Сергей Костин - Легион Безголовый
— Я должен открыть вам страшную тайну, — голосом заговорщика наконец выдавливает Монокль.
— Про ходы подземные и армии несметные? — ехидничает Машка.
— Что, извините? — озадачивается Монокль, который к нам со всей душой, а мы выделываемся.
— Это моя подопечная цитирует Мальчиша-Кибальчиша. Не читали? — И вспоминаю по памяти нетленные строки: — Есть, есть у нас ходы подземные и оружие массового уничтожения. Но вам, буржуины, я этого не скажу. Все равно на всех не хватит.
Пацаненок слушает, открыв рот. Ему до таких художественных высот еще жить да жить. Нынешнее молодое поколение все больше всякими разными чернухами увлекается на ночь грядущую, а настоящую литературу или, к примеру, кодекс Уголовный на дух не переносит.
— Ну как же! — Монокль аж засветился от детских воспоминаний. — Вам бы ночь пролечиться да день на процедуры походить… Однако я про настоящую тайну. Мне только что сообщили, что вы из глубоко законспирированного отдела по раскрытию разных удивительных преступлений.
— Есть такое дело? — Баобабова предпринимает попытку встать, но бронежилет перевешивает, и напарница возвращается в исходную позицию. — Сынок тайну страшную раскрыл? И вы ему верите?
— Кому-то же надо верить? Послушайте, я все про вас знаю. И не надо корчить из себя неизлечимо больных прапорщиков. Никакие вы не больные. Самая настоящая подделка.
— Настоящая подделка — это вы правильно сказали. Да только ничего вы с нами не сделаете. — Общими усилиями удается подняться и мне, и Машке. — Да. Знаем мы сынка вашего. И про вас все нам известно, и про клинику. Давно наблюдаем. Полгода, да, Маш?
— Больше, — поддакивает Баобабова, поправляя бронежилет. — С тех пор как эти того, мы, значит, тоже того. Только негласно. И теперь желаем узнать, что тут у вас творится такого необычного, отчего люди в городе мрут, словно мухи, а наше начальство не спит которые выходные?
— Факты налицо. — Основное правило дознавателя не ослаблять натиск ни на секунду. — У нас все имеется: и фотографии, и записи ваших бесед, и даже видеосъемки, где вы с пациентами процедурами занимаетесь. Не хватает исключительно чистосердечного признания. Мальчик, свидетелем будешь?
Припертый горячими фактами, Монокль заламывает руки и практически сознается. Однако, вопреки нашему с Машкой желанию, на его лице нет места раскаянию. Да и пацан, с гениальными мозгами и умелыми ручками, не похож на отпрыска человека, которому грозит “от” и “до”.
— Мы не ошиблись! — восклицает Монокль и пытается пожать руку прапорщику. — Вы из милиции!
— Мы больше, чем из милиции, — Машка показывает отличное владение рукопашным боем. Одной рукой заламывает главного врача, второй сдерживает обидчивого пацана. — Мы из отдела “Подозрительной информации”. Таких чудиков, как ты, ловим и сажаем.
— Нет, нет, нет! — восклицает Монокль, и в этих словах я слышу отрицание всех предъявленных ему обвинений. — Мы не хотели, чтобы так все получилось. Мы не виноваты. Все произошло само собой.
— Это ты, папаша, на суде рассказывать будешь. — Прапорщик Баобабова застегивает наручники еще быстрее, чем стреляет. — Трупов в городе видимо-невидимо, а ты не виноват? Тогда кто? Безголовый? Где он? Наверняка у тебя в доме на кухне заперся, а сынок твой по ночам ему продовольствие носит?
— Не трогайте папку! — кричит пацан, кусая Машку за руку. Но Баобабова к укусам привычная.
По законам уголовного делопроизводства самый момент вступить на сцену доброму милиционеру. То есть мне.
— Маш, отпусти их. Они сами все расскажут, а мы им посодействуем срок скостить.
Баобабова меня всегда слушается, если дело касается уголовного права.
Попоив Монокля и пацана водичкой из рукомойника, мы обещаем выслушать их чистосердечное признание. Даже освобождаем им место на раскладушке. По всему видно, что рассказывать главный врач собирается долго, с подробностями, а много ли поведаешь, стоя на своих двоих.
— Все началось полтора года назад, когда мой отпрыск решил выбрать себе профессию хакера.
— Хакер не профессия, а уголовно наказуемое хобби, — поясняет начитанная Баобабова, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в неправильности подобного выбора рода занятий.
