Евгений Якубович - Кодекс джиннов
Король, все еще не пришедший в себя после неприятного разговора, только теперь обратил внимание на доносящиеся со стороны ворот обрывки то ли спора, то ли просто громкого разговора. Один из голосов явно принадлежал Бан-Зайцлю, но основной шум производил не он.
– Да, в самом деле, – согласился Чисбур. – Посмотрим, что там происходит.
Но не успел он сделать и шага, как внутри лилового облака вспыхнула молния, раздался треск, резкий вскрик и еще какие-то звуки. И что-то черное, пахнущее дымом, выпало из тумана прямо на короля и повалило его с ног.
Глава 22
Дворцовая стража зауважала Колю с самого первого его появления в городе. Кто-то на личном горьком опыте, кто-то по рассказам очевидцев. Даже иноземцы-наемники, один из которых и охранял сейчас вход в королевские апартаменты. При виде страшного в гневе звездного принца стражник тут же вытянулся в струнку, хотя, честное слово, при его комплекции сделать это было не просто, и четко по-военному отрапортовал, куда, когда и зачем отправился его величество. К чести Коли следует признать, что он за всеми своими заботами не забыл поблагодарить информатора.
– Спасибо, братан! – крикнул он, включая маршевую скорость. – Выручил.
– Типа, нивапрос, камрад! – ответил стражник, уже знакомый с основами языка космических пришельцев.
К счастью, Коля ответа не расслышал, а то бы пришлось ему опять порассуждать о трудностях миссии культуртрегера. Но уж как-нибудь в другой раз. А сейчас ему необходимо найти короля, который должен находиться где-то неподалеку от резиденции Комитета. И что-то подсказывало землянину, что он не будет выглядеть совсем уж нелепо, если прихватит с собой бластер. Все-таки король не в гости отправился. Жаль только, что узнать у стражника, где расположена эта самая резиденция, Коля не догадался. Понадеялся на свою способность ориентироваться в малознакомой местности. Но, сделав пару-тройку поворотов, быстро убедился, что в условиях средневекового города его навык не действует.
А казалось бы, все логично. Здание представительства наверняка стоит на какой-нибудь из центральных улиц. Нужно просто выбирать наиболее прямые и широкие, и рано или поздно попадешь куда надо. Но логика Коли не совпадала с логикой строителей города, если, конечно, их вообще волновали такие частности.
Неприятности начались с того, что ведущая от дворца улица неожиданно раздвоилась. Коля наугад свернул направо и вскоре оказался в узком проходе между высокими, но не слишком богатыми домами. К счастью, это ущелье пересекала чуть более широкая улочка, и Коля естественно свернул на нее. Затем решился на еще один поворот, и вышел на почти нормальную, в меру широкую, хотя и довольно безлюдную улицу. Кто ж мог подумать, что через несколько кварталов она без всякого предупреждения закончится, уткнувшись в заднюю стену какого-то особняка?
Коля попытался вернуться к дворцу, но судя по всему, пропустил нужный поворот. Впрочем, расстраиваться не стал, понадеявшись на следующий перекресток. Но улица предательски изогнулась вправо и никаких ответвлений в другую, нужную Коле сторону себе уже не позволяла.
И тут землянин забеспокоился, засуетился. Его перемещения постепенно приобрели хаотичный и бессистемный характер, оставляя все меньше надежд на благополучный выход из лабиринта. Бывалый космонавт и сам почувствовал, что поддался панике, но справиться с ней никак не получалось. Все, что мог сделать в этой ситуации Коля, это выругаться не по-детски. И пробегая в третий раз мимо лавки аптекаря, он, наконец, позволил себе разрядку. Правда, в более мягкой форме, чем хотелось, – процитировал фразу из старинной комедии, удивительно точно подходящую к случаю:
– Шьёрт побьери!
Воспоминание подсказало и выход из ситуации.
– Эй, гражданочка! – обратился он к миловидной молодой особе, неосторожно вышедшей из дома. – Где тут у вас комитет?
Трудно сказать, что именно напугало женщину, но она, побледнев и неопределенно махнув рукой, поспешила скрыться в ближайшей лавке. Преследовать мирное население космонавт посчитал делом недостойным и отправился искать других прохожих. Но и они реагировали как-то неадекватно.
Вопрос «Не видели ли вы короля?» просто ставил горожан в тупик. Конечно, видели – недавно же был праздник, и его величество обратился к народу с речью. Жаль, что господин пропустил это важное событие.
