Олег Шелонин - Тринадцатый наследник
— Да запросто! — сверкнул Варгул глазами. — Шеф, жди здесь. У меня идея.
Варгул ввинтился в толпу гостей и испарился.
— Жди здесь… Как же, размечтался. Не одного тебя идеи посещают.
Иван с высоты своего роста нащупал глазами короля. Это было просто. Мантия Сексимена и головка Златовласки служили прекрасным ориентиром. Император двинулся прямиком к сладкой парочке. Он решил утрясти проблему просто. Добиться с помощью новой фаворитки разговора с державным наедине и прямым текстом пояснить ему, почему сейчас дочек трогать нельзя. О последствиях для себя лично Иван не думал. Был уверен, что как-нибудь выкрутится. Главное сейчас — безопасность Вианы и ее сестры. Да и Милену неплохо бы куда-нибудь припрятать, пока опасность не минует. А то, что опасность притаилась где-то рядом, он чувствовал всеми фибрами души. Враг! Сильный и коварный враг сжался, как пружина, готовый в любой момент нанести смертельный удар. И еще он чувствовал, что этот враг давно уже расшифровал его и чего-то ждет.
Пробегавшая мимо служанка в игривом передничке с подносом, заставленным бокалами с вином, шепнула на бегу голосом Траньки:
— Шеф, Варгул просил не дергаться, пока он с орденом не разберется.
Юношу пробил холодный пот.
— Он что, мочить их собирается? — невольно затормозив, с ужасом спросил Иван.
— Ну что ты, шеф! — Транька изобразила что-то вроде книксена и глазами указала на поднос. Иван сдернул с него бокал, для вида пригубил. — Арг все продумал классно. Ага, вот этот мой.
Транька, лавируя между придворных дам и кавалеров, пробилась к гостю в длиннополой серой рясе, отиравшемуся возле короля, и резко тормознула перед ним. Так резко, что вино плеснулось из бокалов на поднос.
— Ах! Неужели это вы, ваше высокопреосвященство! — Девица рухнула на колени перед кардиналом, сунула ему в руки поднос и начала лобызать край его рясы.
— Что ты, что ты, дочь моя! — залопотал оторопевший Лий II.
— Я так мечтала об этой встрече! Примите исповедь души заблудшей. Молю об отпущении грехов!
— Но, дочь моя, для исповеди здесь не место и не время.
Руки кардинала были заняты подносом, а потому он начал дрыгать ножкой, пытаясь стряхнуть с рясы назойливую служанку. Как же, размечтался. Тролльчиха так вцепилась уже не в рясу, а в его ногу, что чуть не завалила на пол святого отца. Гости оживились. По залу прокатился смех.
— А я всегда считала, что святые отцы никогда не отказывают страждущим в утешении, — сказала с удивлением Златовласка.
— Да, это странно, графиня, — радостно поддержал свою фаворитку король. — Я был лучшего мнения об ордене Серой Мглы. Если уж глава его отказывается принять исповедь у бедненькой служанки, то что же говорить об остальных святых отцах?
— Ну что вы, ваше величество, я ее приму, — заволновался кардинал, — обязательно приму, но это надо делать в исповедальне, иначе тайна исповеди будет нарушена.
— В моем дворце столько пустых покоев, — успокоил его король, — что на всех гостей хватит: уединяйтесь хоть до самого утра. Здесь есть еще желающие исповедоваться?
Сексимен был откровенно рад возможности подпустить шпильку ордену, святых отцов которой он на дух не переносил. Его слова сработали как спусковой крючок. Желающих облегчить душу оказалось очень много, и среди них были не только слуги. Только теперь Иван смог по достоинству оценить масштабы агентурной сети Варгула.
Тем не менее на всех святых отцов жаждущих утешения не хватило. Две сутулые фигуры в рясах остались безнадзорными, но и они на всякий случай выскользнули из зала, от греха подальше.
Возле Ивана возник сияющий Варгул:
— Ну как? Чисто сработано?
— Вполне. Теперь моя очередь.
— Ты что задумал?
— Уединиться с королем и вправить ему мозги.
— С ума сошел?
— А Златовласка мне в этом поможет!
— Шеф, лучше не надо.
— Надо. Меня уже засекли, так что…
Однако было уже поздно. Пока они препирались, до короля добралась его дочка.
— Папа, — с детской непосредственностью дернула девчушка за мантию отца.
— Чего тебе, маленькая? — ласково спросил Сексимен.
— Ты что-то важное объявить хотел. Давай объявляй, а то вон те дяденьки, — кивнула принцесса на Варгула с Иваном, уже пробившихся поближе к королю, — мне после бала спеть пообещали, а бал без твоего объявления до вечера не закончится, и меня уведут спать.
Гости с умилением смотрели на малышку и кидали заинтересованные взгляды на короля. Лицо Сексимена сразу помрачнело.
— Да, по-видимому, пора. Дамы и господа, прошу проследовать за мной.
