Петрович и Серый в Иномирном легионе (СИ) - Алферова Наталья

— Своим не оставишь? — спросил Серый потихоньку.

— Да не носят мои девчонки такое, — с улыбкой отмахнулся Петрович. — Крошка не любит меха. Вон шубу в прошлом году еле уговорил купить. А здесь, я у Рины узнал, это пик моды. Интересно, какая здесь зима?

Ответ на свой, можно сказать, риторический вопрос Петрович получил спустя неделю. Хотя накануне каптёр раздал зимние плащи и сапоги, зимнее утро стало неожиданностью. Лёгкий морозец, деревья без единого листочка, покрытые инеем, кипенно-белый снег, слепящий глаза.

Иномирян обескуражил настолько резкий переход, ни тебе ледяных дождей, ни оттепели, ни слякоти под ногами. Раз — и снежная сказка. Амулеты, заряженные Тимсом Корином, работали отменно. Снег, падая на дорожки и полигоны, тут же уносился под деревья и кусты, а то и вовсе за пределы лагеря.

А вот обещание меньше махать лопатой от каптёра, данное магу-изобретателю, не сработало.

— Да кто же думал, что с первого дня столько снега будет, — ворчал каптёр, выдавая лопаты и провожая воинов к воротам.

— Вы ещё снежные зимы не видели, — пробурчал Серый и добавил: — И если это сильный мороз, то я эльф.

— Суровый у вас климат, — с уважением протянул каптёр.

Петрович стоял, опершись на лопату, и улыбался. В их с Серым городе климат назывался резко-континентальным, это он ещё со школы запомнил и много раз на собственной шкуре испытал. От плюс сорока летом до минус сорока зимой: обычное дело. Но, как оказалось, любил Петрович не только позднюю весну. Он в принципе любил нормальную постепенную смену времён года, но понял это только сейчас, оказавшись в чужом мире.

Поскольку все попаданцы уже привыкли к выделенным этим миром телам, то и скачок погоды перенесли легко. Морозец не перехватывал дыхание, а наоборот бодрил.

Как выяснилось, здесь военные и пограничники помогают местным в расчистке дорог. Помимо привычной помощи в этом году добавился снежный городок в Бережках. Идею подал Петрович, остальные дружно её подхватили. Ирван неожиданно для всех оказался хорошим скульпторам. На его ледяные и снежные творения специально выбирались посмотреть из соседних поселений. Трактир Тай, обычно в это время пустующий, пользовался огромной популярностью. Ведь так приятно после катания на горке и прогулки на морозе посидеть в тепле, попивая чай со свежей выпечкой.

Глава сорок четвёртая. Ранняя весна

Холодная, по местным меркам, зима для Петровича и Серого оказалась «мягкой». Температура не опускалась ниже минус десяти, снегопады не сопровождались буранами и метелями, ветер с ног не сбивал — мечта, а не зима, по меркам Земли.

Игры в волейбол и баскетбол получили в легионе, да и в остальных войсках Империи невероятную популярность. Пограничники соседнего гарнизона тоже создали свою команду. Они прибыли в лагерь на дружеский матч по волейболу. Против них выставили женскую сборную. Поначалу пограничники усмехались и переглядывались, не очень высоко оценивая противников, но изменили своё мнение, проиграв подчистую.

Несмотря на наступившее затишье, легат не позволял своему отряду расслабляться. Воспользовавшись соревновательным духом, охватившим лагерь, командующий провёл несколько соревнований по воинскому искусству и, для имевших дар, по магии.

Петровича, обладавшего магией своеобразной, взяли одним из судей. К судьям отправился и Тимс Корин, легат ценил изобретательские способности этого мага координатора, но ещё не сгладилась из памяти его неловкость.

Заразившись общим настроением, устроили состязания между собой и командиры. Комриты и замкомриты соревновались в стрельбе по мишеням из арбалетов. Стреляли все довольно метко, но выступившая последней комрит Намирей оставила остальных далеко позади. Когда она закончила стрельбу и повернулась к зрителям и судьям, раздался восторженный и торжествующий вопль Рины. Она оказалась не только хорошей спортсменкой, но и ярой болельщицей. Остальные поддержали восторги Рины аплодисментами. Легат, вручавший наградное оружие победительнице, поцеловал ей руку с галантностью придворного вельможи. И это тоже вызвало аплодисменты и одобрительные выкрики. Намирей, раскрасневшаяся и счастливая, выглядела невероятной красавицей.