— Пусть так, — главврач тяжело вздыхает и отвешивает порядочный такой подзатыльник сыну-гению. — Мой мальчик рано остался без матери и ни в чем не знал отказа. Сами понимаете — родительская любовь. Зарабатываю я неплохо, так что выполнял любые просьбы сына. — Пацан получает еще один подзатыльник. — Я даже сомневаюсь, правильно ли мы делаем, что производим допрос без представителя отдела по делам несовершеннолетних. Или хотя бы без генерала. — Просит компьютер, покупаем компьютер. Клянчит деньги на… на что ты клянчил деньги?
— На железо, — пацан ловко увертывается от очередного подзатыльника.
— На железо! — восклицает главврач. — Можно подумать, что у нас в стране железо просто так на дорогах не валяется. Да еще и за деньги.
— Не отвлекайтесь.
— И вот в один прекрасный день…
— А может, и не прекрасный, — бубнит Машка. Для нее удачный день только тогда, когда удается подстрелить или хотя бы задержать парочку отпетых преступников.
— …В один прекрасный день, представляете, мой отпрыск сообщает, что сумел открыть какую-то совершенно невообразимую дверь в своем железе.
— Виртуально-пространственную прореху в компьютерное измерение, — авторитетно поясняет пацан, довольно щерясь.
— Сопляк! На что угрохал отцовские деньги!
— Спокойнее, товарищ Монокль, — предупреждаю, дабы не допустить родительскую разборку с особо отягчающими обстоятельствами. — Поподробней про дверь эту можно? Форма, местоположение, тактико-технические характеристики? На данный момент это очень важная информация.
— Дверь как дверь, — отмахивается Монокль, не понимая, что любая мелочь в деле играет важную роль. — Главное не форма, а содержание.
— Я из рентгеновского аппарата прореху сделал.
Пацан явно напрашивается на очередной подзатыльник. Папку перебивает, даже не поморщится. Но для нас с Машкой информация ценная. Снова просим поподробнее. Из развернутой лекции по основам программирования выясняем, что наш малолетний Кулибин подсоединил рентгеновский аппарат к своему компьютеру, что-то там напаял, добавил, вставил и, полностью нарушив работу кабинета флюорографии, вышел на новый уровень общения с виртуальным миром.
— Когда при моем личном присутствии оттуда выпал первый посетитель… — Монокль закатывает глаза, показывая, насколько он был обрадован встречей с неизвестным пришельцем, — я даже засомневался в свой профессиональной пригодности. Знаете, у меня всегда для себя палата приготовлена. Работа нервная, необходимо постоянно быть готовым к неожиданностям.
— Понимаем. — У сотрудников отдела “Пи” работа не спокойнее.
— Но я увидел его! Я даже потрогал! Верите?
Мы все ближе к цели. Местонахождение дыры известно. Теперь мелочи — и можно бежать с докладом к генералу.
— Верим, — отвечаю, — мы работаем в таком отделе, где всему верить приходится. Я даже летающую тарелку подбил. Вот этими вот ручищами. И благодарность получил от командования.
Пацан, забыв о подзатыльниках, восторженно рассматривает руки простого российского милиционера, которые сбили летающую тарелку. Смотри, пацан, мне не жалко. Может, и внукам расскажешь.
— И как он? — лениво интересуется Баобабова. — На ощупь?
— Да никак! Как матрас ваш. — Монокль пинает набитый отвалом матрац и от воспоминаний вздрагивает. А меньше пришельцев виртуальных трогать надо, тогда и вздрагивать не придется. — По правде сказать, тот, первый, всего секунд пять у нас пробыл. Растаял на глазах.
— Папа его утюгом включенным ударил, — вставляет пацан.
— А что бы вы сделали на моем месте? — разводит руками Монокль. — Да, я испугался, не скрою. Когда все вокруг сверкает и гудит, а из короба вываливается человекоподобное существо, испугаться — раз плюнуть. Уж я-то знаю, учился.
— Что потом? — Важно выявить меру виновности каждого. Потом воздадим по заслугам.
Монокль мнется, но пацан с головой молодого Эйнштейна подбадривает:
— Мы решили работать над открытием. Направить, так сказать, случайно найденную энергию на мирные рельсы.
— Почему властям не сообщили?
Господи, ну какое Машке дело, почему властям не сообщили? Сама бы такое открытие великое небось первая заныкала. Малое предприятие открыла бы или сразу в Израиль. А Монокль никуда не побежал, за что честь ему и хвала.
— Отсутствие результатов, — поясняет Монокль. — Да и кто бы нам поверил? Я вот смотрю, вы тоже не очень. Каким образом на мирные рельсы? Объясню. С помощью отпрыска мы стали регулярно встречать путешественников с той стороны.
— Вот теперь как это называется, — Машка не унимается.
