Андрей Белянин - Ангел быстрого реагирования
— У, ё-моё,— схватился он за пострадавшее место чуток пониже спины.— А ну быстро по местам! Избаловал я вас.
Всех уволю!
Сотрудники молниеносно рассосались по рабочим местам и приникли к своим микроскопам.
— Устроили в лаборатории бардак,— недовольно бурчал Богдан, пытаясь подняться с пола. Его зам поспешил на помощь профессору.— Распустились тут, понимаете ли!
Надымили...
— Шеф,— поспешила отвлечь раздосадованного начальника одна из лаборанток,— у меня есть захват! Очень симпатичный атом. То, что нам нужно. Без осложнений, и стабилизация полная.
— Ну-ка, ну-ка,— обрадовался Богдан,— дай картинку.
На огромном экране во всю стену лаборатории появилось изображение ядра атома водорода. Ядро мерцало мириадами разноцветных точек, каждая из которых была своя собственная, отдельная вселенная.
— Отличная аппаратура,— восхитился Богдан,— не подкачали физики. Стоит как пришитый. Так, дамы и господа, начинаем поиск. Параметры звёздной системы и планеты должны на 99,99 процента соответствовать нашему миру.
— Шеф, но это нереально! — осторожно кашлянул Гавриил.
— Реально,— успокоил его шеф и подсел к лаборантке, первой осуществившей захват.— Дай-ка, милая, я попробую.
Девушка с готовностью уступила место профессору.
— Для чистоты эксперимента,— пояснил Лю,— нам нужны именно такие параметры.
— Да нам и миллиона лет не хватит, чтобы подобрать мир, соответствующий нашему с такой точностью.— Гавриил озадаченно почесал затылок.
— Не хватило бы, если б я не добился особых полномочий,— гордо сказал Богдан, извлекая из пухлых внутренностей папки какой-то хитроумный прибор.— Ну-ка, Лю, подключи.
— Шеф, ты гений!!! Дай я тебя расцелую! — завопил доцент.
— Ни в коем случае! Это исключительная привилегия наших лаборанток. Подключай давай!
Лю поспешил состыковать приставку с универсальными разъёмами микроскопа. Атом водорода стремительно завращался, а затем рванулся вперёд, распадаясь на вселенные, метагалактики, галактики, пылевые туманности, отдельные звёздные скопления...
«Поиск завершён»,— замерцала надпись на экране. Стрелка указала на третью планету, вращавшуюся вокруг жёлтого светила. По экрану побежали параметры найденного мира: гравитация, состав воздуха, температура у поверхности планеты...
— Прекрасно. А теперь сделаем дополнительное увеличение.— Пухлые пальчики шефа застучали по клавиатуре, и изображение сделало ещё один прыжок навстречу.
Стены лаборатории сотряс трубный вой. Картина на экране впечатляла. Из чащи, ломая мамонтовые деревья, выползла огромная рептилия, раскрыла зубастую пасть и зарычала на завизжавших от страха лаборанток.
— Да, не повезло,— вздохнул Гавриил.— Нам досталась девственная планета.
— И вряд ли хоть один гомо сапиенс на ней выживет среди этих монстров,— согласился с коллегами Лю.— Но вы недооцениваете нашего гениального шефа! Эта приставка — регулятор локального времени!
— В обмен на усечение программы её выбил,— вздохнул Богдан.— Ну да лиха беда начало.
Пухлые пальцы с неуловимой быстротой застучали по клавиатуре. На экране появились уточняющие данные по звёздной системе с перспективой на ближайшее будущее.
— Ну вот. Всё, как было когда-то и у нас. Обратите внимание, господа, на этот волчок.
Изображение вернулось обратно в космос и переместилось на пятую от звезды планету, которая действительно вращалась, как волчок, с недопустимой для такого массивного космического тела скоростью.
— Судя по прогнозам, скоро её разорвёт, господа, и один из осколков врежется в этот девственный мир, уничтожив всех этих монстров. Это произойдёт... — профессор всмотрелся в цифры на экране,— через сто миллионов лет. Прекрасно. Поймаем этот момент. Обожаю катаклизмы. Сейчас мы увидим, как гигантский астероид уничтожает почти всё живое в этом диком мире.
Профессор запустил регулятор локального времени, настроил его на момент катастрофы, и картина резко изменилась. К планете приближалась комета.
Одна из лаборанток не смогла сдержать смешка.
— Перехвалил я смежников,— вынужден был признаться Богдан,— подкачали прогнозы. Это был не астероид, но тем не менее пока всё по графику. Так, давайте-ка ещё на пятьдесят миллионов лет вперёд нырнём и полюбуемся на приматов.
