Вадим Громов - Избранная поневоле, или - попасть в Мурло
"Японское вуду. - Сообразила Татьяна. - Хошь - не хошь, а как слепят - так и буду... Вот и сказочке конец, а кто выжил - молодец".
До кракозябры из углубления наконец-то дошло, что дело оборачивается к Тане "чи-и-изом", к ней - неприятным сюрпризом. Она проверещала что-то неразборчиво-разочарованное, и одной конечностью сцапала какую-то крупную, не то горошину, не то драже, бледно-зелёного колера, болтающуюся на тонком кожаном шнурке у неё на шее. Сорвала, и суетливо запихала в пасть, вместе со шнурком.
Пупс свалился на пол лицом вниз, и Эньг Жуй Лом послушно залёг в творящуюся на полу разруху. Из горла неведомой зверюшки послышалось нарастающее утробное урчание, и она начала раздуваться, без мизерной крохи юмора пародируя какой-нибудь монгольфьер. Или, хотя бы воздушный шарик. Становясь одного цвета со съеденной пилюлей, и заполняя собой всю выемку за зеркалом.
- Вспышка с фронта! - Не своим голосом заорала Татьяна, и прыгнула к стене с углублением: но, подальше от самого углубления. - Команданте, ложись!
Гоги Ван удачно рухнул головой за сидор, дополнительно прикрываясь руками. Викингу было всё равно. Хоть и не по своей воле, он уже принял необходимое положение.
Хлоп! По гостиной смачно зашмякало то, что осталось от кракозябры, которая предпочла самоликвидацию - захвату в плен. Прекрасно понимая что, учитывая её роль в этой пертурбации, для неё финал вряд ли будет выглядеть как дружеское чаепитие с горой свежеиспечённых плюшек.
"Совсем как в Питере. - Мимолётно умилилась повелительница неликвидов, поднявшая голову после того, как шмяканье полностью затихло. - Только Игната Альбертовича сверху нет. И этюд получился не в фиолетовых тонах, а вовсе даже в бледно-зелёных... Эдакие трагические сопли. Никакого спасу нет, как живописно. Особенно в сочетании с творящимся бедламом".
Она встала, и осторожно ступая, чтобы не вляпаться: добралась до пупса. При первом же взгляде, выяснилась прелюбопытнейшая, и много объясняющая деталь. В правую ягодицу пластмассового куклёнка, была воткнута обычная канцелярская кнопка угольно-чёрного цвета. Чернота была какой-то невероятной, запредельной. Обжигающей.
- Хоть и делали всё через задницу, а могло бы и получиться. - Таня подозвала Команданте, и показала ему на находку. - Хорошо, что у меня периодически бывают проблески. Не так своевременно, как бы хотелось, но всяко лучше, чем вообще без них... Нога твоя как?
- Без ампутации точно обойдусь. - Хмуро заверил соратник. - Тем более, что ни протеза, ни костыля - у меня в рюкзаке не завалялось... Ушиб, пройдёт.
- Одним словом, победа одержана без значительных потерь с нашей стороны. - Резюмировала Татьяна, подбирая открывашку порталов: кто знает, может это не последнее зеркало... - Теперь надо решать, что с этим делать.
Она поочерёдно показала на лежащего среди руин гостиничной обстановки Эньга и, на чёрную кнопку.
- Самый простой путь - ничего не трогать. - Сказал Гоги Ван. - Обшарить дом: если повезёт - найдём Буйка, и можем уходить. Если не найдём...
- Понятно. Принимается. Пошли по сусекам шнобели совать, авось сегодня на нашей рулетке выпадет красное. А то - преимущественно чёрное... С разовым добавлением бледно-зелёного.
Получасовой обыск, подкреплённый парой глотков "Второго дна" (ёмкости с магическими зельями уцелели все до единой, к дичайшему удивлению Тани): ожидаемых результатов не принёс. Буйгальтирвардеона в жилище Эньг Жуй Лома, не было.