Король решительным шагом двинулся к выходу из зала. Слегка недоумевающие гости поспешили за ним. Сексимен на ходу сдернул с подноса пробегавшего мимо слуги бокал с вином, выпил залпом, взял второй бокал, хлебнул для храбрости еще. Слуга, почти мгновенно изменивший траекторию движения, бежал с ним рядом, услужливо держа поднос на полусогнутой руке. Третий бокал державный выпил уже в парке, неподалеку от башни, где томилась его средняя дочка. Этот бокал не только утолил жажду державного, но и так поднял его боевой дух, что он сумел заставить себя обратиться к гостям с довольно неожиданной просьбой:
— Дамы и господа. До вас наверняка дошли слухи о постигшем меня горе. Одну мою дочь, принцессу Виану, оклеветали, обвинив в государственной измене, на другую, Эзру, было совершено нападение. Она чудом осталась жива. Сейчас за ее жизнь борются лучшие лекари Шуахра, и обеих охраняют независимые маги, с которыми я сгоряча заключил магический контракт, так как не верил уже никому. Согласно этому контракту маги наложили на башни мощнейшие заклятия, и в них теперь без личного согласия моих дочерей не сможет проникнуть никто! Даже их собственный родной отец! В моем доме поселилась измена. Я пока не знаю, кто плетет в моем королевстве заговоры, кто за всем за этим стоит, и не узнаю, пока не поговорю с моими дочерями. Но Эзра до сих пор еще не пришла в себя, а Виану кто-то так сумел настроить против меня, что она отказывается со мной общаться. Вы, вероятно, удивлены тем обстоятельством, что я, несмотря на все эти печальные события, устроил бал. Признаюсь, его цель была собрать вас всех в моем дворце, чтобы попросить о помощи.
Гости слушали затаив дыхание, пытаясь сообразить, к чему державный клонит. Только Милена неподалеку от отца в окружении своей свиты невозмутимо баюкала куклу, терпеливо ожидая окончания бала. Вопросы политики по младости лет ее еще не волновали, а вот необычайной формы музыкальный инструмент у дяденьки в черном камзоле заинтересовал.
— Объявляю свою волю. Того, кто сумеет помирить меня с моей дочерью, ждет щедрая награда: земельные наделы и титулы. Барон станет графом, граф маркизом и так далее. Кроме того…
— Папа! — послышался сверху полный муки голос Вианы.
Гости задрали головы. Принцесса со слезами на глазах смотрела на отца из окошка под самой крышей башни, нервно теребя шерстку болонки, которую держала на руках.
— Папа, ну зачем весь этот цирк? Стыдно ведь! Хватит! Я сейчас сама спущусь и будь что будет!
Это было как раз то, чего больше всего боялся Иван. Чувство надвигающейся опасности, смертельной опасности для его подруги, заставило юношу вырваться из толпы.
— Куда? — кинулся за ним Варгул.
— Не сметь! Валя, не выходи! Кто-то из них только этого и ждет! — простер руку Иван в сторону толпы.
— Валя? — еле слышно прошептала Виана, потрясла головой.
Юноша сорвал с лица свою маску.
— Валька, поверь мне и не вздумай выходить!
— Эльф… Я тебя не знаю, эльф! Хотя голос…
Иван действовал по наитию. Воткнув в землю свою белую трость, словно стойку микрофона, он сдернул с плеча Варгула гитару. Магически усиленный перезвон струн проплыл по парку. Парень не бормотал никаких глупых заклинаний, чтобы добиться этого эффекта, он просто представил себе, что стоит на сцене рядом с подругой, как на студенческом концерте в академии.
Ты меня на рассвете разбудишь…
Гости замерли затаив дыхание. Друзья в Рамодановске всегда говорили Ивану, что он ошибся в выборе профессии. С такими вокальными данными ему прямая дорога на большую эстраду. На том концерте в академии они с Валей покорили аудиторию исполнением этого дуэта из «Юноны и Авось». У Вианы тоже был чудный голос. Именно эстрада в свое время сдружила их.
Проводить, необутая, выйдешь…
Иван пел и смотрел на девушку, глаза которой становились все шире и шире. Он не замечал ничего вокруг, и напрасно! Будь он чуть повнимательней, заметил бы, как пухлый господин, в котором, несмотря на маску, нетрудно было опознать начальника Шатовегерской тюрьмы, азартно шепчет что-то на ухо Маиали, тыча в него пальцем. Глаза убийцы-тени яростно сверкнули. К тому, что самозванцем окажется все-таки эльф, пусть даже наполовину, но эльф, а не человек, он был не готов. А из дворца уже толпой валили в королевский парк члены ордена Серой Мглы, отбиваясь на бегу от жаждущих пастырского благословения грешников. Два члена ордена, ускользнувшие от исполнения служебного долга, каким-то образом сумели дать им знать, что дело движется к развязке. Как Иван и предполагал, они вычислили его еще на входе и теперь ждали непонятно чего. Не было с ними только кардинала. Вместо него к месту событий во весь опор неслась Транька. Зная ее необузданный характер, можно было не сомневаться, что кардиналу теперь потребуется длительное лечение. Если потребуется вообще.
