Ксения Баштовая - И дорога к себе так длинна
— Говорила, — не стал спорить парень. — Но…
Слушать возражения дриада не стала, потянув эльфа за руку обратно к своим родственницам:
— Пошли! Сегодня родилась новая жизнь! Это необходимо отметить!
Празднование по-дриадски запомнилось парню надолго. Эльф искренне надеялся, что все будет хоть слегка напоминать происходящее в Караиме: музыка, танцы, праздничный стол… Размечтался!
После того как счастливая мамаша отнесла дитятко в одно из деревьев-домов и вернулась обратно на поляну с чудовищным деревом, вся лужайка преобразилась. На деревьях, росших по окружности, загорелись золотые то ли огоньки, то ли лампы. Из-под земли медленно поползли одеревеневшие корни… Переплетаясь, они образовали невысокие столики и лавки. Элиаш ждал, что постелют скатерти — ну или если здесь сложно с тканями, обойдутся без них, — расставят тарелки, появится еда… И опять-таки — размечтался! Ничего подобного не было.
По крайней мере, в первые пять минут ничего не происходило. Никто не сновал со сложенными скатертями. Никто не пытался расставить на столах наполненные едой блюда. Никто не звенел начищенными до блеска бокалами.
Все произошло как-то… резко. В напряженной, звенящей тишине гулко застучал бубен.
Элиаш заоглядывался по сторонам, пытаясь найти источник звука. Увидел. И понял, что лучше бы он не смотрел…
Она стояла на одном из проявившихся из-под земли столов. Тонкая дриада в серебристо-черном, спадающем до земли одеянии. Зажатая в левой ладони колотушка мерно выстукивала ритм по кожаной поверхности бубна в правой руке… И Элиаш почувствовал, как этот стук сплетается с боем сердца.
Удары учащались, ускорялись, а в следующий миг женщина закружилась на месте, вскинув руки к небесам и не переставая играть. Длинные лохмотья юбки взметнулись вверх, обнажив ее ноги, явив свету белесую, незагорелую кожу.
Рядом с танцующей появилась вторая дриада. Третья. Четвертая. Еще и еще… Некоторые отбивали ритм ладошками, у кого-то тоже были бубны… Все, кто стояли сейчас на поляне, поддались безумию зачаровывающего ритма.
Эльф беспомощно сглотнул комок, застрявший в горле. На какой-то миг ему показалось, что он сходит с ума.
На губах стоящей рядом Летисии играла безумная улыбка. Девушка, не моргая, смотрела вперед. Глубоко вздохнув и улыбнувшись своим мыслям, она шагнула к танцующим.
— Что происходит?! — вцепился ей в руку Элиаш.
Гром ударов отдавался в ушах ударами пульса.
Дриада вздрогнула, словно просыпаясь, огляделась по сторонам… И грустно вздохнула, отведя взгляд в сторону:
— Я понимаю, тебе это неинтересно. Пойдем. Праздник скоро стихнет, и ты сможешь спокойно поспать.
Заснуть эльфу удалось не сразу. Конечно, комната, в которую его отвела дриада, была та же самая, где он ночевал накануне, но… То ли за день накопилось слишком много впечатлений, то ли еще что, но он долго ворочался в кровати. А утром проснулся с первыми солнечными лучами. Некоторое время лежал, бездумно уставившись в потолок, а потом резко сел на раскладушке. Вчерашние события встали перед ним во всей ясности и очевидности. И в такой же бредовости. Объяснить себе увиденное логически Элиаш просто не мог. И ладно празднование, если танцы на выросших из-под земли столах можно назвать этим словом… Но то, что обозначили словосочетанием «рождение ребенка», просто фарс какой-то!
Пока парень, так и не раздевшийся с ночи (хорошо хоть вспомнил, что ботинки надо снять), сидел на постели, судорожно размышляя, что ему делать дальше, чуть слышно заскрипела дверца шкафа, и из-за нее высунулось любопытствующее личико Летисии. Дриада огляделась по сторонам, узрела сидящего эльфа и улыбнулась:
— Ты уже проснулся? Пошли завтракать? — И, прежде чем Элиаш успел хоть что-то спросить, пояснила на всякий случай: — Я просто заглянула проверить, не спишь ли ты, а то мы как раз за стол садились.
Вопрос был откровенно глупым. А потому эльф, не раздумывая, молча кивнул. Дриада буквально расцвела, хотя вроде ничего такого особенного не произошло.
— Отлично, мы тебя ждем, — расплылась она в улыбке.
Через несколько минут эльф решительно шагнул в соседнюю комнату, внутренне приготовившись ко всяческим странностям.
К его удивлению, на этот раз все было более-менее цивильно, уже знакомый круглый стол посреди комнаты, несколько стульев, у дальней стены — макраме из паутины жорчика. Самый обычный дом.