Рина пробралась к судейским местам и принялась шептать на ухо Петровичу:

— Смотри, какая красавица, ведь она нравится тебе, ну, признайся, что нравится!

Петрович повернулся к Рине и ответил:

— Нравится, как может не нравиться такая волшебная фея? Но, запомни, дочь, красивых женщин много, а жена одна. И этот вопрос закрыт, поняла?

— Да поняла, — ответила Рина, со вздохом. — Ой, пап, а ты моему Змею можешь эту мысль внушить?

— Он, вроде, ни на кого, кроме тебя не смотрит? — удивился Петрович.

— Это здесь не смотрит, а если в столицу выберемся, там ведь столько красоток. А мой-то ещё и принц! — воскликнула Рина.

— Да ты их всех за пояс заткнёшь своим острым умом и языком, но с женихом твоим побеседую. Кстати, а ты сама когда безопаснику сообщишь о своей помолвке? — строго спросил Петрович.

— Уже, — ответила Рина. — Он сказал, что переведётся в другой округ, чтобы нам не мешать. Но если я передумаю, его предложение в силе. О, всех уже наградили, идём, поздравлять.

Рина сорвалась с места. Петрович, не спеша, поднялся и последовал за ней. Его задержал Тимс, потянув за рукав. Выглядел маг координатор расстроенным.

— Получается, Рина влюбляется в Большого Змея, раз ревнует? — спросил он, но тут же добавил: — Извини, я случайно подслушал.

— Похоже на то, — отозвался Петрович.

— Серый прав — это карма, — со вздохом произнёс Тимс и неожиданно сказал: — Наверное, не очень хорошо, что к нам новые безопасники прибудут, условий не знают, местность тоже.

— Скорее всего, ты прав, — ответил Петрович, — но тут ничего не поделаешь. Когда с началом весны возобновим патрулирования, придётся быть внимательнее. Не люблю я затишья. У нас даже примета есть: затишье всегда перед бурей.

— Как там у вас на Земле говорят: не чирикай, кажется, — сказал Тимс, нахмурив лоб, припоминая.

— Не каркай, — подсказал Петрович и добавил: — Хорошо, не буду.

После соревнований спортивных и военных, кто-то из пехотинцев вспомнил о лыжах. Плотники в лагере имелись и вскоре желающие обзавелись свежевыструганными лыжами. На крепления каптёр, скрепя сердце, отдал списанные сапоги. На одном полигоне убрали амулеты очистки, чтобы снега стало достаточно для лыжни. Проехав первый круг, Петрович, он вступил в «клуб любителей лыж» одним из первых, вспомнил о таком виде спорта, как биатлон. Оказалось, арбалет вполне годится на замену винтовки. Легат одобрил нововведение, и даже сам, как он выразился: тряхнул стариной.

— Ничего себе старина, — ворчал про себя Дейс, когда их командующий оказался лучшим.

Легат же не упустил возможности так, между делом, рассказать остальным командующим отряда о нововведениях. После общения по общей связи он сказал самому себе:

— Готов спорить, сейчас все начнут строгать лыжи и соревноваться в меткости.

И ещё раз подумал, что с попаданцами ему крупно повезло.

В Бережках тоже не обошлось без новостей. Как-то раз Ижен встретил всадников на крыльце трактира. Не дожидаясь, пока драконов определят в загон, он подбежал к Петровичу и воскликнул:

— Пятнашка принесла тёлку! Пап, пойдём, посмотрим. Я бы всем хотел показать свою Нотку, но Пятнашка мало кого подпускает. Они ещё у хозяев.

Ижен ухватил Петровича за руку и потащил в сторону домов под одобрительные смешки всадников и успевших подойти пехотинцев.

Петрович как-то не задумывался о том, что у трёхрогой коровы есть хозяева. Ими оказалась супружеская пара, угостившая по осени всадников виноградным вином. Та самая, в которой муж ласково называл жену Крошкой. В силу возраста они не справлялись с упрямой коровой и отпускали на вольные хлеба.

Отелившись, Пятнашка присмирела и даже не попыталась боднуть вошедших в сарай Ижена и Петровича. Тёлка оказалась копией Пятнашки.