Инна Георгиева - Колыбельная для Титана
— Ева, я серьезно! — настойчиво повторил Кусай. — Из комнаты — ни ногой!
И захлопнул дверь. Я молча показала ему вслед язык и бухнулась на кровать. Вот же ж, зануда! И так понимаю, что не на каникулах: мне об этом столько раз повторили, даже до садового чучела бы дошло! Неужели он всерьез думает, что при таких раскладах я пойду наслаждаться городскими пейзажами? И ладно бы еще было куда ходить, а то ведь серое, замершее в зимней спячке городишко…
Яростная вибрация Nokia заставила подпрыгнуть брошенный на стуле рюкзак, причем вместе со стулом. Подняла на него тяжелый взгляд. Неужели Кусай забыл упомянуть еще что-то чрезвычайно важное? Или звонит, чтобы проверить, послушалась ли я приказа?
— Алло! — рыкнула, даже не глядя на входящий номер: экран у телефона был старый, маленький и так сильно поцарапанный, словно побывал в пасти у акулы — нужно было хорошенько постараться, чтобы что-то на нем разглядеть.
— Ева? — раздался из трубки несколько удивленный голос Алекса. Пожалуй, на сей раз все же стоило постараться.
— Ах, это ты… — с облегчением выдохнула я.
— Хм, — отреагировал мой догадливый парень. — Я так понимаю, твоя дуэнью отлучилась с поста?
Улыбнулась, правда не слишком весело:
— Недалеко, — ответила, буравя взглядом дверь. — А еще, кажется, сигналку в коридоре повесил. Подозрительный гад. И соображает хорошо.
— Не нравится он тебе? — хмыкнул Алекс. Я скрипнула зубами и кратко резюмировала:
— Бесит страшно!
Соколов хохотнул, выражая полную солидарность, и решительно сказал:
— Ладно. Жди. Сейчас приду.
Я прижала телефон плечом к уху и на цыпочках подступила к двери. Тихонько выглянула в коридор, оценила обстановку и сделала вывод:
— Не получится. Засечет, — я закрыла дверь. — У Кусая реально паранойя: египетские ловушки — унылая фигня по сравнению с тем, что он разбросал по коридору. Хорошо, что сигналки на смертных не реагируют, а то через три минуты весь отель на ушах бы стоял. Пол, стены, потолок, даже люстры — все «заминировано».
Алекс на мгновение задумался:
— Нифига себе: меры пресечения… — протянул он, и закончил с усмешкой. — Хорошо, наверное, что я не через коридор пойду.
— В смысле? — не поняла я.
— Окно открой.
— Э… — я быстро подошла к окну и отдернула штору. Прикинула расстояние до земли, скорость падения среднего веса парня, вспомнила, что у него нет скелета Росомахи из адамантия, равно как и крыльев, и категорично мотнула головой. — Не вздумай даже, Человек-паук. Этот трюк можно выполнить только раз в жизни.
— А мне больше и не надо, — весело ответил Соколов.
Я начала нервничать:
— Но это в принципе будет твой самый последний трюк! — рявкнула, сжимая телефон в кулаке, но парень оказался на редкость упрямым:
— Расслабься, ведьма, — посоветовал даже с какой-то непонятной радостью в голосе. Видимо, не терпелось полетать перед смертью. — Открой окошко, отойди в сторонку и жди меня.
Я вытаращилась на Nokia:
— Соколов, ты идиот? — спросила очень серьезно. — Я тебе как ведьма говорю — ты не допрыгнешь.
— А я тебе как запасливый скалолаз отвечаю — у меня с собой альпинистское снаряжение, — спокойно ответил Шурик.
Я замерла с распахнутым ртом:
— Ааа…! — выдала, наконец. — Так вот почему тебе пришлось за перевес доплатить…
Ну, да, теперь ясно, отчего его рюкзак так жутко грохотал, когда мы его в багаж сдавали. И почему тетка со сканером на регистрации так дико на нас смотрела…
— Хорошо, лезь, — смилостивилась я, и настежь распахнула окно.
Сначала в комнату влетел крюк. Зацепился за подоконник, на мгновение замер… потом был богатырский рывок Шурика, пластмассовая крышка сорвалась в недолгий полет и, вместе с крюком, выпорхнула в окно. Я с немым изумлением уставилась им в след и молча выслушала приглушенный мат Шурика снизу.
Попытка номер два была ненамного успешнее. Крюк снова был прицельно пущен в окно, но на этот раз с такой силой, что пролетел полкомнаты и по самую рукоять вошел в перину. Я думаю, не нужно описывать мои глаза, когда я увидела, как меня лишают единственной кровати, причем, в довольно зверской манере.
— Эй! — крикнул Шурик, дергая веревку. — За что я зацепился?
Я окинула взглядом стоящую вертикально перину, которую Соколов упрямо пытался дотащить до окна и нервно ответила:
— Шурик, ты мазила! Оставь в покое мою постель! Ей и так уже только реанимация поможет!