Регулятор локального времени опять заработал, и скоро на экране появилась группа человекообразных обезьян, ломящаяся через зелёную чащу.
— Прекрасно. Как ты думаешь, Лю, подходящий материал для эксперимента?
В этот момент один примат взметнулся на дерево и продолжил путь, прыгая с ветки на ветку, используя для этой цели не столько коротенькие ножки, сколько мощные мохнатые руки.
— Нет, шеф, надо бы ещё пять миллионов лет пропустить. Чтоб хоть не на четвереньках ходили.
— Как скажешь.
Богдан вновь перенастроил регулятор локального времени, и картина опять изменилась. Приматы уже не стояли на четвереньках. Они стояли на задних лапах, по колено в снегу, а передними крошили черепа друг другу с помощью дубинок.
Часть лаборанток упала в обморок, а когда победители устроили пир, используя в качестве лакомого блюда тела своих сородичей, упали в обморок и остальные. Один из МНС, не сдержав спазмы желудка, пулей выскочил из лаборатории, зажимая руками рот.
— Мальчики встали и быстро привели девочек в чувство,— распорядился Богдан.
Мальчики начали хлопотать над девочками.
— Слушай, Лю, чего это наши приматы так зверствуют? Зачатки интеллекта вроде есть, вон уже орудия производства появились, и такое варварство!
— Зима, видать, холодная была. Пищи не хватило, ну и начался естественный отбор.
— Не нравится мне этот отбор. Начальство узнает, тут же эксперимент заморозит. Может, ещё на пару миллионов лет вперёд нырнём?
— Боюсь, дальше только хуже будет. Надо работать с этим материалом. Найдём самого миролюбивого и займёмся им по полной программе.
Самым миролюбивым оказался самый трусливый, а возможно, просто самый умный примат, который в естественном отборе не участвовал. Забившись в пешеру, он насыщался припрятанным от соплеменников куском мамон-тятины, который хранил в импровизированном холодильнике, сооружённом из глыб льда и снега под землёй.
— Какая умница! — умилился Богдан.— Вот из него мы и будем делать нашего идеального человека.
— Только давай ему среду обитания сделаем помягче. В места потеплее перебазируем.
— Не возражаю. И атавизмы всякие уберём. Девочки, девочки, взяли себя в руки. Дела не ждут. Надо поработать над генной структурой вот этого аборигена. Всё теперь зависит только от вас. Делайте всё по образу и подобию. Мне нужен идеальный человек. Умненький, красивенький, стерильненький. Покажите, на что вы способны.
Работа закипела. Параметры идеального человека были продуманы уже давно, а потому дело спорилось, несмотря на то что девочки до сих пор были в полуобморочном состоянии. Пока они трудились над приматом, младшие научные сотрудники готовили для него среду обитания. Тёплое местечко в междуречье неподалёку от экватора планеты для него нашлось быстро, но в нём было столько далеко не миролюбивых животных, что стало ясно: их идеального человека сожрут в пять секунд.
— Может, сделаем из этих тварей вегетарианцев? — неуверенно спросил Богдан, глядя на пожирающего лань тигра.
— Нельзя,— мрачно буркнул Лю,— баланс нарушится. Размножатся, всю траву, на хрен, сожрут, а потом подохнут с голоду вместе с нашим идеальным человеком.
— Что же делать? — запаниковал начальник лаборатории.
— Спокойно, есть идея. Я никому не дам сгубить эксперимент.
— Излагай.
— Накроем этот кусок суши междуречья гипнотическим полем. Пусть наш Адам...
— Кто?
— Ну так я этого мохнатого придурка назвал, примата нашего.
— Ну не совсем теперь примата... — пробормотал Богдан, покосившись на экран, где объект уже почти лишился шерсти.— Эй, девочки, не увлекайтесь! Сверху чуток волос оставьте и снизу, чтоб срамоту прикрыть.
— Это ты не отвлекайся, шеф. Девочки и без нас разберутся. Так вот я и говорю: пусть наш Адам растёт под колпаком. Все животные внутри будут мирными, а если захотят подкормиться, пусть валят в джунгли и там друг друга жрут.
— Ты гений, Лю! Я этим займусь лично!
Итак, все проблемы были утрясены. Час дружной, слаженной работы, и идеальный человек под дружные вопли «ура!» всех участников эксперимента сделал первые шаги по райским кущам, которые в честь родной лаборатории решили назвать Эдемом. Лаборантки чуть не рыдали от умиления, глядя на плоды своих трудов.
— А что, девочки, посмотрим, что будет завтра? — радостно спросил Богдан.
— Посмотрим!!! — Девочки не возражали.
