Татьяна Форш - Предсказанный враг
– Лэров время от времени нужно пугать! Если ослабить поводок дикому зверю, потом его будет трудно приручить. Вот я и напугал его своей отставкой. Мне нравится этот болван. Скажем так: он мне не мешает. И ты не помешаешь! Молодец, что понял свою выгоду, но понять не значит получить! Поэтому… не благодари!.. ты отправляешься по дальнейшему избранному тобой пути! Жаль, что так, но когда о чем-то долго мечтаешь, в конце концов все исполняется. Порой даже когда это становится совсем не нужным!
Пальцы мага стальными капканами вцепились в его плечи, неведомая сила толкнула его, и Люминель понял, что с невероятной скоростью летит прямо в центр мерцающих кругов.
– Каждый выбирает сам свою судьбу… мой мальчик…
ГЛАВА 16
Я с трудом очнулась от бесконечного круговорота тревожных снов и поняла, что еще больше устала. Голова трещала, тело разваливалось. Сглотнув, я с ужасом почувствовала, что заболеваю.
Собравшись с силами, я поднялась и закашлялась. Откуда-то поднялась липкая муть.
Кошмар! А на сегодняшний вечер намечен побег! И я совершенно не представляю, как сообщить о нем Велии.
Надо пройтись. Тиррада, кажется, сегодня кого-то ждала. Вдруг узнаю какие-нибудь новости?
Чувствуя легкий озноб, я застегнула ветровку и вышла.
Рядом с лестницей, ведущей в покои лэра, столпились возмущенно галдящие женщины. Заметив меня, они замолчали.
– Госпожа! – Ага, зачинщицей бунта оказалась бойкая длинноволосая девушка, спасшая мне вчера жизнь. – А вы нас не выдадите смотрящим? Пока их нет, мы решили обсудить кое-какие вопросы. Ну, на случай революции.
О! Научила на свою голову!!!
– Да не вопрос! Обсуждайте что хотите: хоть политику партии, хоть Новый год.
Я вымученно им улыбнулась и пошла к бассейну. Сейчас мне только о революциях и говорить!
В бассейне было на удивление спокойно. Живший там уродец почему-то сегодня на контакт выходить отказывался. Пытаясь разглядеть длинное, блестящее в зарослях водяных цветов тело, я не заметила, как ко мне тенью скользнула тиррада. Ее вкрадчивый голос чуть не заставил меня спрыгнуть в бассейн:
– Госпожа не передумала?
Тихо выругавшись, я обернулась.
– По поводу добровольного принятия яда?
– Что вы, я говорю лишь о помощи! Сегодня последний день, когда можно это сделать!
– Угу, что, крематорий свободен? – Из-за начинающейся лихорадки ожила злость, заставляющая говорить непонятные никому колкости.
Тиррада неловко помолчала.
– Да! Сегодня в тиррариум придут новые смотрящие, взамен отправленных в дом Забвения. Они госпожу не знают…
– Что, склероз? Слышала я уже этот план побега! Только меня сильно смущает снотворное! А может, я просто притворюсь?
– Госпожа! Может, смотрящие и новые, но они же не глупцы. Это входит в их обязанности – отличать живые тела от мертвых. В тиррариуме всякое случается… – неопределенно пояснила она в ответ на мой недоуменный взгляд.
Обняв себя за плечи, я поежилась. Больше всего на свете я сейчас хотела залезть под кучу теплых одеял и спать!
– Хорошо! – делано бодро улыбнулась я ей. – Во сколько мне нужно выпить это снотворное?
Она заинтересованно помолчала, что-то прикидывая в уме.
– На закате я принесу тебе порошок.
– Вот и славно! А сейчас пойду отдохну. Что-то я устала. – Оставив ее стоять у бассейна, я торопливо, словно опасаясь назойливого окрика, зашагала в свой будуар.
Когда до него оставалось всего несколько шагов, обычный шум тиррариума стих. Я обернулась.
Дверь в стене поднялась, и в зал вступили смотрящие. Двое что-то несли, а третий катил небольшую тележку.
О! А вот и самое главное развлечение тиррариума: еда и тупые брюнеты. Брр!
Смерив троицу надменным взглядом, я шагнула за шторы и рухнула на кровать, зарываясь в воздушное одеяло.
«Какие-то странные сегодня эти смотрящие!» – отрапортовал мой рассудок и ушел на обед.
* * *
Сны, мучающие раскаленным отчаянием и ледяным одиночеством, грозили раздавить мозг. Горло распухло и теперь могло издавать только шипение.
Арктический холод вгрызался острыми зубами в каждую клеточку моего борющегося за жизнь тела.
Как холодно… Холодно!
– Что с ней?
– Не знаю. Лихорадка.
Кто это сказал?
На лоб лягушкой шлепнулась мокрая тряпка, и от этого стало еще холоднее. Тело затряслось, как в приступе падучей.
– Я могу дать ей это. – Голос. Такой знакомый и родной голос.
– Эликсир Семи Королей? Нет! Не надо!
– Шарз, но он может помочь!
