Ева Никольская - Достать василиска! (СИ)
— Перетопчется! — рявкнул брюнет.
— Я?
— Он!
— Но ему же плохо и…
— Сам к нему смотаюсь, а ты иди, иди… — он, торопливо застегивая рубашку, обвел взглядом комнату, скривился при виде измятой постели, а потом с кривой ухмылочкой заявил: — В душ сходи, а то выглядишь, как бордельная девка после трудовой ночи.
— На себя посмотри, — фыркнула я, продолжая приглаживать волосы.
Дверью парень пользоваться не стал, а раскрыл портал и, гордо расправив плечи, шагнул в него. Ну и я хвостиком. А что? Мне, между прочим, интересно, действует ли бабушкин «Супермарт» на представителей других рас. К тому же лучше оправдаться за содеянное, глядя в лицо пострадавшему, чем мстительный старшекурсник наплетет ему невесть что в мое отсутствие. Сверр резко остановился, и я со всего маха врезалась в его спину, рефлекторно схватившись за парня, зашипела:
— Ну ты нерасторопный ти… упс, — поток возмущений прервался на полуслове, потому что стало очень неловко и в то же время безумно любопытно, ведь раньше я никогда не наблюдала за парочками в момент страстных ласк. А тут и вовсе картина невероятная: хрупкая полураздетая блондинка в объятиях крылатого демона с раскрашенной светящимся узором кожей и длинными серебристыми волосами, скрывавшими лица целующихся. — Сверр, — громким шепотом позвала я застывшего посреди комнаты парня, подергав за рукав. — Кажется, тут и без нас противоядие нашли.
И в этот момент девушка резко выгнулась назад, выскользнув из‑за завесы мужских волос, и я узнала в ней Катарину.
— Что?! Нет! — воскликнула, не успев вовремя прикрыть ладонью рот.
— Что? — эхом повторила ведьмочка, открыв затуманенные страстью глаза, и… увидела нас. А следом за ней обернулся и демон, в лицо которого я имела глупость посмотреть. Гневно прищуренные очи, полные колдовского серебра… высокие скулы, нос с хищно раздувающимися крыльями и плотно сжатые губы, которые я теперь очень даже была готова поцеловать. Меня внезапно озарило — это любовь! Та самая, которая бывает с первого взгляда. И, повинуясь накатившему чувству, я, словно в трансе, шагнула к демону.
— Элисс, — прошептала Катарина, как мне показалось, испуганно, но я, как зачарованная, смотрела только на ее партнера, а он все больше хмурился, разглядывая меня. — Элечка, остановись! Это все чары инкуба! — долетел до меня голос подруги, которая пыталась вывернуться из объятий блондина, но он лишь сильнее прижимал ее к своей обнаженной груди. Ум… какая мускулатура, а крылья‑то какие! И не беда, что полупрозрачные, так и хочется провести по ним рукой, понять: осязаемые или призрачные?
— Зар — р-раза — а-а, — в третий раз за сегодня простонал Сверр, хватая меня обеими руками за талию и прижимая спиной к себе. — Сигурд! Какого лешего ты на нее посмотрел?
— Какого лешего вы оба сюда вломились? — совсем недружелюбно огрызнулась моя новоявленная привязанность. А голос‑то какой… м — м-м, заслушаешься! Я снова замурлыкала, а старшекурсник зарычал.
— Вам еще и леших пригласить? — не скрывая восторга, осведомились от двери, которая, пока мы играли в гляделки, успела открыться. Так что в кабинете теперь находилась не только наша четверка, но и еще одна колоритная парочка: чешуйчатая лысая тетка и красавчик — сильф с заплетенными в мелкие косички черными волосами. Тоже ничего такой, но демон вне конкуренции. Сверр же и вовсе меня раздражать начал, ибо мешал дотянуться до вожделенного объекта. — Это уже оргия какая‑то будет!
— Оргия? — раздалось из коридора. Этот голос отрезвил всех, даже изнывающую от любви меня, так как слово ректора для любого студента — закон. — Что у вас тут происходит? — вливаясь в наш дружный (или не очень) коллектив, поинтересовался Ежи Вацлович.
— Бабушкино зелье в действии, — отчиталась я, не сумев выдержать пристальный взгляд Камински, который отчего‑то точно знал, с кого спрашивать.
— Арина, значит, поспособствовала безобразиям, — покачал головой он. — И почему я не удивлен?
— Простите, — шепнула красная как рак Катарина и, нервно поправляя расстегнутую форменную блузку, попыталась ретироваться, но демон ее снова не отпустил. Он вообще вцепился в бедную ведьмочку, как в спасательный круг, и полностью игнорировал все ее трепыхания.
28.08.2015
— Бабушка не виновата! — встала на защиту родственницы я. — Она для котов зелье готовила. Это… это я налила его в графин, — и, потупившись, добавила, — случайно.
