Терри Пратчетт - Ночная стража
За баррикадой были дезертиры. Дезертиры! Как это произошло?
Баррикада была огромна, вдоль нее были вооруженные люди, на ее вершине были дезертиры, а у него самого были приказы. Все предельно ясно.
Если бы только они, ну, восстали. Он снова отправил туда рядового Габитаса, и, по его мнению, там все было довольно мирно. За стенами баррикады шла обычная городская жизнь, чего совершенно нельзя было сказать о том хаосе, что творился здесь. Если бы они выстрелили в Габитаса или швырнули бы чем-нибудь, то все стало бы значительно проще. Вместо этого они вели себя… ну… достойно. А ведь враги государства должны быть совершенно иными!
И сейчас, прямо перед майором, стоял враг государства. Габитас вернулся не с пустыми руками.
— Поймал его, когда он крался за мной, — сказал он. И, повернувшись к пленнику, добавил: — Были за баррикадой, так ведь, а?
— Оно может говорить? — спросил майор, рассматривая существо.
— А язвить вовсе не обязательно, — отозвался Шнобби Шноббс.
— Это уличный беспризорник, сэр, — подсказал солдат.
Майор уставился на то, что мог увидеть у пленника, а именно — большой шлем и нос.
— Капитан, найди, на что его можно поставить, хорошо? — произнес он и стал ждать, пока найдут стул. Учитывая все обстоятельства, положения это не улучшало. Это лишь давало ход вопросам.
— У него значок стражи. Это что-то вроде талисмана?
— Я его сам вырезал из мыла, — ответил Шнобби. — Так что я могу быть копом.
— Зачем? — спросил майор. Было что-то в этом видении, что, несмотря на всю срочность, взывало к ужасающему, хотя и зачаровывающему любопытству.
— Но я думаю, что когда вырасту, стану солдатом, — продолжал Шнобби, счастливо улыбаясь майору. — Так можно неплохо нажиться, учитывая, как там все идет.
— Боюсь, ты недостаточно высок, — быстро перебил майор.
— Ничего плохого в этом не вижу, враги все равно на земле оказываются, — отозвался Шнобби. — И в любом случае, люди лежат, когда ты с них сапоги стаскиваешь. Старик Сконнер говорит, что деньги в зубах и серьгах, но я думаю, любой человек рад достать пару сапог, так? Тогда как сейчас полно больных зубов, а за вставные зубы требуют довольно…
— Хочешь сказать, что собираешься вступить в армию, только чтобы мародерствовать на полях сражений? — выдохнул совершенно пораженный майор. — Такой… парнишка как ты?
— Однажды, когда старик Сконнер был трезвым целых два дня, он сделал мне небольшой набор солдатиков, — добавил Шнобби. — И у них были такие маленькие сапожки, которые можно…
— Замолчи, — предупредил майор.
— … было снять, и совсем крошечные деревянные зубы…
— Заткнись же, наконец! — прикрикнул майор. — Тебя что, совсем честь не интересует? Слава? Любовь к городу?
— Не знаю. Сколько за них дадут?
— Они бесценны!
— А, что ж, тогда я займусь сапогами, если вам все равно, — хмыкнул Шнобби. — Зная места, пару можно продать за десять пенсов…
— Посмотри на рядового Габитаса! — воскликнул полностью расстроенный майор. — Двадцать лет служит, прекрасный солдат! Он не опустится до того, чтобы красть сапоги павшего врага, ведь так, рядовой?
— Нет, сэр! Никчемное занятие! — ответил рядовой Габитас[11].
— Э… да. Именно! Ты многому можешь научиться у таких людей, как рядовой Габитас, молодой человек. Насколько я понимаю, за то время, что ты провел у повстанцев, ты нахватался довольно скверных мыслей.
— Я не повстанец! — крикнул Шнобби. — Не смейте звать меня повстанцем, я не повстанец, я анкморпоркский мальчишка, так-то, и я горжусь этим! Вы не правы, я никогда не был повстанцем, жестоко так говорить! Я честный мальчик, вот!
По его щекам потекли крупные слезы, смывая грязь, чтобы обнажить новый ее слой.
Майор не знал, что делать в подобной ситуации. Изо всех возможных отверстий на лице мальчишки хлынул настоящий потоп. Он беспомощно взглянул на Габитаса.
— Ты ведь женат, рядовой? Что мы должны теперь делать?
— Я мог бы надрать ему уши, сэр, — отозвался рядовой Габитас.
— Это бесчувственно, рядовой! Постой, у меня где-то здесь есть носовой платок…
— Ха, у меня и свой есть, спасибо большое, не надо обращаться со мной, как с маленьким, — шмыгнул Шнобби и вытащил из кармана платок. Точнее, он вытащил несколько дюжин платков, включая один с инициалами К. М.-С. Они были перепутаны друг с другом, как разноцветные платки фокусника, и следом за ними вылезло несколько кошельков и с полдюжины ложек.
