Асия Уэно - Ко(с)мическая опера
— Ты цел?
— Можно сказать, да, — ответил я, приняв вертикальное положение и с сожалением рассматривая краснеющие ладони.
— Зайди попозже, а, — жалобно попросила малышка. — Он со смены пришел, вот выпьет — и через пару часиков уснет. Ладно?
— Ладно, — пообещал я.
— Он еще здесь? — Рык приближался к балконной двери.
— Уже нет! — поспешно сообщил я и быстрым шагом покинул место, опасное для жизни.
Задрав голову вверх, по положению солнца я определил, что безнадежно опоздал. Рейс прибыл без меня, и чужие родственнички давно уже бродили по залу ожидания, наверняка неслабо матерясь в мой адрес. Ну и черт с ними, не пойду туда. Да еще в таком виде. И так позор всего Управления, а если меня сейчас увидит кто-то из знакомых… До Нового года буду объектом шуток весьма специфической направленности.
Я зло сплюнул на мостовую. Грязновато что-то… Куда я забрел? Ах да, завернул на портовые задворки. Кажется, нужно пройти три квартала на север, и я выйду в более благопристойный район.
— Эй, парень, не хочешь заработать?
— Чего?
Я обернулся, оказавшись лицом к лицу с низкорослым крепышом неприметной наружности — из тех, о ком говорят «серьезный мужчина».
— Заработать? — переспросил я, отчаянно прикидывая, зачем мужик остановил меня посреди улицы. А впрочем, не так уж и посреди, скорее, ближе к стене дома с глухо закрытыми окнами.
— И прилично, — кивнул мой неожиданный собеседник.
— Знаете, мистер, в данный момент я не нуждаюсь… — В чем именно я «не нуждаюсь», ему было неинтересно слушать, потому что он многозначительно подмигнул кому-то за моей спиной, и разряд шокера успешно отправил вашего покорного слугу в то блаженное состояние, когда ничего не видишь, не слышишь и не чувствуешь.
Где-то в городе, несколько позже.Голоса звучали как-то расплывчато и гулко, но я легко мог разобрать каждое слово. Гораздо труднее было открыть глаза — я и не стал пытаться. Просто лежал и слушал.
— Кого ты мне притащил, кретин?
Недовольный голос человека, пресыщенного жизнью, переполненный интонациями типа: «С кем только не приходится работать…» Обычно таким же тоном с нами разговаривает Барбара.
— А что, симпотный парнишка, — оправдывался тот самый тип.
— Я же говорил: не старше пятнадцати, а этому уже за двадцать перевалило!
Вообще-то мне тридцать. Однако как я хорошо сохранился.
— Ну и что? Вон какой гладенький и розовый, посмотри! Очень даже…
Гладенький и розовый? Ах, вот в чем дело… Да, после интенсивной регенерации кожных покровов наблюдается такой эффект. Правда, потом все возвращается на круги своя. Но я и в самом деле выгляжу молодо. Слишком молодо.
— Ладно, пристрою куда-нибудь. Будет работать в баре. Ты уже поставил ему «стражника»?
— Сразу, как только, шеф!
— Тогда отволоки его к тому, новенькому.
И меня поволокли. Благоразумно делая вид, что все еще нахожусь в отключке, я прислушался к ощущениям. Ага, «стражник», говоришь… Чувствую. Между лопатками. Ну, это еще полбеды. А вот настоящая беда состоит в том, что, если я задержусь у этих «гостеприимных» хозяев дольше, чем до вечера, Барбара меня съест. Живьем.
Мою тушку кинули на матрас, раскинутый прямо на полу. Когда шаги носильщиков удалились, я открыл глаза и сел, окидывая взглядом обстановку.
Окон нет, разумеется. Освещение искусственное — лампа над дверью под самым потолком, закрытая сетчатым плафоном. В двери окошечко для приглядывания за постояльцами. В данный момент закрыто. Помещение маленькое, но вдвоем не так уж тесно. Вдвоем?
Из соседнего угла на меня испуганно таращится парнишка как раз тех кондиций, которые требовались неизвестному «шефу»: до пятнадцати лет, тоненький, еще по-детски угловатый, но очень и очень миленький. Голубые глаза напомнили об Амано. Уж он-то, уверен, вовсю наслаждается выходным днем!
— Привет! — излишне, может быть, весело обратился я к своему «товарищу по несчастью».
— П-привет… — несмело ответил он.
— Не буду спрашивать, как ты тут оказался: сам такой же кретин. Давай познакомимся, что ли… Меня звать просто — Мо. А тебя?
— Марк.
— Красивое имя. Тебе идет.
Как всегда в критической ситуации, начинаю нести чушь.
— Думаешь?
Он чуть порозовел. Или мне показалось?
