Михаил Высоцкий - Восточный путь, или книга Паладина
— Ремелин, скажи, ведь мы потом его спасем? — тем временем продолжала допытываться Хелена. — Ведь правда с ним ничего не случится?
— Конечно, — успокаивал девушку старый маг. — Ему ничего не грозит. Снежные сирены страшны тем, что по дороге к ним люди теряют разум, но ведь он уже там, и даже если перестанет петь, с ним ничего не случится. У него осталась теплая одежда, остался запас еды и воды, а через неделю, или даже раньше, снежные сирены прекратят свое пение до следующего года, и мы сможем вернуться и забрать его. Не переживай, Хелена, с твоим другом все будет в порядке…
И то верно! Как раз за него я меньше всего переживаю, наше собственное положение намного больше опасений вызывает. Во-первых потому, что, по словам Зака, крэг уже вывел яд, и теперь продолжает погоню, еще более злой, чем когда-либо до этого. Скоро до болот доберётся. А во-вторых потому, что странные окружающие нас явления — те самые тусклые душеловы и искристые обманки, хмурые прыгальщики и голодные снегоеды — стали нас избегать. Такого раньше не было, они нас явно боялись, отступая с нашего пути, и я не мог найти этому объяснение. С одной стороны хорошо, больше не приходилось петлять, можно было идти по прямой, не опасаясь угодить в очередную ловушку. Но с другой стороны столь странное поведение должно иметь какую-то причину, и я опасался, что причина эта будет пострашнее чудаковатых и, в общем-то, достаточно милых созданий.
Подобные мысли терзали не только меня.
— Рем, тебе не кажется, что за нами кто-то следит? — озадаченно озираясь по сторонам, спросил Зак.
— Нет, а что? У тебя есть какие-то подозрения?
— Конкретных нет, но… Очень странное чувство… Я как будто чувствую направленные на меня эмоции, но не могу определить, откуда они исходят… И, знаешь, это не самые доброжелательные эмоции! По-моему, нас кто-то хочет убить.
— Я тебе скажу по секрету, нас много кто хочет убить, — честно признался я. — Но как только ты поймешь что-то конкретное — тут же говори! Мердок, как ты думаешь, что это может быть?
— Да что угодно! — воин пожал плечами. — Я же говорил, эти земли не постоянны, когда я тут шел в прошлый раз, то никаких сирен не встретил, зато едва убежал от племени белых великанов, они заманили меня в свою деревню и начали рассказывать историю своей жизни, со времён сотворения мира. Эта деревня как раз стояла там, где сейчас камень с сиренами — ты видел какие-нибудь следы великанов? Я нет.
— Ну хоть предположи тогда! Что может незаметно наблюдать за нами и желать нашей смерти?
— Да что угодно! И кто угодно! Я же говорил, это злые земли! Тут смерть может ожидать на каждом шагу…
Ладно, не знает, так не знает, всё равно остаётся только ждать. Пока враг только наблюдает, то никакой он не враг, а лишь недоброжелатель, врагом он в момент атаки становится. Военная мудрость, которой очень часто пренебрегают короли. И, вместо того, чтоб превращать недоброжелателей в союзников, превращают их во врагов.
Что там такое интересное Хелена приметила, что аж со змеи-кобылы свесилась…
— Смотрите! Это след!
И действительно след. Большой, глубокий медвежий след. Один единственный. Как будто с небес на землю спрыгнул однолапый медведь, и опять в небо отскочил — такого, конечно, не бывает, но как иначе чёткий одинокий отпечаток лапы объяснить? Не мог же тут дуть особый ветер, который все остальные снегом запорошил, а этот не тронул?
— Медведи-призраки! — воскликнул Мердок. — Это они! Берегитесь!
— Где они? — уточнил я, озирая пустую тундру.
— Повсюду, — вместо воина ответила королева лис. — Пока они невидимы и бестелесны, но стремительно приближаются, нам лучше поспешить, пока они не успели сомкнуть кольцо…
И то ли слова лисы подействовали, то ли медведи решили, что скрываться больше не стоит, но с наших глаз спала пелена, и мы увидели сотни, а то и тысячи огромных белых медведей. Они неслись на нас широким полукругом, и не нужно быть эмпатом, чтоб прочитать их недалёкие мысли — «еда!!!» Да вот только нам едой не особо прельщало становиться. Пришлось двигаться в ту сторону, где кольцо было разомкнуто, но не тут-то было — по словам Лина там нас тоже ждали пока еще не появившиеся медведи, которые успешно взяли нас в окружение и собирались полакомиться столь редкой в здешних краях человечиной. Так вот кого игольчатые сердцеколы и унылые доставалки боялись…
Ну что же, медведи не оставили нам выбора — им же хуже. Придётся сражаться. Это, конечно, еще задержка, на час, а может два, а может мы до вечера с ними будем возиться — существа большие, злые, живучие, быстрые и стремительные, тем более в призраков умеют превращаться — но ведь и мы не лыком шиты, покажем им почём фунт изюма! Правда, крэг уже достиг ледяных болот и вот-вот нас нагонит, но выбора-то всё равно нет…
Или есть?