Шнобби вытер лицо первым из платков и сунул всю коллекцию обратно в карман. И тут он заметил, что все уставились на него.
— Что? Что? — дерзко спросил он.
— Расскажи нам об этом Киле, — приказал майор.
— Я ничего не знаю, — автоматически бросил Шнобби.
— Ага, это значит, ты знаешь что-то, — кивнул майор, который был как раз из тех, что любят подобные маленькие победы.
Шнобби одарил его безучастным взглядом. Капитан придвинулся к своему старшему офицеру и шепнул:
— Э… только по законам математики, сэр. По законам общей грамматики, он просто убедит…
— Расскажи нам о Киле! — крикнул майор.
— Знаете, что, майор, почему бы вам не предоставить это эксперту? — вопросил голос.
Майор поднял взгляд. Карцер и его люди вошли в палатку. Сержант ухмылялся.
— Добыли себе маленького пленника, а? — продолжал он, делая шаг к Шнобби. — Думаете, что поймали настоящего главаря, да. Все вам рассказал? Не думаю. Чтобы вытащить из подобных ему все, что нужно, надо пройти специальное обучение, ха-ха.
Он опустил руку в карман. Когда же она выскользнула оттуда, костяшки были обрамлены латунью.
— Итак, парень, — произнес он под полными ужаса взглядами солдат, — ты ведь знаешь, кто я, так? Я из Особых. И перед собой я вижу двух мальчишек. Один из них пытается оказать помощь законным властям в их работе, а другой — это маленький наглый ублюдок, который пытается умничать. У одного из этих парнишек есть будущее и все зубы. И еще, самое забавное во мне, так это маленькая привычка никогда не задавать вопросы дважды. Так что… ты ведь не преступник, так?
Шнобби, не сводивший широко раскрытых глаз с латунного кастета, покачал головой.
— Ты просто делаешь все возможное, чтобы выжить, так?
Шнобби кивнул.
— Вообще, подозреваю, ты был хорошим парнем, прежде чем связался с повстанцами. Пел гимны и все такое.
Шнобби кивнул.
— Этот человек, что зовет себя сержантом Килем, он ведь главарь повстанцев, так?
Шнобби на минуту задумался, а потом поднял руку.
— Эмм… все делают то, что он говорит, это одно и то же? — спросил он.
— Мда. Он харизматичен?
Шнобби все еще смотрел на кастет.
— Эмм, мм, мм, не знаю. Я не слышал, чтоб он много кашлял.
— А о чем говорят там, за баррикадой, мой мальчик?
— Эмм… ну, о Справедливости, и Правде, и Свободе, и всем таком, — ответил Шнобби.
— Ага. Повстанческие разговоры! — заключил Карцер, выпрямляясь.
— Разве? — переспросил майор.
— Поверьте мне в этом, майор, — сказал Карцер. — Когда появляется кучка людей, говорящих о подобных вещах, ни к чему хорошему это не приведет. — Он опустил взгляд на Шнобби. — Что ж, интересно, что же у меня есть в кармане для хорошего мальчика, а? О, да… чье-то ухо. Все еще теплое. Держи, парень!
— Ух-ты, спасибо, мистер!
— А теперь беги подальше отсюда, или я отрежу твое.
Шнобби сбежал.
Карцер взглянул на карту на столе.
— О, вы планируете маленькую вылазку. Как мило. Мы ведь не хотим расстроить бунтарей, а? Почему вы, черт возьми, не атакуете, майор?
— Ну, они не…
— Вы теряете своих солдат! Уже четверть города в их руках! И вы собираетесь незаметно пролезть сзади. Через мост, как я вижу, и вверх по Вязовой улице. Что ж, вполне. Будто вы напуганы. — Карцер хлопнул по столу так, что майор аж подпрыгнул.
— Я никого не боюсь! — соврал он.
— Теперь вы — город! — продолжал Карцер, в уголке его рта появилось пятнышко белой пены. — Они прокрадываются. Вы — нет. Вы скачете прямо на них и отправляете их в саму преисподнюю, вот что вы делаете. Они крадут у вас улицы! Вы их возвращаете! Они поставили себя вне Закона! Вы обрушиваете закон прямо на них!
Он отступил назад, и безумная ярость утихла так же быстро, как и появилась.
— Вот что я вам советую, — произнес он. — Конечно, вы свое дело знаете лучше. Я и мои оставшиеся парни будем драться. Я уверен, ваши лорды оценят все, что вы сможете сделать.
Он вышел вон. Особые последовали за ним.
— Э… ты в порядке, Клайв? — спросил капитан. В глазах майора видны были лишь белки.
— Какой ужасный человек, — тихо проговорил майор.
— Э… да, конечно. С другой стороны…
— Да, да, да. Я знаю. У нас нет выбора. У нас есть приказы. Этот… хорек прав. Если эта чертова баррикада останется и утром, то с моей карьерой будет покончено, как и с твоей. Показать силу, дерзкая атака, пленных не брать… вот наши приказы. Глупые, глупые приказы. — Он вздохнул.
