Пирс Энтони - Заклинание для хамелеона
Что-то в этой беседе все больше беспокоило Бинка. Злой Волшебник казался слишком зрелым, слишком рассудительным, слишком знающим, слишком убедительным. Трент был неправ, он должен был быть неправым, и все же он говорил с такой убедительностью, что обнаружить его неправоту Бинк не мог.
– Попытайся завербовать меня, – сказал он.
– Я рад, что ты это сказал, Бинк. Мне хотелось бы, чтобы ты знал мою логику. Возможно, ты сможешь предложить какую-нибудь позитивную критику.
Все это походило на сложную интеллектуальную игру. Бинк попробовал воспринимать слова Трента, как сарказм, но был уверен, что это не так. Он боялся, что Волшебник умнее, нежели он, но также знал, что считать правдой.
– Может быть, и смогу, – поосторожничал он. Бинк испытывал ощущение, словно он шел по дикой местности, выбирая самые надежные тропинки, но неизбежно приближаясь к ловушке в центре. Замок Ругна – на физическом и интеллектуальном уровне не имел голоса восемьсот лет, но теперь у него такой голос прорезался. Бинк мог фехтовать с таким голосом с тем же успехом, что и с острым мечом Волшебника, хотя он и должен сделать такую попытку.
– Моя логика двойная. Часть ее относится к Мандении, а часть – к Ксанфу, видишь ли, несмотря на определенные пробелы в этике и политике, Мандения за последние несколько столетий здорово шагнула вперед, благодаря ряду людей, которые совершали открытия и распространили об этом информацию. Во многих отношениях Мандения гораздо более прогрессивная и цивилизованная страна, чем Ксанф. К несчастью, военное искусство и техника Мандении тоже прогрессировали. Это тебе придется принять на веру, так в данный момент я это ничем доказать не могу. Мандения обладает оружием, которое легко может уничтожить всю жизнь в Ксанфе, несмотря на его Щит.
– Это ложь! – вскричал Бинк. – Ничто не может проникнуть сквозь Щит!
– Исключая нас троих, – пробормотал Трент. – Но основное назначение Щита – живые существа. Ты можешь проскочить его, твое тело легко его преодолеет, но сам ты будешь мертв, когда окажешься на другой стороне.
– Именно.
– Нет, не то же самое, Бинк. Знаешь, существуют большие орудия, которые кидают снаряды, мертвую материю, такие как мощные бомбы, вроде твоей ягодной бомбы, но гораздо хуже, предназначенные взрываться при ударе. По сравнению с Манденией, Ксанф маленькая страна. Если манденийцы захотят, они смогут забросать весь Ксанф снарядами. При такой атаке будет уничтожен даже магический Камень. Люди Ксанфа больше не смогут игнорировать манденийцев. Тех слишком много, мы не сможем оставаться вечно в неизвестности. Они могут и когда-нибудь уничтожат нас. Если мы не установим сейчас с ними отношений.
Бинк недоверчиво-непонимающе покачал головой. Но Трент продолжал без всякого раздражения:
– Теперь рассмотрим сам Ксанф с другой стороны. Никакой угрозы для Мандении он не представляет, так как там магия не действует. Но он представляет открытую угрозу для жизни в самом Ксанфе.
– Ксанф угрожает Ксанфу? Это чепуха и причем явная.
Теперь улыбка Трента стала несколько снисходительной.
– Я вижу, у тебя были неприятности с логикой манденийской науки, – он стал серьезным, прежде чем Бинк смог спросить об этом. – Нет, я к тебе несправедлив. Эта внутренняя угроза Ксанфу – нечто, о чем я узнал лишь за последние несколько дней, проведенных за исследованиями в этой библиотеке. Один этот аспект оправдывает сохранение замка, так как в библиотеке аккумулированы древние знания, жизненно важные для общества Ксанфа.
Бинк пребывал в сомнении.
– Мы прожили без этой библиотеки восемьсот лет, можем прожить и дальше.
– Да, но образ этой жизни! – покачал головой Трент, словно ощущая нечто слишком обширное, чтобы это можно было выразить словами. Он встал и подошел к полке рядом. Взяв книгу, он осторожно перелистывал ее хрупкие страницы. Потом положил перед Бинком открытую книгу. – Что на этой картинке?
– Дракон, – легко ответил Бинк.
– А это? – Трент перекинул страницу.
– Мантикора, – в чем дело? Картинки были аккуратными, хотя и не совпадали точно с современными существами. Пропорции и детали несколько различались.
– А это?
На картинке было изображено четвероногое животное с головой человека, лошадиным хвостом и кошачьими ступнями.
– Кентавр. Знаешь... мы можем восхищаться картинками весь день, но... – Что общее имеют эти существа?
