Ксения Баштовая - Реалити-шоу "Замок"
— Не понял? — удивленно покосились на меня.
— Я была у сидов, а потом раз — и с Бернардо. А потом — ты. И вообще...
Да уж, я всегда отличалась исключительным красноречием. Впрочем, меня и так прекрасно поняли. Мужчина вновь бросил на меня мимолетный взгляд и, не прекращая своего занятия, нудным голосом начал:
— Рассказывать очень долго и трудно, но если вкратце, то... Магия уходит из миров, где бы они ни находились и как далеко по временной линии ни отстояли друг от друга. В один не особо прекрасный момент сиды решили, что им пора уйти. Уйти туда, куда в свое время ушли Туатха де Данаи, оставив после себя всего пару племен щи. Вот только корабли под алыми парусами далеко не уплыли — огромное морское чудовище поглотило их. Одним небесам известно, сколько могло длиться их заключение, если бы не оброненная вскользь фраза. Сиды получили свободу и, вернувшись в свои холмы, принесли вещь, принадлежавшую некогда их спасителю. А вскоре и сама спасительниц заглянула в холмы. Вот только оставаться там навечно не захотела. Удерживать ее против ее воли было нельзя, а потому сиды попросту разделили ее тело и ее душу.
— А узнал я все это после страшной пьянки с Дагдой. Как вспомню — голова трещит,— страдальческим голосом поведали мне.
— А...
— Ну что еще?! Я вроде все сказал!
— А ты кто? Я до сих пор не знаю твоего имени...
Мужчина остановился, и лицо его расплылось в широкой улыбке:
— Я не представился? Ну тогда — Локки. Лофт[16].
И вот тут я впала в очередную прострацию.
И что такого необычного? Ну Локки, ну настоящий. Нет, я, конечно, понимаю, сбылась мечта идиота, вспомнилась детская влюбленность, появившаяся после прочтения Эдды. Но у тебя ж Ллевеллин есть! Или забыла? Нет? Ну и чудненько, а то я волноваться начал.
Пока я пыталась привести свои мысли хотя бы в относительный порядок, тот, кто назвался Лофтом, решил, видимо, что хватит кружить на одном месте, остановился, выдернул какую-то травинку из земли и хмыкнул:
— А вот теперь пошли.
Я, все еще не отошедшая от встречи с воплощенной мечтою детства, вздрогнула:
— Куда по...
договорить я не успела. Холм расступился, и показалась каменная лестница. По обе стороны от нее горели зеленые огоньки, а покрытые выбоинами и мхом ступени скрывались во тьме.
— Вперед, разумеется,— фыркнул ас и первым шагнул под землю.
ГЛАВА 27
ГРОБ КАЧАЕТСЯ ХРУСТАЛЬНЫЙ
Путешествия по холму я, как и в прошлый раз, не запомнила. Таинственное мерцание огоньков, тихая, чуть слышная трель невидимых птиц, подмигивание каких-то подземных звездочек и... хрустальный гроб на цепях.
Ну здравствуй, Спящая красавица.
И что мне прикажете делать с собственным трупом? Целовать, как завещал Александр Сергеевич? Это, извините, попахивает каким-то извращением.
Некоторое время я задумчиво изучала собственное бездыханное тело. Да уж, никогда не подозревала, что у меня такие тонкие губы. Ой, а какая я бледная! Ладно, будем считать, что это из-за плохого освещения.
— Так и будешь стоять? поинтересовался Локки.
Судя по тоске, звучавшей в его голосе, он вспомнил о похмелье и головной боли.
— А что мне делать? — осторожно спросила я, по большому кругу обходя хрустальный гроб. Хорошо хоть крышку не удосужились присобачить сверху, а то черта с два бы догадалась, я ли там, или еще чье тельце замуровали.
— Ложись туда, — безразлично пожал плечами ас.
Я сглотнула комок в горле и сделала шаг вперед. Хрустальная конструкция дико раскачивалась на цепях, а чертов Лофт и не думал мне помогать. Отвернувшись, он задумчивым взором скользил по стенам, не пытаясь даже посмотреть, получается ли у меня... Что именно получается или нет, я старалась не думать.
Я осторожно улеглась на хрустальное ложе поверх своего же тела, прикрыла глаза. Ничего не происходило.
Меня труханули за плечо.
— Так и будешь лежать?
Я распахнула глаза, резко села. И, вскинув руку, радостно разглядела, что моя уже столь привычная прозрачность исчезла.
Ура-ура! С возвращением тебя, Геллочка!
— Пошли уже,— вновь хлопнули меня по плечу. Вздрогнув, я перевела взгляд на Локки.— Ну идем? — вновь поинтересовался ас.
— Ага,— ошарашенно кивнула я, опираясь на его руку и с трудом вылезая из гроба.
