Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — вице-принц
Она слабо качнула головой, поморщилась от такого трудного теперь движения.
— Думаю, в какой-то момент даже для вас это стало неважным… уже неважным.
— Ну как же, я весьма к золоту расположен!
Она сказала слабо:
— Я сужу по твоему тону и той небрежности, с какой предлагаешь, юноша. Что, не так?.. Можешь не отвечать. Я вижу на твоих пальцах кольца, а на руке браслет. Они точно дороже золота и драгоценных камней… Но мне даже это не нужно.
Я спросил с облегчением:
— А что нужно?
— То, — ответила она скрипуче и с хрипотцой, — что нужно именно мне. И сейчас. Потому готова тебе помочь, юнец, если принесешь мне эликсир Гарганьюла.
— Хоть щас, — ответил я с готовностью. — На каком базаре он продается?
Дочь поморщилась, как от глупой шутки, а ведьма молча смотрела в упор, улыбка стала совсем зловещей.
— На базаре?.. — спросила она медленно. — Люблю, когда шутят.
— А что, дают просто так? — спросил я.
— Да, — ответила она. — Этот эликсир собирается по капле в год. Он настолько ценен, что просто не имеет цены!
— И как же я его куплю?
— Купишь ли, — сказала она медленно, — отнимешь, украдешь или получишь в дар… это не моя забота. Твоя жизнь тоже не имеет цены… с твоей точки зрения?
Я пробормотал:
— Да, это моя забота. Где я могу найти этот эликсир?
— Не здесь, — ответила она. — Слухи говорят, что в последний раз его получили в землях Кандирда. Насколько я знаю, там сотни всяких колдунов, но только один из сильных чародеев.
— Эликсир может быть только у него?
— Не обязательно, — ответила она, — но… я бы все-таки сперва пошла к нему.
— Особенно, — сказал я, — когда времени в обрез. Если я принесу…
— Я вытащу ту ящерицу, — пообещала она. — Ты сам понимаешь, что без того эликсира у меня просто не хватит сил.
— Да-да, — сказал я быстро, — понимаю! Однако…
— Поторопись, — прервала она. — Поторопись, юноша.
— Это и в моих интересах, — вскликнул я, посмотрел на ее дряблое тело с вздутым животом и сказал поспешно: — Теперь буду торопиться вдвое.
Дочь обошла ложе и встала между матерью и мной. Я развел руками и отступил.
— Уходите, — сказала она.
Голос ее звучал нежно, даже не верится, что эта дряхлая старуха ее мать, я поклонился и отступил.
— Ухожу, но… обещаю вернуться.
Логирд появился мгновенно, как только я вышел за пределы поляны, но за всякий случай спрятался за стволом очень толстого дуба.
— Ваше высочество?
— Не получилось, — ответил я коротко.
— Что она сказала?
— Пообещала вытащить ту ящерицу, — ответил я, — как только принесу ей эликсир Гарганьюла.
Он отпрыгнул, исчез на долгие пару мгновений, я успел проломиться через кусты на следующую полянку, как он возник снова и сразу же прошептал громко:
— Эликсир молодости?
— Молодости? — переспросил я. — Ну… тогда понятно.
— Что?
— Она сказала, что без эликсира у нее не хватит сил.
Он подумал, сказал с восторгом:
— Ящерица вырастет к тому времени с крокодила? Вот здорово! Хочу посмотреть, когда вытащат.
— Типун тебе на твой призрачный! Где эти земли?
Он чуточку вырос в размерах, оставаясь таким же значительным и внушающим почтение.
— Вам повезло, ваше высочество…
— Я вижу, — сказал я зло. — Так повезло, что даже не знаю…
— Да нет, — сказал он чуточку виновато, — в другом смысле. Я хоть и не бывал в Кандирде, но слышал о тамошних… В общем, знаю направление, но добираться туда… далековато.
— А что остается? — спросил я мрачно. — За дурость надо расплачиваться.
— Не по-королевски, — укорил он. — Правители обычно за свою дурость заставляют платить других.
Я огрызнулся:
— Думаешь, я бы так не сделал, если бы мог?.. Щас!.. Показывай, а я буду лететь, пока не упаду.
Солнце долгое время жгло спину и голову, летом дни бесконечно длинные, я иногда видел скользящую внизу растопыренную тень, но, когда горы оставались позади, мир проваливался в бездну, и я несся чуть ли не в стратосфере, наблюдая как краснеют облака, а солнце опускается к горизонту, хотя для ползающих там по поверхности оно уже скрылось, и на земле длинные тени слились и покрыли мир вечерними сумерками.
