Сергей Редькин - Шустрые ребята
было. Не зря же, даже начальство за глаза прозывало его маленьким
Наполеоном и предрекало ему большое будущее. Итак, как он был
с даяками примерно одного роста и телосложения, да и внешне чемто походил на них, то это значительно облегчало ему возможность
руководить этими людьми. Ибо и они, жуть нецивилизованные дети
природы, и те понимали, что он именно тот человек, какой им и нужен. Его уважали и потому беспрекословно подчинялись, не только даяки, но и баджмарцы, служившие в подобных отрядах разведчиками. Более того, и сам рыжий Танг, некоронованный царь всех лесных разбойников и тот, не смел ослушаться приказов моего деда. Вот на этом
самом Танге мне и хотелось бы задержаться чуть подробнее. Впервые
Александр Иосифович Джугашвили, именно так звали отца моей матери, познакомился с ним спустя неделю после того, как стал во главе отряда. Это было вот как. Дедушка мой и раньше слышал о том, что многие из разведчиков иногда проникают в тыл врага настолько
глубоко, что только на одно возвращение у них уходит не менее трех
дней. Но и он был крайне удивлён, когда услышал весть о том, что сегодня, наконец-то, должен возвратиться с задания сам Танг, после месячного отсутствия.
— А кто он такой этот Танг, — поинтересовался явно заинтригованный услышанным дедушка у адъютанта. — о, это очень большой
лесной человек, кстати, товарищ командир, я его уже слышу, — пояснил жестами последний и указал палицей куда-то в кроны деревьев. И тут откуда-то сверху донеслось такое раскатистое и басовитое агу, что даже железный полковник КГБ, по прозвищу Наполеон, и тот
на какое-то мгновение растерялся. Слишком уж не привычным для его
уха оказался подобный боевой клич. А вскорости появился и сам обладатель громоподобного голоса. Это был огромных размеров оранг
Утанг, несший на своём могучем плече какую-то ношу. Как позже выяснилось, это был вражеский полковник, глава проверяющих, посланных самим сером Уинстоном, для оценки истинного положения дел. Вот так впервые познакомился мой дедушка с героем Советского Союза, а впоследствии и почетным его гражданином, индонезийским лесным разведчиком товарищем Иваном Ивановичем орангутанговым. И не вздумайте смеяться! Или что ещё хуже, обвинять меня в некомпетентности. Всё, что я сказал, есть чистая правда. лучше ещё раз
248
VIII. Совсем гротески
проштудируйте историю и тогда поймете насколько я всё-таки был
скромен и непредвзят в своём повествовании.
19 января 2010 г.
Я ЗАЯВлЯю: У СТАлИНА БЫлИ НА То ПРИЧИНЫ
Сейчас очень принято клеймить позором руководителей прошлого. В особенности тех, кто долго находился у власти. Поэтому, ясное дело, больше всех достается товарищу Сталину. В чём только
его не обвиняют! И в различного рода перегибах, и в откровенных
репрессиях против народа, и даже в параноидальной одержимости
манией преследования. А я всем этим крикунам и пачкунам открыто заявляю: у товарища генералиссимуса были веские основания
для того, чтобы именно так поступать. И это не голословное заявление. Я пришел к этому путем длительных умозаключений. Изучив
столько документов, сколько иной читатель не осилит и за всю свою
жизнь. А подтолкнуло меня заняться этим делом вот что. однажды, изучая бумаги, хранящиеся в Военно-Морском архиве, что находится
в городке Гатчина, под Санкт-Петербургом, я случайно обнаружил
один чрезвычайно любопытный документ, гласивший о сверхнеобычном явлении, случившемся 21 декабря 1929 года, то есть в (официальный день рождения Иосифа Виссарионовича). А произошло вот
что: в двадцать три часа пятьдесят девять минут в воздухе на высоте
около трех километров в 66 верстах севернее города Петрозаводска
был замечен неопознанный летающий объект. По форме он напоминал летающую тарелку диаметром примерно метров в сто. На какое-то
мгновение объект, словно бы застыл в воздухе, затем от него отделились два объекта значительно меньших размеров, и со скоростью
основательно превышающей быстроту звука исчезли в неизвестных
направлениях. После чего и сама тарелка словно бы растворилась
в воздухе. Странно подумал я, а почему об этом ничего не сообщалось в средствах массовый информации. И со свойственной мне
ещё сызмальства дотошностью начал штудировать все имеющиеся
у меня под рукой материалы, не брезгуя даже любовными переписками. И через несколько месяцев кропотливой работы пришёл к заключению, что по всей видимости это был инопланетный космический
корабль, выбросивший десантный отряд разведчиков. И если я прав, эти самые десантники и принесли так много забот нашему государ249
Сергей Редькин. Шустрые ребята
ству. Пользуясь своим очевидным техническим, а вполне возможно
и умственным, превосходством, представители внеземной цивилизации несомненно пропихивали свои идеи и в слои нашего в ту пору
ещё социалистического общества. Вероятно они хотели как лучше, но видимо так и не осознавали до конца с кем имеют дело. Поэтому и пошли всякие там пережимы, которые и неприминуло заметить
всевидящее око советского вождя. И ему ничего не оставалось иного, как срочно предпринять всевозможные меры, необходимые для того, чтобы остановить это тлетворное влияние.
Так что, уважаемые дамы и господа, прежде чем судить о человеке. Проведите хотя бы предварительную работу по изучению его жизни, чтобы вам не было стыдно впоследствии за свою некомпетентность. 20 января 2010 г.
Мой ПЕРВЫй НАСТоЯщИй ДРУГ
Эта история случилась очень давно, примерно в году 1963. Когда
я жил вместе с родителями в городе Красноводске. Как и все маленькие дети я был чрезвычайно любопытен и проказлив. Поэтому, чтобы я не учудил чего-либо неподходящего, моя мама уходя на работу, сажала меня на подоконник, категорически запрещая мне, не только
выходить во двор, но и вообще, даже слезать с подоконника, вплоть
аж до самого её прихода. Пугая тем, что если она узнает о том, что я её
ослушался, то тотчас пожалуется Бабаю, который за это посадит меня
в мешок и унесет к цыганам. А так как последних я очень боялся, то и сидел как мышка на подоконнике, любуясь открывшимся передо
мной пейзажем. Тогда-то я и подружился с одним из местных шакалов. В те годы их ещё довольно часто можно было встретить на окраинах
среднеазиатских городов. Я иногда делился с ним оставленной мне
едой. Животные эти необычайно мудрые, возможно, даже умнее беспризорных собак. Поэтому за то, что я регулярно подкармливал его, шакал проникся ко мне явной симпатией. И как только я принимался
за еду, он уже был тут как тут. При этом он строил такие забавные
и вместе с тем жалобные мордочки, что я почти тут же без жалости делился с ним своей пайкой. Так продолжалось довольно долго, во всяком случае несколько недель точно. А потом приятель мой вдруг неожиданно куда-то исчез. Вначале я очень огорчился этому, ведь он был
моим единственным другом. Ибо соседские ребята не шибко жало250
VIII. Совсем гротески
вали меня, так как я был среди них единственным русским и стало
быть ни бельмеса не понимал ни по-туркменски, ни по-казахски, а порусски они почему-то говорить не желали, а может и просто не умели. А для пятилетнего ребенка слово друг еще кое-что да значит. Но огорчался я не особо долго с неделю не больше. Ведь память младенца, как
известно, вещь недолговечная. А ещё через неделю и совсем забыл, что был у меня друг по имени шакал. Не поверите, но мне до сих
пор стыдно за это. И вот почему. однажды я, где-то примерно спустя месяц после того, как шакал исчез, под присмотром своего папы, лейтенанта пожарной охраны, развлекался тем, что истреблял неподалёку от нашего дома камнем муравьёв. И увлёкшись этим делом, не заметил, как ко мне подкралась смертельная опасность. Эта была
песчаная эфа. Часто укус этой змеи смертелен и для взрослого человека, а уж для дошкольника он верная смерть. Когда я всё-таки углядел, какая мне угрожает опасность, было уже слишком поздно, для того, чтобы я смог убежать. Тварь уже готовилась к атаке. Эфы в отличие
от азиатских кобр предпочитают долго не раскачиваться перед броском. Вот тут-то и случилось всё самое неожиданное, сперва камень, пущенный рукой моего отца, попал змее точно в голову, и тем самым
вывел её на какое-то время из строя, а затем какой-то комок рыжечерной шерсти вылетев словно из-под земли, и вовсе открутил ей
голову своими острыми зубами. И о, радость, это оказался никто иной, как тот самый шакал, с которым я делился едой. Выходит он не только
не забыл обо мне, напротив, он сам по доброй воле спас меня от неминуемой гибели. С этого дня мы подружились с ним ещё больше. Более того, папа поговорил с мамой, и они разрешили мне взять его