Едва мои ноги коснулись пола, как хрустальная конструкция дрогнула, соскользнула с цепей и со всей дури ударилась о землю. Осколки разлетелись шрапнелью. Испуганно взвизгнув, яшарахнулась в сторону, чудом не оттоптав асу все ноги.
— Ничего,— фыркнул он,— не обеднеют. Пошли?
— Да-да, конечно. Сейчас только найду...
Книга-перевертыш обнаружилась подле самой стены — сиды ее никуда не засунули, не приватизировали и вообще оставили неподалеку от меня. Я подхватила ставший таким родным томик и шагнула к Локки, когда вдруг вспомнила:
— Ой, а тетрадка?!
— Какая тетрадка? — удивленно покосились на меня.
— Ну дневники прадедушки Бернардо. Они же там остались, где собака была. Сейчас кто-нибудь прочтет и тоже в Замок переместится, а потом...
— Гелла, солнце, ты что-то путаешь! — радостно улыбнулись мне.— Не было никакой ни собаки, ни тетрадки.
— Как это не было? Я же сама ее читала!
— Не-бы-ло,— четко сообщили мне.— Бернардо тетрадку не читал и никуда не относил: после пропажи своей кузины он бросил ее в огонь. У тебя видения были. Знаешь, в книгах эти видения описываются как предсмертные галлюцинации. Понимаешь?
— Но Анхелика-то ее читала?
Невинный взгляд:
— Разве? Она переместилась потому, что так захотели богини судьбы. Никто никакую тетрадь не читал и ничего не видел. А то, что произошло просто так, просто так может и исчезнуть, понимаешь?
Честно говоря, я ничего не поняла, но на всякий случай кивнула, а когда вновь вскинула глаза на Локки, поняла, что стою в гордом одиночестве.
Широкий, шагов в десять, коридор. Вдоль стен стоят шкафы с книгами. Алые, зеленые и золотые корочки едва видны в сгущающейся темноте.
У меня дежавю?
Только Тео не хватает.
Впрочем, долго скучать по непоседливому гному не пришлось. Я шла вперед. Когда коридор резко вильнул в сторону, я ускорила шаг, надеясь, что выйду в уже знакомую комнату с пирамидой и моделью Замка. Я ведь, получается, вернулась? Только не говорите, что зря доверилась и этот Локки завел меня черт знает куда! Каково же было мое удивление, когда, завернув за угол, я узрела... приватизированную некогда Тео статую. Ту самую — девушку, вмурованную в лед. Получается, Тео связан с Замком? Нет, я, конечно, понимаю, что ко мне приходил не настоящий гном, а всего лишь подделка под него, но, похоже, я общалась с духом Замка. Это радует. По крайней мере, он называл меня Геллочкой, солнышком и гадости мне не говорил.
Знаешь, когда выбирать приходится между тобой и Анхеликой, еще и не так назовешь.
А что я? Я ничего. Уже и гадость не могу сказать, что ли?
Коридор вилял так, словно его прокладывала змея. Насколько я помню, в прошлый раз был только один поворот. Может, я действительно не туда попала? Нет, ну я так не играю! Я к Ллевеллину хочу! Слышите, к Ллевеллину! Я уже не могу без него! Я так соскучилась...
ИНТЕРЛЮДИЯ ШЕСТАЯ
— Пришел? — Тео был мрачен как никогда.
Локки, не обращая внимания на угрюмый тон хозяина, присел на край стола, подхватил с тарелки виноградину:
— Ага! И даже Геллу привел.
— Не прошло и полугода.
— А эти вопросы не ко мне,— хмыкнул рыжий ас.— Как нашел, так и привел. Кстати, глупый вопрос, но на кой черт надо было ее через все миры вести? Не проще было сказать? Я бы ее так притащил.
— Не проще,— отрубил гном.— Она должна была решить, нужно ли ей это или нет.
— Логично,— хихикнул Лофт и подхватил новую виноградину.— Я только удивляюсь, как она не задумалась над тем, почему вдруг смогла прочесть книжку на совершенно незнакомом ей языке.
— Ой,— скривился Тео,— не цепляйся к пустякам. Одним знанием больше, одним меньше...
Локки спрыгнул со стола, мягко обогнул его и поинтересовался:
— Ты что такой мрачный? Случилось что? Гном скривился:
— Госпожа Анхелика решила, что ей пора стать настоящей Хозяйкой. Силы Хаоса ей восхотелось!
— Какая прелесть! — восторженно фыркнул ас.— И как? У нее получается?
— до сердца Замка уже дошла. Сейчас скандал Ллевеллину устраивает, из-за того что у нее ничего не получается. Гелла ведь уже все получила, а она и не знает.
— Да ты что? Надо же, как получилось! А я как раз Геллу поблизости оставил.— Невинному голосу Локки мог обзавидоваться младенец.— Пошли посмотрим, что из этого выйдет?