– Они обладают человеческими головами или частями тела, исключая дракона, хотя в этой книге у одного почти человеческий подбородок вместо морды. Некоторые обладают человеческим умом.
– Точно! Заметь последовательность. Проследи дракона через похожие виды и он станет все более походить на человека. Это тебе ни о чем не говорит? – Только, что некоторые существа были более человекоподобны, чем другие. В любом случае, большая часть этих картинок устарела, существа больше не выглядят так.
– Кентавры учили тебя Теории Эволюции?
– О, конечно. Сегодняшние создания произошли от более примитивных и более приспособлены для выживания. Вернись назад достаточно и ты найдешь общего предка.
– Правильно. Но в Мандении существа вроде ламии, мантикоры или дракона никогда не возникали.
– Конечно, нет. Они же магические. Они возникли благодаря магической селекции. Только в Ксанфе могли...
– Хотя, очевидно, существа в Ксанфе произошли от манденийских родственников. У них так много родственников...
– Хорошо! – нетерпеливо сказал Бинк. – Они произошли из Мандении. Что общего это имеет с твоим завоеванием Ксанфа?
– Согласно общепринятой кентаврийской истории, человек живет в Ксанфе всего лишь тысячу лет, – сообщил Трент. – За этот период прошло десять основных Волн иммиграции из Мандении.
– Двенадцать, – поправил его Бинк.
– Это зависит от того, как ты их считаешь. В любом случае, это продолжалось девятьсот лет, пока Щит не отсек эти миграции. Хотя и существует много частично человеческих форм, которые появились до прибытия, предполагаемого прибытия человеческих существ. Не кажется ли тебе это странным?
Бинк все больше тревожился, что Хамелеон выкинет какую-нибудь глупость или замок найдет способ нейтрализовать ягодные бомбы. Он не был уверен, что замок Ругна не может мыслить самостоятельно. Не тянет ли Злой Волшебник время? – Даю тебе одну минуту закончить. Потом, несмотря ни на что, мы уходим.
– Откуда могли появиться частично человеческие формы... если только у них не было человеческих предков? Последовательная эволюция не создает неестественно смешанных чудовищ, каких мы имеем здесь. Она создает существа, приспособленные к их экологическим нишам, а человеческие черты подходят лишь немногим из них. Уже многие тысячелетия назад в Ксанфе жили люди.
– Хорошо, – согласился Бинк. – Осталось тридцать секунд.
– Эти люди, должно быть, скрещивались с животными, чтобы образовались те помеси, что мы знаем – кентавры, мантикоры, гномы, гарпии и прочие. А сами эти существа скрещивались между собой, получавшиеся помеси скрещивались с другими помесями, производя чудища вроде химеры...
Бинк собрался уходить.
– Думаю, твоя минута истекла, – сказал он. Потом замер. – Они, что?...
– Одни виды спаривались с другими видами, чтобы создать гибриды. Звери с человеческими головами, люди с головами зверей...
– Невозможно! Люди могут спариваться только с людьми. Я подразумеваю, только с женщинами. Это было бы неестественно...
– Ксанф – необычная страна. Магия делает возможным многое.
Бинк увидел, что логика побеждает эмоции.
– Но даже если так, – с трудом выдавил он, – все равно это не оправдывает твое завоевание Ксанфа. Что было, то прошло, смена правительства не...
– Я считаю, что сказанное оправдывает взятие власти мной, Бинк. Потому что ускоренная эволюция и мутации, вызываемые магией и инцестом между видами изменяют Ксанф. Если мы останемся отрезанными от Мандении, в Ксанфе вскоре не останется ни одного человека – лишь гибриды. Только постоянный приток людей позволил человеку в Ксанфе сохранять свой вид за последнее тысячелетие. Теперь же здесь не так много людей. Когда человек спаривается с гарпией, результатом будет никак не человеческое дитя.
– Нет! – ужаснулся Бинк. – Никто не будет... с грязной гарпией!
– С грязной гарпией, возможно, и нет. Ну, а как насчет чистенькой, хорошенькой гарпии? – Трент вопросительно приподнял бровь. – Они же не все одинаковые, знаешь ли. Мы видим лишь их отщепенцев, а не молодых, свежих...
– Нет!
– Предположим, человек попьет водички из Источника Любви случайно, конечно... а рядом с ним напьется гарпия?
– Нет... Он... – Но Бинк знал, что Трент попал в точку. Любовное заклинание вызывало неудержимое желание. Он вспомнил то, что видел во время путешествия, когда оказался рядом с Источником Любви, перейдя по мосту Провал. Он тогда чуть не выпил воды из него, не заметив поначалу грифона и единорога в любовных объятиях. Там присутствовала и гарпия. При этих воспоминаниях Бинк содрогнулся.