– А может навредить! Лучше не рискуй. Она очень слаба.
Господи, да чьи это голоса?!
С усилием приоткрыв глаза, я увидела только серую муть и склонившиеся надо мной светлые пятна.
Наверное, галлюцинации.
– Шарз, что делать? Солнце садится.
– Попробуем старый действенный способ. Кровь дракона! – Что-то лязгнуло, и частые капли барабанной дробью застучали о жестяное дно.
– Шарз, но это…
– Вел, успокойся. Это ее спасет. На, и постарайся, чтобы она выпила все.
Я почувствовала, как чьи-то руки сгребли меня под мышки, подняли. В губы толкнулся холодной бок металлической чашки.
– Выпей, родная.
Родная?
Кто меня так называет? Где я?
Разлепив губы, я набрала в рот горячей, густой, солоноватой жидкости, скривилась и сделала глоток. Чувствуя, как уходит противный холод, я глотнула еще и еще.
– Вот молодец! – Поддерживающие руки уложили меня обратно и заботливо накрыли одеялом. – А теперь спи.
И я уснула. С восхитительным чувством огня, наполняющего каждую клеточку моего измученного тела.
Потом показалось, что меня куда-то несут. Лязг оружия, хрипы, крики пробились в сознание, словно сквозь толстый слой ваты. Затем я снова провалилась в забытье.
ГЛАВА 17
Тишина и восхитительная свежесть хрустального воздуха заполнили все мое существо. Бывают такие шикарные пробуждения, когда после чудесного сна все тело наполняет нега, и лень, и ощущение какого-то неземного счастья.
Я потянулась. Тут же чьи-то руки, обняв, притянули меня к жаркому телу.
Мм. Все это, конечно, здорово, но…
Я приоткрыла глаза и несколько секунд изучала белую рубаху и темные пряди, рассыпавшиеся по плечам мужчины.
Так! Стоп! Похоже, ко мне опять пристал «жираф»? Что ж! Придется упростить методы объяснения.
Резко поднявшись, я села, огляделась и поняла, что схожу с ума. Я находилась в небольшой комнате, в которой вповалку спали мои спутники. К тому же на большой кровати рядом со мной, улыбаясь, лежал мужчина, как две капли воды похожий на Велию. Если бы только не каштановые пряди его коротких, чуть ниже плеч волос.
– Сюрприз! Всегда хотел побыть брюнетом. Как тебе? – Парень снова притянул меня к себе.
– Ве… Велия?!
– Ага, он самый.
– Но… но где твои волосы?
– Остались в местной цирюльне.
– Какой кошмар! – оценила я, погладив его темную прядку.
– Да ты не переживай. Отрастут! И, как утешил цирюльник, краска быстро смоется.
– Но зачем?
– Тебя спасали. Кстати, мы пришли вовремя.
– Ага! – К нам на кровать подсел проснувшийся Шарз. – Когда мы тебя нашли, ты была в бреду. Уж что за заразу ты подцепила, одному Всевидящему известно! Да еще какая-то сумасшедшая вокруг тебя бегала и пыталась всунуть какой-то порошок. Требовала, чтобы ты выпила и именно до заката. Это показалось нам странным. Хорошо, Ларинтен сказал, что чувствует в ее сердце страх и злобу.
– В общем, забрали мы у нее порошок. Сказали, что проследим, чтобы он попал по назначению, а как стемнело, взяли тебя и пошли на выход.
– Что самое невероятное – нам никто не препятствовал!
– Да, тихо ушли! Только немного пошумели со стражами на выходе. Они наотрез отказывались нас выпускать.
– Но мы их убедили!
– И?
– И мы в комнате друзей. Этот парень, – Велия кивнул на дремавшего за столом черноволосого незнакомца, – приютил нас и помог.
– А, прости за прямой вопрос, ему-то зачем это нужно? – Разглядывая хозяина, я кинула быстрый взгляд на мужа.
– Он взялся нам помогать, потому что узнал, что мы ищем Люминеля.
– Что, этот поганец и здесь заимел врагов?
– Да, уважаемая! – Приподняв голову, парень смерил меня сонным взглядом. – Что оказалось большой ошибкой. С городской стражей лучше не враждовать, а то…
Что за ужасы ожидали рискнувшего вляпаться в такую переделку, я так и не узнала.
В дверь забарабанили так, что только деревянная щеколда удержала ее от благородного порыва упасть к нашим ногам. Вернее на ноги моих земляков, уютно расположившихся на полу.
– Джиф, немедленно открывай! Я знаю, что ты там!!!
Рев разъяренного медведя и то был бы тише и мелодичнее. Все вскочили, вооружившись кто чем. Седевший за столом хозяин подскочил к двери и прижался к ней, словно стремясь стать ее дощечкой. Суетливо подергав щеколду, он дернул ее на себя, и в комнату ввалился здоровенный дядя в зеленом костюме и в смешной сползшей набок кепке. Хотя я, если честно, загляделась на его украшенный невероятной горбинкой нос. Задвинув щеколду, он накинулся на Джифа:
