Надежда Первухина - Ведьма носит Reebok
– Юлия, как вы объясните то, что производственная Книга Теней исчезла?
Поясняю: Книга Теней – это квинтэссенция опыта волшбы и чар всякой уважающей себя ведьмы. Это что-то вроде дневника, в который ведьма заносит все свои колдовские наработки, рецепты и заклинания. Производственная Книга Теней корпорации «Медиум» содержала в себе все рабочие заклятия, процессы вызова служебных демонов и прочее аналогичное. Формата ин-кварто, толщиной в три кирпича, с обложкой из телячьей кожи и медными застежками, Книга представляла собой весьма тяжеловесную штуку. Обычно по окончании каждого рабочего дня Мокрида лично забирала Книгу в свой особняк – слишком рискованно было оставлять ее в корпорации, особенно потому, что в секретарях пребывает безголовая и бестолковая Юлия Ветрова.
И вот новость – Книга Теней исчезла!
– Юлия…
– Да, Мокрида.
– Приложите все усилия для того, чтобы в ближайшие часы найти Книгу и положить ее мне на стол. Сделайте хоть что-нибудь полезное для корпорации.
– Слушаюсь, Мокрида.
Я так влюблена и так счастлива, что мелкие выпады Мокриды меня не задевают.
Я соединяюсь с кабинетом вампира-модельера Ансельма Первого.
– Мое почтение, мессир. – Вампир любит лесть, так что назвать его мессиром нелишне. – Это младший секретарь Мокриды Прайс.
– Я так и понял. Кто же еще осмелится тревожить меня во время творческого процесса! Что вам нужно, мучительница?
– Простите за беспокойство, мессир, но мне необходима главная Книга Теней. Она не у вас?
– Была у меня до вчерашнего вечера. А потом явилась ваша старшая секретарша и забрала ее, сославшись на производственные нужды.
– Как? Флоренс забрала Книгу и ничего не сказала Мокриде?!
– Уж это я не знаю. Разбирайтесь сами.
И вампир отключился. Вновь занялся творческим процессом.
Я, деликатно постучав, вошла в кабинет Мокриды.
– Да? – надменно спросила она.
– Мокрида, я выяснила, что Книгу взяла Флоренс.
– Но Флоренс в отпуске по уходу за больной сестрой.
– Это-то и странно. Мокрида, я пыталась дозвониться до Флоренс, но не отвечает ни ее телефон, ни кристалл. Может быть, мне следует съездить к ней домой?
– Странно, что такое простое и дельное решение пришло вам в голову, Юля. Вы меня просто поразили. Что вы стоите? Немедленно отправляйтесь к Флоренс домой и заберите Книгу! И передайте мисс Оливье, что я объявляю ей выговор.
– Слушаюсь, Мокрида.
Вот мило. Надо лететь почти на окраину Оро, там, в спальном районе, стоит коттеджик Флоренс и ее сестры Джессики. Впрочем, ничего. Это поможет мне развеяться и хоть на минуту не думать о Доне. А то так и свихнуться недолго.
Я летела, овеваемая прохладным ветерком середины октября. Октябрь в Оро – явление по-своему прекрасное и роскошное. Клены и гинкго одеты пурпуром и золотом, всюду доцветают астры, георгины и хризантемы, воздух прозрачен и свеж. Я просто наслаждалась красотой этого колдовского города, смотрела на него глазами влюбленной девушки и самой счастливой ведьмы на свете.
Все-таки хорошо, что я полетела к Флоренс. Я уже успела по ней соскучиться, да к тому же мне просто не с кем, кроме нее, обсудить свои отношения с Доном. Я хотела, чтобы у меня появилась наперсница сердечных тайн, и Флоренс для этой роли подходила просто идеально. Да, кстати, вот хороший повод познакомиться и с ее сестрой. Возможно, мы даже выпьем кофе с коньяком, словно заправские сплетницы. Коньяк нам уж точно не помешает.
Поэтому я завернула в большой супермаркет и приобрела там бутылку неплохого испанского коньяка, а заодно и коробку шоколадных конфет. Теперь можно напрашиваться в гости.
До дома Флоренс я добралась без приключений, даже метла ни разу не забарахлила. Коттедж моей подруги и коллеги выглядел очень изысканным и опрятным. Чувствовалось, что живут в нем люди хоть и небогатые, но сохранившие вкус и стиль.
Я приземлилась перед крыльцом, приставила к стене метлу и позвонила в дверь. Звонок раскатился задорной трелью в доме, но прошли четыре минуты, прежде чем я поняла, что никто мне, похоже, открывать не собирается. Я позвонила еще раз. Тот же результат. Толкнула дверь. Заперто.
И вот тут в моей душе начались волнения и размышления.