— Фамилия говорит сама за себя, — вздохнул оборотень. — Неужели так Сальдозар глянулся, что не устояла? — «поддел» он меня.
— Вовсе нет! — вскинула голову я. — Вернее, уже да, — вспомнила о великой любви, что снизошла на меня пару минут назад. — Но если подумать…
— Достаточно, — оборвал мою путаную речь Ежик и, повернувшись к светловолосой парочке, устало спросил: — Сигурд, где твои очки?
— В первом ящике стола, — ответил демон, по — прежнему не меняющий облик на человеческий.
Он так трогательно обнимал Катарину, прикрывая ее от посторонних взглядов не только руками, но и своими удивительными крыльями, похожими на серебристую вуаль. А еще он ни на кого не смотрел, кроме нас со Сверром, и в мою голову закралась мысль, что чары инкуба, про которые пыталась предупредить ведьмочка, действительно имели место быть. Отчего одновременно стало легко и грустно, а еще во мне начало зарождаться возмущение. Ведь получалось, что этот гадкий демон и Катю тоже околдовал! Она‑то в отличие от нас никакие «Супермарты» не пила, так с чего бы ей таять в объятиях крылатого искусителя?
Пока я накручивала себя неприятными выводами, ректор подал блондину темные очки и тот их тут же надел.
— Ты тоже хорош, — сказал ему Ежи Вацлович. — Не мог запереться, раз так проняло?
— Я запирался, — спокойно ответил Сигурд, гладя по волосам Катарину, спрятавшую пунцовое от стыда лицо на его груди. — Вернее, попросил Ехтиндру меня запереть, что она и сделала, — он кивнул на целительницу, подпирающую дверной косяк.
— Вместе с девочкой заперла? — в голосе оборотня послышалось сочувствие.
— Нет, — на лице блондина заиграли желваки. — Девочка пришла потом.
— Ну и о чем вы думали? — укоризненно вопросил ректор, посмотрев по очереди на всех нас. — Даже у самых крепких стен есть глаза и уши, про ваши любовные приключения слухи разлетятся в мгновение ока, — мы с брюнетом, все еще удерживающим меня за талию, не сговариваясь, переглянулись, а Катарина снова задергалась, пытаясь вырваться из рук демона. И опять безрезультатно. — Да госпожу Ирмин теперь если не засмеют, то однозначно заклюют поклонницы Сальдозара. Они и так косо на нее смотрят, а теперь что? Сплетни — яд: и идеальную репутацию отравят, дай только волю. Или, думаете, я по наводке собственной интуиции сюда заглянул? Уже пол — академии перешептывается, смакуя инцидент с разбитым графином и странную реакцию Сальдозара на выпитую воду. А ты, Сверр, тоже молодец, — Камински обвиняюще посмотрел на дипломника поверх моей головы, — мог бы свои догадки попридержать, а не делиться ими с первыми сплетницами МАРиС прежде, чем бежать к Страховой!
Я весьма ощутимо двинула парню локтем, окончательно убеждаясь, кто тут главное зло. Старшекурсник крякнул, рыкнул, помянул ставшую привычной заразу, после чего стиснул меня так, что крякнула и пискнула уже я. Но возмутиться не успела, ибо куратор, влюбленность к которому постепенно сходила на нет, выкинул очередной финт.
— Прекрас — с-сно, — прошипел он, разворачивая Катарину спиной к себе и лицом к нам. — В таком случае, не вижу смысла больше скрывать, что госпожа Ирмин — моя невеста, — и подняв одну из рук обескураженной блондинки, продемонстрировал всем четкую серебряную вязь брачного браслета на ее запястье.
— Да — с! — победно выдохнула молчавшая до этого момента целительница с чешуйчатой кожей. Протянув раскрытую ладонь погрустневшему сильфу, она потребовала: — С тебя должок! Проиграл — плати.
Тот буркнул: «Позже», а Катька, словно очнувшись от транса, резко отдернула руку, развернулась, не покидая объятий блондина, которые в принципе покинуть было нереально, ибо хватка у мужика, похоже, железная, и, придерживая разорванный ворот блузки, возмущенно воскликнула:
— Так это все вы, да?! Все из‑за вас! Та записка была лишь поводом, чтобы меня сюда заманить? В ней хоть что‑то написано или и правда пустой лист?! Что я вам сделала, раз вы отправили меня на заклание…
— Ой, вот только не надо врать, что тебе неприятно было, — ехидно протянула… Ехидна. Или нет, как ее там? Ехтиндра, во! — Вон какая вся раскрасневшаяся, губки припухшие, глазки горят, форма… форму можно в утиль отправлять, жених новую купит.
— Заткнис — с-сь, Тиндра, — прошипел Сальдозар, накрывая ладонями пальцы блондинки, на которых заблестели искорки разбушевавшейся силы.