Логирд возникал лишь на мгновение, корректируя мой полет, а когда исчезал, я с завистью мечтал вот так передвигаться: р-р-раз — и в нужном месте…
Хотя, кто знает, с моим бараньим упрямством могу проломить и эту стену, вон сколько уже накопал способов передвижения, начал с Зайчика и добрался до зеркал и колец, а при необходимости птеродактилю…
Логирд возник впереди и понесся без всяких усилий, словно приклеенный на прозрачное стекло.
— Ваше высочество, — крикнул он, — держитесь. Еще с десяток миль, и вы на месте.
— Десяток, — прохрипел я, — мне уже пытка каждый десяток ярдов…
За последние пару часов я не видел внизу ни городов, ни сел, ни даже костров бродячих охотников, так что эти земли, скорее всего, никому не принадлежат. Судя по хвойному лесу, климат здесь посуровее, чем даже в Варт Генце и Скарляндах, которые под моей дланью, а еще здесь многовато мелких рек и ни одной крупной, что служила бы надежным водным путем.
Логирд возникал все чаще, наконец пошел вниз по длинной дуге. Я едва не всхлипнул от облегчения, все тело уже не просто ноет, а кричит о боли, растопырил крылья и пошел следом за призрачным силуэтом, просто планируя и надеясь, что не придется маневрировать между деревьями.
Впереди выросла неопрятно голая гора. Лес и кустарники только у подножия, а выше нагромождение камней, глубокие трещины, словно гора вот-вот рассыплется, однако на самой вершине гордо высится башня, не слишком высокая, приземистая, и даже издали видно, что сложена не просто из камней, а из массивных толстых блоков.
Я опустился вслед за Логирдом не на башню, это может быть чревато, но и не у подножия, сил не хватит подняться до темнеющего входа, а плюхнулся среди огромных глыб, похожих на валуны, округленные то ли морем, то ли исчезнувшими ледниками.
Он неподвижно висел в воздухе, а я распластался, как дохлая медуза на горячем песке, не в силах пошевелить ни клювом, ни крылом.
— А дальность полета хорошая, — проговорил он с одобрением. — Особенно на этой предельной скорости… Вы могли бы стать вождем среди таких вот… летунов. Такая мысль не посещает?
— Ничуть, — прохрипел я.
— А зря, — сказал он с укором. — Не любите исследовать неисследуемое!
Я молча собрался с силами и кое-как перетек в людскую личину. Мышцы все еще ноют, но если сосредоточиться, то регенерация освобождает и от усталости, сжигая лишний жирок и превращая его в энергию.
— Я пошел, — сказал я. — Надо успеть до ночи.
— Почему?
— Кто знает, — сообщил я мрачно, — в котором часу он ложится. Старикам вроде бы спать нужно больше.
— Великие маги вообще могут не спать, — возразил он. — Кстати, я там заметил у входа двух каменных львов.
— И что?
— Сторожевые, — пояснил он.
— А они как, — спросил я, — на своих пьедесталах или же спрыгивают, если что?
— Спрыгивают, — ответил он. — И догоняют. Весьма даже догоняют. Шустро.
Глава 10
Я, стараясь дышать не так хрипло и прерывисто, начал взбираться на гору, упираясь ладонями в колени. Подошвы оскальзываются на таких же округлых камешках, только поменьше, от лодыжек тут же стреляет острой болью до колен.
Основание башни приближается рывками, я слышал хриплое дыхание, не сразу сообразил, что это мое, все-таки измотался за время перелета, а если дело дойдет до драки, то… лучше быть до предела вежливым.
У входа двое львов, каменные, пощербленные временем, но, когда я пересек незримую черту, оба мгновенно преобразились, чуть приподнялись и посмотрели на меня грозно.
Я прохрипел устало:
— Вот тот назвал тебя облезлым!.. А ты разве облезлый? Ты царь зверей, красавец…
Лев посмотрел на другого с той стороны входа и грозно рыкнул. Тот тряхнул гривой и ответил еще громче. Первый лев прижался пузом к каменной плите, я не успел моргнуть, как он взвился в воздух и обрушился на второго всей тяжестью.
Я добавил подстрекающе:
— Царь зверей должен быть один!
Они сплелись в тугой ком и скатились с пьедестала. Я осторожно проскользнул мимо и сказал громко:
— Победит сильнейший! И, конечно, лучший.
Логирд пронесся рядом и сказал тихонько с укором:
— Нехорошо обманывать животных! Да еще царей зверей.
Я буркнул:
— А кто выше: царь зверей или царь природы?
Дорожка между львиными пьедесталами привела к массивным воротам, абсолютно черным с неприятным блеском. Над ними каменный фронтон с глубоко врезанными знаками магических рун, и чем ближе я подходил, тем размеры становились все больше и пугающе, словно в самом деле ворота вырастают, чтобы подавить меня своей мощью.