Снизу раздался второй блок отборных матов. Потом злое:
— Прикрепи крюк к батарее!
Я поджала губы:
— А выдержит? — спросила неуверенно. Между прочим, здесь было центральное отопление, а батареи в это время года — очень даже горячими. Я совсем не хотела затопить соседа, которым, — вот так на минуточку, — был Шурик. Да и вообще чувствовала себя вандалом, после того, как двумя меткими бросками мне практически уничтожили номер.
Вернее, уже тремя бросками: в окно со свистом влетел второй крюк. И впился в стул. Как не пострадал рюкзак — до сих пор удивляюсь.
— Прикрепи его к подоконнику! — приказали снизу.
Теперь уже выругалась я.
— Ты уверен?
— Да! — рявкнул Шурик. Я закатила глаза, вырвала крюк из сидушки и постаралась максимально крепко присобачить (по-другому и не скажешь) его к развороченному подоконнику.
— Готово, — крикнула вниз, и едва успела отпрыгнуть, как в проеме возник мой шизанутый парень. Я ему так и сказала:
— Шурик, ты псих! — и за шкирки втащила в номер. Он даже не возмущался. Молча оглядел устроенные им же руины и невозмутимо выдал:
— И надо было так орать?
Полный фейспалм. Но недолгий: уже в следующий момент меня подтащили к себе и накрыли губы поцелуем.
— М-м-м… — проурчала, обнимая его руками за шею. — Это ты так пытаешься извиниться? Мне нравится.
Удивленный взгляд из-под полуопущенных ресниц показал, как сильно я переоценила его порядочность, но возмущенно высказаться мне не дали: обхватив за талию, Алекс прижал меня спиной к стене. Правая его ладонь зарылась в волосы на затылке, заставляя меня поднять лицо. Левая скользнула по талии вниз и по-свойски обхватила затянутое в «джинсу» бедро. Я охнула, не ожидая такого напора, но закрыла глаза и выгнулась навстречу, все более яростно и страстно целуя его в ответ…
Отстранился Шурик так же внезапно, как и набросился. Я даже не сразу поняла, что произошло и почему его губы вдруг перестали касаться моих. Отпустив волосы, он с нежностью провел костяшками пальцев по моей щеке, восстановил дыхание и прошептал:
— Жаль, что у нас только пятнадцать минут.
— Правда? — я скользнула руками по его груди и с невинным лицом расстегнула пуговицу на рубашке. — Это совсем не похоже на тебя.
— Почему? — склонил Алекс голову к плечу, наблюдая за моими неспешными манипуляциями. Улыбнулась, пробегая пальчиками по гладкой коже ключицы:
— Мне казалось, ты предпочтешь отказаться от ужина, — расстегнула следующую пуговицу. — Что у тебя есть более ммм… важные дела…
И вновь подняла лицо, стараясь смотреть на него максимально соблазнительно. Шурик замер. А потом вдруг фыркнул как конь и заржал. Заржал! Нормально вообще?! Я тут, блин, изо всех сил Мата Хари изображаю, а он ржет?!
— Шурик, ты козел! — прорычала, складывая руки на груди.
— А ты ведьма, — не остался в долгу парень. — Но я все равно тебя люблю, — почти беззвучно выдохнул мне в макушку.
Почувствовала как начавший было угасать огонек желания разгорается вновь:
— Любишь? — повторила, глядя на него снизу вверх с тем же выражением обольщения на лице.
Не самым удачным выражением, судя по всему, потому что Шурику хватило одного взгляда, чтобы опять забулькать от смеха:
— Ага! — выдавил он с трудом. — Люблю.
— Дык… какого же икса ты тогда надо мной ржешь?!
— А ты себя в зеркале видела?! — воскликнул парень. — Ты же на меня так смотришь, будто у тебя больная мозоль и эрогенная зоне — это одно место! В результате твоих стараний, тебя не поцеловать хочется, а скорую вызвать. Ну, или до туалета сопроводить…
— Слушай, Шурик, это нужно иметь просто запредельную наглость, чтобы ворваться ко мне, разгромить номер, еще и гадостей наговорить! — рыкнула я, тыкая пальчиком ему в грудь. Ответил он такой улыбкой, что я поняла: в наглости у него недостатка не было. Могла и не сомневаться. — Козел! — сделала вывод.
Алекс недовольно нахмурился:
— Прекращай обзываться, ведьма, — попросил, отступая на шаг. — Я, между прочим, по делу пришел.
И эдак по-хозяйски взял меня за руку повыше локтя. У меня появилось стойкой ощущение наличия на собственной шее таблички Welcome. Иначе как объяснить его хамское поведение? Сначала несколько часов слова доброго не дождешься (и недоброго, кстати, тоже, но по этому лексикону я соскучиться не успела), потом заявляется как спецназовец в логово террористов, а теперь вот прикидывается шлангом и делает вид, что это я во всем виновата-а-а-а…!
