тебе дам двух толковых маргов, и ты с ними поработаешь? — предложил Хенк Сергею. Тот согласился. И на утро, когда все марги лепили дома, к Сергею пришли два близнеца-братья. Сергей сразу же их обозвал Винтиком и Шпунтиком, и эти имена приклеились к ним намертво. Особенно после того, как они спросили:
— А кто такие Винтик и Шпунтик?
На что Сергей ответил:
— Это самые великие изобретатели на Земле.
Сергей нарисовал им генератор, долго объяснял про генераторы с параллельным и смешанным возбуждением, потом рассказал ещё раз, потом ещё раз нарисовал, но братья так ничего и не поняли. Пришлось Сергею отдельно рисовать статор и ротор, показывать, как делать проволоку из меди, как наматывать катушки, как соединять, из чего делать сердечники.. Рассказал, как поставить на берегу реки что-то вроде беличьего колеса, которое бы крутило генератор.
К ночи весь угол танцевального зала, который был выделен для экспериментов, был завален проводами, железными заготовками, а фрея Рома категорически заявила, что не даст больше ни кусочка железа, потому как вся кладовая металла – пуста. Сергей, измученный до предела, плюнул на всё и ушёл спать.
Наутро Винтик и Шпунтик разбудили Сергея и потащили его к реке. На берегу красовалось их детище. Винтик (или Шпунтик) потянул рычаг тормоза и колесо закрутилось. Они довольно посмотрели на Сергея.
— Ну, что? Пробуйте, заряжайтесь! — ухмыльнулся Сергей, показывая на выходные клеммы. Сам заряжаться Сергей почему-то не хотел. Винтик и Шпунтик ухватились за клеммы и застыли.
— Что? Работает? — спросил Сергей застывших близнецов.
— Р-р-работает! — подтвердили Винтик и Шпунтик. Сергей присел возле воды, глядя на завораживающий бег колеса, на плывущую воду, думая о любимой Элайни, немного ревнуя её к тому, второму Сергею. На строительной площадке был перерыв. Марги и фреи, выделенные для постройки, отдыхали и на их место пришли две фреи, для устройства мебели, и прочего интерьера дома. Увидев возле берега необычное сооружение, все отдыхающие подошли ближе, с интересом наблюдая за Винтиком и Шпунтиком.
— Что они делают? — спросили они у Сергея.
— Заряжаются, — ответил Сергей.
— Что-то долго они заряжаются, — сказал подходящий к ним Хенк.
— И, правда, что-то долго, — подумал вслух Сергей. — А почему они такие загорелые?
— Это я у тебя должен спросить, — улыбаясь, сказал Хенк, потом принюхался и добавил, — что-то горит.
И правда, над генератором вилась струйка дыма и над близнецами, кстати, тоже. Сергей вприпрыжку бросился к тормозу и остановил генератор. Винтик и Шпунтик всё так же держались за клеммы. Сергей подскочил к ним и отодрал руки от клемм.
— Ну, как, — спросил Хенк, глядя на близнецов, — зарядились?
— Зарядились, — сказал Винтик и выпустил в небо разряд. Запахло озоном.
— Вы что? Не понимаете, когда нужно остановиться? — накинулся на них Сергей.
— Не понимаем, — сказал Шпунтик и тоже разрядился в небо. Пришлось Сергею срочно объяснять близнецам, как сделать графитовое ограничительное сопротивление. Зато с зарядкой маргов и фрей больше проблем не было.
* * *Динозавр эораптор проснулся оттого, что проголодался. Он оглянулся вокруг и увидел холодильник. Привычным жестом открыл его и взял из полки четыре килограмма мяса. О том, откуда оно взялось, он даже не думал. Он так понимал, что холодильник – это его мама, которая припрятала ему хорошенький кусочек сочного мяса. Ещё большие куски мяса бродили недалеко, возле берега реки, дощипывая последние травинки перед зимой.
Но этих кусков мяса эораптор побаивался, так как они имели рога, и их было много. Поэтому эораптор решил прогуляться и побежал вдоль идущей рядом дороги. Вскоре он добрался до моста через речку Таун, перебежал его и увидел впереди город. Он остановился, принюхиваясь: пахло необычно и страшно. Однажды он слышал такой запах там, с мамой. Возле той страшной и непонятной чёрной штучки. А потом и штучка и мама пропали и он оказался на этом месте. Здесь мамой не пахло совсем.
В это время пастух, пасший стадо коров, увидел одиноко стоящий холодильник, подошёл поближе, чтобы рассмотреть это невиданное чудо, но трогать ничего не стал – мало ли чего. Он обошёл вокруг, заметил необычные следы зверя, и решил – лучше всего сообщить в совет, а там разберутся.