Если Флоренс нет дома, то Джессика должна быть наверняка. А если Джессика прикована к кровати и не может встать, чтобы открыть? А что, если с Флоренс что-то случилось – например, ее переехал автомобиль – и Джессика осталась дома одна, беспомощная, недоумевающая? Я просто воочию представила, как бедная Джессика, очень похожая на Флоренс, плачет в постели, переживая за сестру.
Впрочем, это все мои домыслы. Флоренс могла просто отлучиться в магазин или парикмахерскую. И придет через пять минут.
Нет. Я не могу ждать. Меня что-то беспокоит. Сильно.
Я прошептала заклятие, провела над замком ладонью и убедилась в том, что дверь открылась. У Флоренс на двери даже не было противомагическои защиты, из чего я поняла, что она просто святой человек.
Я вошла в дом. Коротенький узкий коридор вывел меня в гостиную, где под сенью широколистных пальм нежились диван и два кресла – пышные, словно сдобные булки. Полы были застелены ковролином, на стенах висели хорошие репродукции импрессионистов, в гостиной стоял большой плазменный телевизор, а рядом аквариум с рыбками. Рыбки спокойно, даже вяло шевелили плавниками, словно погрузились в спячку.
– Эй! – негромко позвала я. – Есть кто живой?
Ответом мне была тишина. Я вторглась в чужой дом в отсутствие хозяев? У меня голова есть?
Мне бы отступить, закрыть за собой дверь, но я понимала, что, возвратись я без Книги Теней, Мокрица меня съест как круассан. Поэтому я миновала гостиную и поднялась на второй этаж, где, по моему предположению, находились спальни. Так и было. Первая спальня явно принадлежала Флоренс – здесь все выглядело недорогим, но очень изысканным. Из этой спальни дверь вела в ванную, но там тоже наблюдалось полное безлюдье. Я открыла дверь второй спальни, заготовив фразу: «Привет, Джессика! Вы меня не знаете, но я подруга Флоренс». Однако спальня была пуста, и меня это почему-то поразило.
Ах вот оно что. В спальне стояло инвалидное кресло. Я подошла и увидела на кресле слой пыли. Такая же густая пушистая пыль оказалась на комоде, кровати, застеленной клетчатым пледом, на прикроватной тумбочке и ночнике. Я вдохнула запах этой комнаты и отчетливо поняла, что в ней никто никогда не жил. Эта комната была чем-то вроде мемориала.
– Джессика? – позвала я.
Ответом мне был шорох, раздавшийся в ванной.
Я вздрогнула. Поставила на комод бутылку коньяку и коробку конфет и на цыпочках прокралась к ванной. Мне показалось, что там прячется некое чудовище – вроде тех, что посещали нас во сне, когда мы еще были совсем детьми.
– Джессика, Флоренс, вы что, играете в прятки? – спросила я, распахнув дверь ванной и включив свет.
Никого.
Я пожала плечами и выключила свет. Повернулась, чтобы выйти…
И тут мой нос и рот запечатала тряпка, пропитанная каким-то отвратительно воняющим химикатом.
– Что за… – пробормотала я.
И отключилась.
ГЛАВА 19
Я очнулась оттого, что продрогла. Господи! Голова гудела, как медный колокол на Пасху, язык распух и еле ворочался во рту. Я попыталась пошевелить руками и ногами и поняла, что они связаны. Я огляделась. Прямо надо мной с потолка свисала голая лампочка на витом шнуре. Ее света едва хватало для того, чтобы рассеять тени, накопившиеся по углам этой комнаты. Точнее, не комнаты, а подвала. Да, это был настоящий подвал – с запахом плесени и разложения, с голыми бетонными стенами, занавешенными мохнатой от пыли паутиной. От каменного пола холод тек в мое тело. Святая Вальпурга, во что же я влипла?
– Флоренс, – тихо позвала я, удивляясь тому, что голос еще мне повинуется. – Флоренс, Джессика, где вы?
Из царства подвальных теней вышла девушка. Она была мне знакома, и в то же время лицо ее словно раздваивалось, текло, не имело стабильных черт.
– Флоренс?
– Заткнись! Заткнись и говори только тогда, когда я задам вопрос. Иначе я сделаю тебе очень больно. Ты знаешь, что это?
Девушка, похожая на Флоренс, демонстрирует мне волшебную палочку. Но это не волшебная палочка, это ментальный щуп, с помощью которого можно истерзать сознание человека так, что он будет просто умолять о смерти.
– Я знаю, что это, – шепчу я. – Но такие щупы разрешается применять только полицейским. Откуда он у тебя?
Девушка холодно говорит:
– Вопросы здесь задаю я, – и касается щупом моего лба.
Боже, какая боль! Она просто выворачивает меня наизнанку. Когда я откричалась, девушка спросила:
– Будешь еще задавать свои дурацкие вопросы?
– Нет. Ни в коем случае.
– Отлично. Надеюсь на твое благоразумие. Для начала позволь представиться: я – Флоренс-Джессика Оливье. Я сама себе сестра, наперсница и подруга. Я одна в двух лицах. Понятно?
