Гера Агеева - Клыкастый клан
Кавар стиснул зубы, слепо уставившись в кроны деревьев. Ласарк не отвечает, сеть сбита и любой портал, направленный к крепости, может открыться где-нибудь на Втором континенте, связаться с кем-либо из помощников Смотритель тоже не может. И все это где-то посредине Нулевого континента на пару с невменяемым Носителем, который ко всему прочему все никак не пройдет единение с миром! Потому что если бы прошел, то автоматически заговорил бы на нужном языке, вместо того, чтобы доводить и без того дерганного Смотрителя до нервного тика своим непонятным лепетанием, не говоря уже о том, что ему не пришлось бы создавать специальную атмосферную воронку для поддержания дыхания. Бред какой-то, мальчишка мало того, что чуть не отправился к праотцам, начав преждевременную инициацию, так еще и к воздуху никак не привыкнет!
Робко постучавшуюся в сознание мысль о том, что зная о проблемах, которые могут возникнуть при переходе, он должен был оставить Аннона на Земле, крылатый отверг сразу. Одно дело, если бы Антон оставался в неведении, но другое сейчас, в таком нестабильном эмоциональном состоянии он мог бы наломать таких дров, что вся Дюжина не разгребла бы. Так что пускай не совсем здоровый, не совсем адекватный, но под присмотром. Мда, будто факт наблюдения со стороны Смотрителя что-то меняет. О, небо! Да что же за Носитель ему достался! Все у него через Орасовы пещеры! Даже рождение и то со странностями. А это, к слову, еще один повод для скорейшей связи со Старшим Смотрителем. Потому что сам Кавар никак не мог объяснить то, что увидел, когда буквально вручную латал ауру Антона. Единственное, что он понял, так это то, что без вмешательства Велиана тут не обошлось. И дело не только в том, что пропавший Правитель является отцом Носителя, но еще и в том, что рождение и развитие Антона явно сопровождалось его непосредственным присутствием. Страшно даже представить, что же такого намешал в крови своего наследника Велиан, чтобы добиться таких результатов. Сказать, что Кавар был поражен, значит сильно приуменьшить. Крылатый находился в глубоком шоке от того, что понял, а еще он, наконец, осознал всю степень своей слепоты, тугоумие Дюжины и тупость всего клана вместе взятого. И как можно было не заметить ТАКИЕ вмешательства в организм Носителя раньше? Как можно было столько времени не замечать того, что бывший Правитель вполне себе жив и явно здоров, раз может быть настолько активен? Все, абсолютно все вело к тому, что Велиан все это время находился на Земле, причем как можно ближе к Антону, иначе и быть не могло, потому, что такие изменения в крови, организме, в развитии Антона как оборотня должны были находиться под непосредственным контролем.
О, небо! Чего же он добивался? Зачем сотворил такое с собственным сыном? Что ждет молодого Носителя в будущем? И главное, где Велиан сейчас?
Кавар глубоко вздохнул и закрыл глаза. Нет, ему срочно нужно встретиться со
Старшим Смотрителем.
Глава 17
Проснулся я от того, что под веки настойчиво лез яркий свет. Где-то с минуту лежал, прислушиваясь, но ничего кроме биения своего сердца не услышал. Тишина, ни вздоха, ни шороха. Открыл глаза, удрученно поглазел в косые глаза нарисованного солнца и грустно вздохнул, поминая погибшую в конвульсиях фантазию музы, отвечающей за мои сны. Чуть повернул голову влево - так и есть - картонные деревья, муравейники и яркая травка. И я даже знаю, что курит эта самая муза на ночь. Преодолев лень, сел, уставившись на жалкий кусок полотенца, обмотанного вокруг бедер. Блин, неужели все настолько плохо?
- Почему мне нормальные сны не снятся?
- Сам-то давно нормальным стал?
- И не говори... Эй! - я резко развернулся в сторону голоса и наткнулся на пристальный взгляд карих глаз.
- Не пялься так на меня. Не первый раз видишь.
- Борька? - полушепотом.
- Нет, Папа Римский, - ухмыльнулся друг, потягиваясь, - Я, конечно, понимаю, что выгляжу непривычно, но не на столько же!
Моргнул, непонимающе уставившись на сидевшего в шаге от меня парня, и только сейчас заметил, что тот действительно изменился. Не просто сменил привычную одежду на странную, до скрежета зубов напоминающую наряд Кристофа, не только отрастил всегда коротко стриженные волосы так, что они теперь свободно закрывали уши и шею, обрамляя лицо, не просто изменил внешность...
Я, словно не веря собственным глазам, потянулся к нему, протягивая руку, чтобы коснуться закрывающего верхнюю половину лица, куска черной маски. Борька не отстранился, позволяя коснуться холодной поверхности, лишь зрачки в почему-то холодных глазах опасно сузились. Коснулся, только маска не исчезла, как хотелось, а осталась на месте, закрывая от меня практически все лицо друга, за исключением губ и подбородка. И именно на этом, не защищенном от взгляда участке, я разглядел тонкий, тянущийся из-под маски шрам. Явно начинающийся где-то на скуле, он тянулся наискосок, проходя под губой и едва задевая ее уголок, и заканчивался на остром подбородке.
- Это... - я сглотнул, не в силах произнести что-то еще.
- Не парься. Это от Лешки. Если уберешь руки и перестанешь бледнеть, я постараюсь все объяснить.
Я лишь кивнул, отстранившись, и постарался сесть поудобнее, превратившись в слух. То, что это сон и я могу в любой момент проснуться, меня мало волновало. К черту! Меня даже не волнует то, что в прошлый раз здесь орудовала целая стая огромных пауков.
Борька, заметив концентрацию моего внимания на своей персоне, лишь усмехнулся, обнажая ровные ряды зубов.
- Дело в том, что это все, - он обвел взглядом окружающее пространство, - не просто сон. Это... как бы тебе объяснить?.. Короче, это твой внутренний мир. Понимаешь?
Я кивнул, краем сознания отмечая, что подобный внутренний мир может быть только у душевно больного. В чем я никогда и не сомневался.
- Я понимаю, что несу бред, но тебе ведь не привыкать? - еще одна ухмылка. - заметь, что твой мир нарисован, другими словами, он придуман и ты, - красноречивый взгляд на полотенце, - не слишком-то в нем защищен. Одно то, что я так легко сюда попал, говорит о многом.
- А-а...
- Не перебивай! - хмурится, наверное. Черт! Как же непривычно не видеть его лица! Я вздохнул, принимая условие. А Борька почему-то не спешил продолжать, долго и неотрывно глядя мне в глаза. А потом улыбнулся своим мыслям и, откинувшись на руки, запрокинул голову. Что он пытался найти на плохо прокрашенном 'небе', я так и не понял, но прошло больше пяти минут, прежде, чем он продолжил, медленно выговаривая слова.
- Знаешь, ведь здесь у тебя очень тихо. Не то, что у меня. Гуляет ветер, гнутся огромные деревья... Я не говорил? У меня там лес. Большой, темный, запутанный, с кучей тропинок и полный всякого зверья. А в середине залитая светом опушка. Такая яркая и светлая... Блин, Антох, ты себе представить не можешь, как там шумно! Постоянно кто-то шуршит, бегает, кричит... Ни минуты покоя! А у тебя хорошо... Но не безопасно. И это нужно менять. Тебе менять, Тох. Давно пора перестать забиваться в придуманный веселый и спокойный мир. Это не так. Вокруг слишком много происходит для того, чтобы оставаться спокойным. Понимаешь? И эти шрамы... - Борис замолчал, потянувшись рукой к лицу, но замер на пол пути, а потом и вовсе опустил руку обратно, - это все напоминания. Самый большой шрам оставила смерть Лешки. Самый маленький - наша с тобой драка. Помнишь, тогда я напился и пришел к тебе, чтоб ты меня убил? Я тогда всякую хрень нес про то, что жить не хочу. А ты меня и отметелил, только не для того, чтоб больно сделать, а чтоб мозги вправить. Помнишь? Я вот помню. Я все помню, потому что эти шрамы не позволят забыть. Ты просто своего лица не видишь. Честно говоря, тебе лучше и не видеть. Жуткое зрелище. Поэтому я и говорю, что пора меняться. Избавляться от шрамов, от чувства незащищенности и от выдуманного мира. Тебя новый ждет. Настоящий. Живой. Твой... Так что прекращай играться и займись этим всерьез.
- А маска?
- А что маска? Я не знаю, для чего она. Но, видимо, нужна. А если нет, то со временем я это пойму и от нее тоже избавлюсь. Знаешь, почему я здесь?
Я отрицательно замотал головой. Откуда мне знать, что он делает в моем сне... нет, внутреннем мире? Единственное, что я знал точно, так это то, что если оттянуть ворот его плаща и оголить шею, то можно будет увидеть широкий грубый ошейник.
- Я и сам не знаю... Смешно, да? Просто чувствую, что именно сейчас это нужно. Поэтому и пришел. Тох, ты там осторожнее, ладно? Я в свою очередь тоже выжить постараюсь. Договорились? Я не хочу пафос разводить, но мы можем и не увидиться бо...
- Лучше заткнись! - зло прошипел я, прекрасно понимая, что совершенно не желаю слышать эти 'пафосные' речи. Борька лишь понимающе усмехнулся, а потом неожиданно поднялся на ноги и протянул мне руку. Я с готовностью принял ее, поднимаясь вслед за другом.