Эораптор, скрываясь в зарослях кустов вдоль речки, пробежал ещё немного, рассматривая необычные каменные кубики, возле которых двигались непонятные существа на двух ногах. Эораптор не подозревал, что его обнаружили люди и вскоре об этом пожалел. Просвистела стрела, срезая ветку небольшого дерева рядом с эораптором. Ветка упала вниз на зверя, и тот смертельно испугался. Решив, что дома лучше, он, как ветер, понёсся к маме – холодильнику. Прибежал, прислонился к нему спиной, и успокоился – с мамой не опасно.
* * *Утром, как только из-за гор показался первый лучик солнца, Манк Крион поднялся первым и, несмотря на протесты, беспощадно разбудил всех.
— Вставайте, лежебоки, время не ждёт!
Первым делом забрал сонных Арис, Фогги и Перчика растаскивать сцепившиеся флаэсины. Вечером, чтобы не наломать конкретных дров, флаэсины решили не трогать. Рекруты сонно смотрели на Манка, слушая его разъяснения по поводу расщепления, и дрожали от холода – утро выдалось холодное. Манк усадил Арис на их флаэсину, а сам взял в руки штурвал другой и тихонько, по команде, приподняли их буквально чуть-чуть. Началась обычная возня:
— Посол, ты куда тянешь? — кричал Манк, принципиально не называя Фогги по имени. — Сюда подай чуть-чуть!
— А я куда?
— Фогги, дави на неё, — подсказал Перчик.
— По моему, дядя Фогги придуривается, — констатировал Парк, успевший забраться на флаэсину сестры и с кормы взирая на манёвры.
— Я давлю!
— Ты не давишь, ты на ней катаешься!
— Уберите этого ребёнка, — кричал Манк, поворачивая штурвал туду-сюда.
— Я не ребёнок! Вы дядя Манк смотрите, куда рулите.
— Посол, я тебя сейчас пошлю!
— Куда? — спросил невозмутимо Фогги.
— Так! Вы чего к Фогги пристали? — заступилась, подходя, Чери.
— Успокойся, не трогают они твоего Фогги, — сказала, осмотрев всё, заспанная Леметрия, — сюда тяните, — подсказала она, хватаясь за борт флаэсини.
— Леметрия! Что ты делаешь? Отойди, пока я не слез! — крикнул Манк, поворачивая штурвал.
В итоге, пока все не устали, флаэсины крепко замерли в объятиях, целуя, друг дружку боками. А как только их отпустили – сами разъехались. Каждый из присутствующих считал, что без него тут бы ничего не получилось.
Быстро позавтракали и пообнимались на прощанье.
— Ну, давай, посол, — Манк совсем по-братски потискал Фогги и добавил, — будешь в Фаэлии – заходи.
Арис была не против и Манк первым, чтобы их опять не придавили, поднялся в воздух. Арис сидела на корме и махала на прощанье своей чёрной шляпой. Леметрия стала за штурвал, возле которого уже тёрся Парк. Справа от неё устроился Перчик, а сзади, на корме, парочкой уселись Фогги и Чери. Было солнечное, морозное утро, настроение бодрое и весёлое. Внизу, в зарослях кустарника, мелькнул хвостик начала речки Горне, а дальше начинались перелески до самой Ханзе.
Парк мозолил глазами Леметрию и сестра, наконец, сдалась и дала подержаться за штурвал. Парк счастливо застыл, добросовестно выполняя команды сестры. Леметрия сидела возле Перчика, командовала Парком и нашла, что это хорошо.
— Леметрия, ты нас хочешь угробить? — подала голос Чери, но не сильно — её тоже не радовала возможность стоять у штурвала.
— Я смотрю, — кинула Леметрия, улыбаясь захмелевшему Перчику. А Перчику было от чего захмелеть – он не знал, что делать. Он помнил Розарию, её глаза, её жаркие, ненасытные поцелуи, помнил шёпот её губ, таких соблазнительных и податливых. И тут же, перед глазами, кудрявые, каштановые волны, обнимающие округлое лицо Леметрии и её обворожительные, глубокие, карие глаза. Скоро будет Фаэлия, а он не мог определиться, какая из девушек ему нравиться больше. И эти тревоги и размышления немного портили настроение и удовольствие от общения с Леметрией.
Репликация десятая. Байли
Байли спала тревожным сном. Ей снилась Элайни, которая вдруг распадалась на две Элайни, которые, снова, делились и делились, а потом превращались в круглые шарики, которые лопались на глазах, а она, Байли, звала Элайни, и никак не могла её найти. Поэтому утром она поднялась с тяжёлой головой и сразу же дала команду готовить флаэсину. Туманный Кот глянул на неё и сказал:
