Юлия Федотова - Свет. Испытание Добром?
– А вот и можно! – В голосе ланцтрегера звучала едва ли не гордость за уникальный «талант» подчиненного. – Мы сами удивлялись, когда узнали.
– Должно быть, украл кто-то, – сообразил Мельхиор, заинтригованный настолько, что даже вечернюю молитву прервал. – Не могла она просто так потеряться.
Но Йорген и эту теорию опроверг:
– Ерунда! Здоровенная, старая, к тому же дырявая бочка – кому такая нужна? Мы-то ее вместо клетки использовали, после облав сажали туда вервольфовых щенков. Пока этот дурень ее каким-то образом не потерял. А ты предлагаешь доверить ему необычайной ценности магический артефакт! Нет уж, пусть лучше при мне будет. Бог даст, пронесет!
Бог дал, пронесло. Снилась Йоргену стая вервольфов, но не простых, а огненно-рыжих, потому что в столице теперь в моде такой цвет. Вроде бы показывает ему этих вервольфов сам молодой король Видар и пеняет: вот, дескать, в Штрандхейме и Оберзее уже все твари правильные, а у вас в Норвальде до сих пор неправильные, серые. Разве это по-рыцарски? Надо пойти и перекрасить. От такой «завидной» перспективы – гоняться по дремучим лесам родного ландлага с ведром киновари и перекрашивать тварей ночных – ланцтрегер даже проснулся. Огляделся в панике…
Нет, ничего. Не было рядом ни оранжевых вервольфов, ни серых, ни молодого короля Видара (что особенно отрадно). Йорген счастливо вздохнул, перекатился на другой бок и остаток ночи провел без сновидений.
А на вторую ночь путешествия по землям Норвальда им вообще ничего не угрожало: остановились в маленьком замке отцовского вассала, мессертрегера Грюндала. Замок был бедным, и клопы в нем водились, зато внутреннее пространство его магически обособленным не было, уж за это Йорген перед друзьями ручался.
По законам природы эта низина должна была бы стать огромным поганым болотищем вроде Моосмоора. Но чаянием добрых богов, благоволящих светлым альвам и, хочется верить, лагенару Нидерталю, не стала. Напротив, она была самым живописным местом в Норвальде да, пожалуй, и во всем королевстве, иначе зачем бы светлым альвам селиться именно здесь, признавать себя подданными Эренмаркской короны и платить налоги в казну? Мало разве свободных земель на свете? Фенны миновать – а за ними ни одной пограничной межи, там каждый сам себе господин, сам себе указ. Но там, в Северных пустошах, нет красоты, а светлые альвы без нее почему-то не могут. Им подавай вековую дубраву, чтобы по весне цвели ландыши, подавай заросли черемухи над тихой рекой, тихий плес с белыми лилиями, заливной луг, источающий медовые ароматы, кленовую рощу, по осени пылающую алой листвой, молодой березняк в воздушно-кружевном зимнем наряде… Всего этого в Нижних Долинах было в избытке, Кальпурций Тиилл сам убедился. Сказочно красив был Нидерталь, как-то по-особому, ухоженно красив, будто королевский парк, где за естественной прелестью ландшафта скрывается труд сотни садовников. Светлые альвы умели заботиться о своей земле.
Правда, дорог в человеческом понимании этого слова здесь не было вовсе – лишь зеленые тропы с низкой, будто ножницами стриженной травой. Светлые альвы видели в мощеных дорогах попрание природы, а Дитмар фон Раух говорил: «Раз им не нужно, так мне тем более». В своем шверттреге он, любитель столиц, бывал раз в сто лет, и то не по собственному почину, а если отец вынуждал. Да там и без него все прекрасно шло. Светлые альвы налог платили исправно, раздоров промеж них не случалось. Люди Нидерталя тоже хлопот не доставляли, потому что жили богато и были всем довольны. И тварей в Нидертале было совсем мало, даже в самые черные годы Тьмы. Благодатный край!
Кто бы мог подумать, что однажды он опустеет, что не останется в нем светлых альвов? Ни единого!
…В поселении светлых альвов им троим – Йоргену, Кальпурцию и Легивару – уже приходилось бывать. Альвы земель Со жили в шатрах и дуплах. Ну, северные их сородичи не могли себе этого позволить. Зимой в Нидертале морозы стояли такие, что мелкие речки порой промерзали до дна – тут вольтурнейским шелком не спасешься, даже если на подкладку посадить.