— Идите! — спрыгнув со спины змеи-кобылы, заявил Ремелин. — Идите же! Я их задержу.
— Брат, ты что? Я тебя не оставлю, ты погибнешь…
— Иди, Мердок! Ничего они со мной не сделают, или ты забыл, что твой брат, Великий Ремелин, получил могучий дар от Громовержца Светоносного? Я задержу их, за меня не волнуйтесь, а вы спешите, вы должны успеть! Мердок, иди, ты единственный, кто знает дальше дорогу! Хелена, ты — великая волшебница, мы с тобой еще обязательно встретимся! Моя королева, ты должна знать, что хоть моя мать и отреклась, я всегда считал себя лисом! Зак, твоя судьба лишь в твоих руках, ты можешь стать великим человеком. Владыка… Спеши! И прощай! Да пребудет с тобой удача!
Ну вот, еще один герой! Ему пример дона Варака, наверно, покоя не дает, хочется тоже подвиг совершить, это ведь так красиво, героически сразиться с целой армией озверевших медведей, прикрывая своих спутников…
— Но как ты сделаешь, чтоб они не пошли за нами? — единственный умный вопрос задала Хелена.
А вот я догадываюсь как! Но не скажу.
— Вы не волнуйтесь… Ну же, спешите! Они скоро будут тут!
И мы поспешили. Так припустили, что только снег столбом — но в то же самое время не сдвинулись с места, оставшись отражать нападение медведей. Как так произошло? Призраки. Ну да, те самые призраки, которые дважды спасали Заку жизнь и заманили крэга на тот свет, видать это заклинание не только моему приятелю было известно, и тут, на востоке, им тоже владели… Или каким-то очень похожим, не суть важно — медведи остались рвать на клочья пустые магические оболочки, а чтоб они не сразу заподозрили подвох, среди призраков остался живой и очень даже материальный чародей по имени Ремелин. По мере приближения к Снежному Замку ряды нашего отряда стремительно редели, хоть, надо признать, пока обошлось без потерь — мы еще долго слышали за спиной рев медведей, видели сверкание молний и падающие с неба струи истинного огня. Мердок может сколько угодно за своего брата опасаться, но лично я Ремелину верю, раз сказал, что ему ничего страшного не грозит, значит и волноваться не стоит. Уж если черти из ада со стариком не смогли совладать, то куда там волшебным мишкам, только научит их уважению к человеку да малость шерсть подпалит, чтоб не наглели без повода!
— Раньше медведи жили восточнее, на побережье океана… — размышлял Мердок. — Я не думал, что они могут перекочевать так далеко вглубь материка…
Да ладно уж! Чего он места себе не находит? Или ревнует, мол брат — такой герой, сражается за нашей спиной, а я тут, в безопасности? Да нет, вряд ли, Мердок не дурак, должен понимать, что безопасность в этих краях понятие очень относительное, и если такими же темпами пойдет и дальше, то мы растеряем весь свой отряд еще до того, как доберёмся до Снежного Замка… И будем совершенно одни… Грустная и безрадостная перспектива, вечное одиночество в снегах, вечный холод, и ни одной живой души, чтоб согреть в этом беспросветном тумане одиночества…
Стоп! Это не мои мысли! Я так думать не умею! Я действую, а не пускаю слезы и занимаюсь рефлексией, и кто-то нехороший мне сейчас пытается навязать свое сознание! Где тут наш главный эксперт по делам мыслей и чувств? Бредёт, голову повесил, взгляд пустой, ноги сами едва переступают, на лице смертная тоска и одиночество… Пора принимать меры!
— Зак!
— А? Что? Рем, извини, я просто подумал, что в этих землях так одиноко, и мы будем вечно бродить…
— Ты подумал? — с ударением на первом слове уточнил я.
— Что ты… Ты думаешь… Черт! Рем, как ты догадался про эмпатическую атаку? Как ты понял, что сейчас наше сознание пытаются захватить?
— Да уж понял… — не стал вдаваться в подробности я. — Ты лучше скажи, нашим приятелям можешь помочь?
— Думаю, что да…
А помогать им нужно было, и срочно — если мы, люди запада, одиночества не боимся, в таком мире живем, что даже в толпе народа всегда одни, то тут, на востоке, традиционный уклад жизни, люди и лисы живут своими сообществами, и даже представить не могут, что можно, в принципе, спокойно всю жизнь пробыть одному. Вот и пришлось им туго. Лина-лиса голову совсем опустила, бредёт, хвостом снег подметает, Мердок тоскует, вздыхает горестно-горестно, а про Хелену я и не говорю, волшебнице совсем не по себе, краше в гроб кладут, кто бы нас эмпатическим ударом не стукнул, нужны срочные контрмеры. Хорошо, что в запасе есть собственный эмпат, у которого способности очень кстати проснулись. Уж не знаю, что там сотворил Зак — сестра про такое никогда не рассказывала — но чужое сознание из наших голов он оперативно выбил, девушка, лиса и воин прямо на глазах очнулись. И тут же озираться по сторонам, непонимающе, что это за приступ смертной тоски нахлынул.