— Мы нигде не встречались раньше? — продолжил я светскую беседу.
А ведь, в самом деле, где я мог видеть эту симпатичную мордашку? И совсем недавно. Ну-ка, ну-ка… Вспомнил. Вчера, в ориентировке на пропавших без вести. Свеженькое лицо, кстати, только на днях было включено. Кто он там? Сынок какой-то шишки? Вроде бы… Не, таких подробностей не вспомню. Да и зачем? Не в этом суть.
— И давно здесь?
— Три дня.
— Сильно помяли?
— Помяли?
Он не понял. Ну и славно, что не понял. Значит, не мяли.
— Не обращай внимания. Знаешь, зачем сюда привезли?
— Ну, это… — Вот теперь он точно покраснел. — Здесь этот… дом…
— Свиданий. — Я помог ему закончить мысль.
— Угу.
— Увлекаешься?
— Чем? — опешил он.
— Сексом по принуждению.
— Ты с ума сошел?
— На наше общее счастье, пока нет. Так увлекаешься?
Он промолчал, но и так было ясно, что мальчик вполне невинный.
— М-да, задачка… Ладно, посмотрим, что можно сделать, — пробормотал я себе под нос.
Главное в нашем деле — не торопиться. Если судьба взяла вашу участь в свои липкие ладошки, нужно просто плыть по течению — и выплывете непременно! Я всегда следую этому правилу, и оно ни разу еще меня не подвело. Правда, по пути приходится иногда барахтаться в таком дерьме… Но это мелочи жизни.
Час спустя в комнату вошел очередной «серьезный мужчина» и кинул каждому из нас ворох тряпок.
— Живо одевайтесь! Ты, — короткий палец указующе воткнулся в меня, — пойдешь на кухню, а ты, — взгляд глубоко посаженных глаз переместился на Марка, — в зал!
Я подмигнул парнишке и послушно кивнул распорядителю:
— Не извольте беспокоиться, господин, все будет в точности исполнено!
— А шутников здесь не любят, понял?
Жесткая ладонь грубо сжала мое горло, подтянув меня так близко к небритому лицу, что я задохнулся от запаха свежего перегара.
— Да что вы, что вы, господин, я и не думал…
— Тебе думать вообще не положено, — отрезал громила и рявкнул: — Долго я буду ждать?!
Мы с Марком синхронно вздрогнули от этой звуковой волны и кинулись разбирать предметы гардероба.
Мне повезло больше: официанту (или что там от меня должно было требоваться?) полагались вполне приличные шортики и маечка. В обтяжку, конечно, но в целом получилось не так уж вызывающе. Для борделя, я имею в виду. То, что досталось моему соседу по камере, представляло собой куда более эротичный вариант, хотя все же без перехода к откровенной непристойности. Правда, полупрозрачная, просторная рубашка, накинутая поверх всего этого безобразия, придала облику Марка сексуального подтекста больше, чем прослеживалось до того.
Распорядитель был доволен: не армейские сборы, но очень даже скоренько. Поэтому мы избежали подзатыльников, когда плелись впереди него по длинному коридору. Не знаю, какие инструкции были дадены парнишке, а со мной все было предельно ясно: разносить напитки и закуски и помогать по хозяйству. Впрочем, с моими скромными внешними данными трудно было рассчитывать на что-то большее.
«Зал ожидания» был заполнен не более чем наполовину, но это и понятно: день едва-едва приблизился к вечеру, и основная масса клиентов подгребет гораздо позже. Мне такая ситуация была только на руку: во-первых, оставался запас времени на то, чтобы смыться, а во-вторых… Я не люблю работать. Скажете: какая же это работа? Самая что ни на есть. А когда вас норовят погладить по заднице в тот момент, когда ваши руки заняты тяжелым подносом, а тело лихорадочно старается сохранить равновесие… Кажется, у всех посетителей сложилось мнение обо мне как о полном придурке. Да я и сам чувствовал, что улыбка становится намертво приклеенной.
Зато я получил возможность пополнить запас своих знаний о различных проявлениях жизни. В принципе нам с Марком повезло: бордель был небольшой, непретенциозный, но для приличных людей. То есть не следовало опасаться пьяных дебошей и чрезмерных извращений.
Я плюхнул поднос на стойку и уныло облокотился на это же сооружение. Бармен — молодой человек привлекательной внешности, одетый ничуть не приличнее меня — поинтересовался:
— Устал с непривычки?
— Так заметно?
Он хихикнул:
— Хочешь честно?
— Хочу.
— Опытному глазу заметно, что секс и все прочее тебе до фени.
— Опытному глазу?
Настал мой черед хихикнуть: парень был младше меня. Впрочем, вполне возможно, что в подобных наблюдениях он поднаторел куда больше.