Светлые альвы Нидерталя строили добротные дома, но не из дерева, которого вокруг было полно, да боги запрещали его рубить, а из камня, из красивого искристого сланца, который надо было волочь с гор. Строения были круглыми в плане, слегка расширялись от основания к крыше, крытой толстым слоем дерна. Она сидела на доме, как шляпка гриба на широкой серой ножке. На ней, как на молодой луговине, зеленела сочная трава – хоть косой коси. Красоты особой в таких постройках, прямо скажем, не было, скорее следовало вести речь о благородной простоте. Людям свойственно стремиться к тому, чтобы их жилье выглядело затейливо, и в его рукотворности сомнений не возникало. Светлые альвы, будучи искуснейшими мастерами по части мелких изящных вещиц, жить предпочитали в слиянии с природой и крупные формы в своем искусстве не развивали. Архитектура была им чужда.
Прежде, во времена, с точки зрения людей, незапамятные, альвы домов не строили вовсе, жильем им служили просторные дупла гигантских дерев. Эти легендарные исполины так высоко возносили свои гордые кроны, что не всякая птица могла долететь до их верхних ветвей. Под одним листом могучего растения можно было укрыться от дождя, а толщина ствола у основания была такова, что нижние дупла альвы разделяли перегородками на комнаты и в комнатах этих не было тесно. Отчего же не жить в таких?
Но мир изменился с тех пор. Много хорошего ушло из него. Исчезли бесследно и исполинские дерева, изничтоженные Тьмой, да не той, что случилась десять веков назад, – еще более ранней. Или это Свет их сгубил? Возможно, альвы говорили о том в своих преданиях, но другие народы чужими легендами мало интересовались. Многие из человечьих и нифлунгских ученых вообще уверяли, что подобных растений в природе не могло существовать, они обрушились бы неминуемо под собственной тяжестью, сила Земли не позволила бы им подняться так высоко, а почва не смогла бы прокормить… Ах, они могли мудрствовать сколько угодно, но каждый из светлых альвов твердо знал, что дом-дерево – это не вымысел, не сказка, а великое древнее колдовство (коему в нынешнем мире места тоже не нашлось), подлинная история их народа…
Народа, который вдруг взял и сгинул куда-то в одночасье! Пустыми стояли сланцевые жилища, и двери их не были заперты от воров, и стены не защищали охранные символы, на случай, чтобы дурная тварь не завелась в дому, пока хозяева в отлучке. Нет, возвращаться в эти дома никто не собирался.
– Это как вообще понимать? – вопрошал Йорген, переходя от постройки к постройке и глядя на спутников такими глазами, будто надеялся, что они ему сейчас все объяснят. Но те были растеряны не меньше, даже высокоученый маг. – Куда они сгинули, шторбово племя?! – Конечно, не стоило ему так грязно ругаться, тем более не зная, по своей воле покинули светлые альвы Нидерталь или какая-то беда с ними приключилась. Но слишком уж невероятным казалось случившееся – никакие нервы, пожалуй, не выдержат!
Так было в первом встреченном поселении, и во втором, и в третьем…
Но исчезнуть бесследно целый народ не может. Очень скоро они, следы эти, появились, и чем дальше к востоку, тем больше их становилось. Многотысячная толпа пеших и конных, груженые колесные повозки и волокуши – все это оставляло свой отпечаток на земле. Светлые альвы двигались к границам с Гааром, и поток их прирастал с каждой пройденной лигой. «Великий Исход», – пришло в голову Тииллу красивое определение случившегося. Ах, если бы оно могло хоть что-то объяснить!
Наконец путники вышли к первому в этих местах поселению людей.
– Так что, ваша милость, ушли. Все до последнего! Пожитки собрали и снялись с места, почитай недели две как. Долго, долго шли мимо нас, с пожитками, с детями – чисто беженцы какие! Аж в окно горько было смотреть. Все ж таки бок о бок с ними не одну сотню лет жили. В мире жили, ничего худого им не делали, только, наоборот, добро. А они убрались враз. Разве это порядок, разве по-дружески?
Тут альтест деревни Овражки немного лукавил. Никакого особого добра люди светлым альвам не приносили. Все было наоборот. Светлые чары альвов здорово облегчали жизнь отпрыскам рода человеческого, оберегая от Тьмы. Вот почему их таинственный исход соседей не обрадовал. Ну и напугал конечно же. Ведь последнему деревенскому простаку было ясно: согнать коренных жителей с тысячелетиями насиженного места способна только очень большая беда.
– …Нет, ваша милость, не говорили ничего. Спрашивали мы, да они ответить не пожелали. Так и ушли не сказавшись. Но! – Альтест поднял кверху палец, будто грозя кому-то. – Те наши бабы, что продавали ихним бабам снедь в дорогу, они кое-чего прослышали, не будь дуры! Получается так, что двинули наши светлые на Альтгренц Нижний Вашаншар воевать! И ведь я что смекаю: юридически, – он очень внятно, не без гордости выговорил ученое слово, – юридически выходит, будто это Эренмарк напал на Вашаншар, альвы-то нашей короны подданные, хоть и другой природы, чем мы. Ох, не вышло бы большой войны! Ох, сохраните, Девы Небесные!