За столом кроме самой Летисии сидели еще две женщины. Одна — уже знакомая эльфу Живка, встретившая путешественников, а вторая — хрупкая, большеглазая и какая-то… замученная, что ли.
— Доброе утро, — радушно поздоровался парень, проходя в комнату.
Незнакомка вздрогнула всем телом, чудом не выронив чашку, которую держала в руках, и, повернувшись к вошедшему, выдавила улыбку:
— Д-доброе…
Живка недовольно поморщилась, но промолчала. Но уже через секунду, когда женщина повернулась к эльфу, на ее лице светилась самая добрая улыбка:
— Доброе.
Лишь сейчас Элиаш заметил, что дриада одета в тот же костюм, что и при их первой встрече. Правда, сейчас она еще повязала фартук, который смотрелся очень странно в сочетании с ботинками на толстой подошве и шнуровкой до середины икры.
Впрочем, саму женщину такое несовпадение не особо волновало. Размашисто вытерев об фартук ладонь, выпачканную в каком-то красноватом соке, она протянула руку эльфу:
— Как спалось?
— Ничего. — Парень нерешительно взял ее за запястье, толком не зная, что делать: то ли пожать, то ли поцеловать. Конечно, даже в Караиме последняя форма приветствия считалась несколько устаревшей, но кто этих дриад знает? Все у них неправильно, может, и тут…
Впрочем, ему и поразмышлять как следует не дали. Мгновенно высвободив руку, дриада кивнула на стол:
— Садись, позавтракаем.
— Спасибо.
Завтрак прошел в гробовом молчании. Живка несколько раз попросила передать ей тарелку, вот и все. Летисия была увлечена своими мыслями, а еще одна, так и не представленная эльфу женщина при одном взгляде на эльфа начинала краснеть, как кровавиков цвет. Несколько раз она открывала рот, словно силясь что-то сказать, но бледнела и замолкала, так и не издав ни звука. То ли боялась, то ли стеснялась — кто ее поймет.
Завтрак состоял из одних только фруктов и овощей. Сырых. Элиаш не решился поинтересоваться, есть ли здесь возможность попробовать что-нибудь горячее и желательно мясное, припоминая ступор Летисии, когда он предложил ей приготовить мясо ушана. Приходилось давиться тем, что имелось.
Уже когда завтрак закончился, Летисия ожила. Легко вскочила из-за стола, подхватила Элиаша за руку:
— Мы пойдем?
Эльф, только-только допивавший стакан сока или отвара (он так и не понял), поперхнулся от неожиданности:
— Э… Д-да, конечно…
Стакан пришлось ставить на стол очень быстро, иначе он рисковал бы пойти на прогулку с посудой в руках.
Из комнаты они буквально вылетели.
— Куда мы идем? — спросил парень, не ожидавший, что все так резко оборвется.
— Ой, а я разве не сказала? Я тебе хочу еще Лес показать. Я спросила у мамы Дольшери, она сказала — сегодня последний день сбора, так что ты еще сможешь это увидеть! Говорят, это только у нас, нигде в лесу больше нет…
— Показать что? Какой сбор? — Элиаш наконец умудрился вставить несколько слов в бесконечный монолог дриады.
— Увидишь! — нетерпеливо отмахнулась она, уводя его куда-то к окраине Леса.
Детей по дороге попадалось мало. Пару раз эльф увидел девочек лет пяти-шести да один раз, кажется, пробежала девочка-подросток.
Для Элиаша это все по-прежнему было как минимум непонятно, и он решил зайти с другого конца. Пока они в пункт назначения не пришли, можно было попытаться позадавать вопросы.
— Интересная у тебя семья, — похвалил он.
— Да? — Летти буквально засветилась изнутри. — Тебе понравилась? Ну, маму Живку ты уже видел, а мама Дольшери — моя четвертая мама. Обычно в одной семье живут первая и вторая, но у нас получилось так.
— Дольшери? Странное имя… Не дриадское.
Девушка пожала плечами:
— Она не из Леса. Из какого-то другого селения.
— Забавно. Мне казалось, у вас не принято жить вне родного дома.
Летисия остановилась, на миг наморщила лоб, словно размышляя, стоит ли об этом рассказывать, а потом решительно начала:
— Понимаешь… Я вообще не должна такого говорить… Это не совсем подходит для всеобщего обсуждения, но раз ты сейчас здесь… Чтобы не сказал никакой глупости, слушай. Мама Дольшери — не местная. Я сама об этом краем уха слышала, точно не знаю, но рассказывают, что она давно, еще до моего рождения, пришла к нам. Точнее, не пришла, а ее нашли. Неподалеку от селения. Без памяти. Она не помнила ни своего имени, ни откуда она. И до сих пор не вспомнила ничего, что было до нашего Леса. Понимаешь?