А при слове «комитет» все как один повторяли действия первой опрошенной. Отчаянно махали руками, шептали молитвы и спешно ретировались. Однако Коля все-таки заметил, что махали они в одном и том же направлении, и решил направиться в указанную сторону.
Вскоре он выбрался в более оживленные кварталы, на радостях прибавил шагу и, вероятно, проскочил бы мимо резиденции, если бы не столкнулся с Бан-Зайцлем. Сенешаль взволнованно ходил взад-вперед перед воротами представительства и, занятый своими мрачными мыслями, не глядел по сторонам. Коля же, напротив, глядел, но в основном на дома, а не на прохожих. Поэтому столкновение сопровождалось шумом и разрушениями. И хорошо, что Коля соблюдал требования инструкции – в населенных пунктах обязательно блокировать спусковую кнопку бластера. Иначе разрушения оказались бы куда масштабнее.
На этот раз Коля не стал сдерживаться, а выплеснул на сбитого с ног прохожего все, что накопилось в его душе за время безумной гонки по городским улицам. И кулон-переводчик беспомощно умолк где-то в первой трети выступления. Каковое обстоятельство позволило сенешалю, уже поднявшемуся с мостовой, вставить пару слов от себя.
– Здравствуйте, господин Коля!
– А-а, Бан-Зайцль! – немного разочарованно протянул Коля, узнав пострадавшего. – Что вы здесь делаете? А мне сказали, что вы вместе с королем ушли.
– Так оно и есть, господин Коля, – подтвердил сенешаль. – Но его величество приказал мне ждать за воротами.
– Значит, он там? – обрадовался Коля. – Мне срочно нужно с ним поговорить.
И бравый космонавт, переложив бластер в левую руку, правой схватился за массивную скобу на воротах.
– Подождите, господин Коля, – забеспокоился Бан-Зайцль, – туда нельзя…
Он хотел добавить «с оружием», но землянин находился в слишком взвинченном состоянии, чтобы долго слушать собеседника или обращать внимание на необычный пейзаж за воротами.
– Да что ж такое у вас творится – это нельзя, то не положено! – возмутился он и шагнул в красиво переливающееся в лучах солнца малиновое облачко…
Форменный комбинезон выдержал прямой разряд молнии, да и сам Коля отделался кратковременной потерей зрения и легким обмороком. А вот бластер за инвентарным номером 138-2-12 восстановлению не подлежал. Проще говоря, расплавился прямо в руках у космонавта. Вернее, в термо-, гидро-, вибро– и электрозащитных перчатках, без которых инструкция запрещает браться за бластер. Но теперь уже и в них браться было не за что.
Впрочем, судьба казенного имущества никого в том момент не интересовала. Коля пока просто не был способен к абстрактному мышлению. Король радовался уже тому, что гость остался в живых. А Барин сын Ларина, брезгливо отодвинувшись в сторону от пахнущего жжёным пластиком землянина, равнодушно произнес:
– А вот и первый кандидат на допрос.
Подчиненные Барина, сына Ларина приступили к следствию с обычным для гномов энтузиазмом. Носилки с Колей принесли прямо в комнату для допросов, но тут произошла легкая заминка. Подозреваемый все еще не пришел в себя, да и сам представитель Комитета задержался во дворце. Вот гномы и решили немного прибраться в комнате. Хозяин любил порядок и чистоту. А поскольку наводить лоск можно бесконечно, у Коли появилась возможность не только вернуться в сознание, но и незаметно для окружающих осмотреть кабинет.
Обставлен он был так, как и положено уважающему себя кабинету. Почти половину помещения размером приблизительно пятнадцать на десять метров занимал внушительный деревянный стол, на поверхности которого без труда удалось бы сыграть не только в пинг-понг, но и в большой теннис. Дальше у окна располагалось тоже весьма впечатляющее резное кресло, отличающееся от трона разве что названием. С десяток совершенно обычных, даже слишком приземистых стульев скромно ютились вдоль стен комнаты. Место традиционной кадки с фикусом занимала подставка с крупным кристаллом какого-то минерала, переливающимся на солнце сине-зелеными блестками.
А на стене над хозяйским креслом висел портрет. Монументальное полотно, изображающее четырех существ, и символизирующее, по-видимому, дружбу народов планеты. Во всяком случае, гном и джинн, расположившиеся в центре композиции, улыбались вполне искренне и излучали довольство собой и своими соседями. Как это нередко случается с парадными портретами, художнику удалось передать нюансы, которые сами герои предпочли бы скрыть от посторонних глаз. Стоящий справа человек, чертами лица напоминающий короля Чисбура, наоборот, казался чем-то расстроенным, и улыбка у него получилась какая-то вымученная.