- Мне вот любопытно... - Повелительница неликвидов склонилась над пупсом, вдумчиво изучая кнопку в пластмассовой ягодице. - Если её кто-нибудь другой, кроме её туда засадившего, вытащит: никакая пакость не активируется? А то изымем, и - поднимется над бульваром Новой Алхимии магический грибок, отличающийся от ядерного - разве что цветом. И то, не факт.
- Не думаю.
- Почему? Потому, что шестирукой чупакабре было легче вырвать её самой, чем глотать брызгалку? И самопожертвование бы удалось, и нас с собой прихватила.
- Брызгалку?
- А что же это ещё, по-твоему? По-моему, зверюшку разбрызгало очень даже впечатляюще...
- Въехал... Да, именно поэтому.
- Уговорил, языкастый. - Проворчала Таня. - Вынимаю. Только зажмуриться не забудь.
- Зачем?
- На всякий полицейский. Вдруг действительно рванёт? Я понимаю, что ни с какого боку не поможет: но лично меня, больше всего в жизни угнетает полное бездействие... Ап!
Она ловко прижала пупса правой рукой, и ухватив кнопку большим и указательным пальцами левой: дёрнула вверх. Команданте непроизвольно зажмурился.
Кнопка поддалась несказанно легко, словно торчала не в пластмассе, а в каком-нибудь другом веществе, вроде поролоновой губки для мытья посуды.
- Вот и всё, а вы боялись. - Таня перевела дух, и улыбнулась. Повертела добычей перед лицом Команданте, уже открывшего глаза. - Сувенир нужен?
- А, давай. - Гоги Ван забрал у неё канцелярскую принадлежность. - Смотри, блекнет... Одноразовая, нет?
Татьяна пригляделась. Кнопка действительно становилась светлее, чернота уже не была такой жгучей, пронзительной.
- Кто знает? Не мы же её мастрячили... Твоими устами вполне может глаголить истина.
Человек в берете чуть-чуть подумал, и всё-таки убрал трофей в боковой кармашек сидора, к "Вселяющему ужас". Пригодится.
Эньг Жуй Лом зашевелился и протяжно застонал. Потом повернул голову вбок, недоумённо взирая на разруху в гостиной. Потом наткнулся взглядом на повелительницу неликвидов, и её спутника.
- Вы кто? - Спросил он, и коротко охнув - схватился за нижнюю челюсть. Именно в том месте, где состоялось бескомпромиссное рандеву с каблуком Гоги Вана.
- Да как бы вам сказать, отдавая дань сестре таланта, и не слишком туманно... - Хмыкнула Татьяна, понимая, что паркур взял перекур. - Поговорить мы зашли, надеясь на полное взаимопонимание и прочий позитив. А касательно удивляющего вас тарарама, могу заверить - это не мы. Это обстоятельства. Дальше излагать?
- Да. - Мученически изрёк викинг, всё так же держась за повреждённое место; и с трудом открывая рот. - Ой, ё... За что меня так?
- А вот это - один из моментов, которые нам предстоит прояснить, дабы недомолвки не помешали деловой беседе. - Задушевно поведала Таня. - Вы поднимайтесь, на полу жёстко, пол не совсем чистый... Очень надеюсь, что чистосердечность - красной нитью пройдёт через наш приватный разговор. Иначе, я даже боюсь спрогнозировать поведение моего товарища, напрямую причастного к большей части неприятных ощущений, что одолевают вас в данное время. Заверяю, что эти поступки не доставили ему никакой радости. Непредвиденные обстоятельства: но это я уже повторяюсь... Не заставляйте его вчухивать вам что-то похожее, когда вы находитесь в полном сознании. Я не угрожаю, я только призываю к миру-дружбе. Без кнопок.
- Каких кнопок?
- Ладно, излагаю по порядку...
- А ведь у меня был несомненный талант к живописи! - Безутешно рыдал Эньг Жуй Лом, левой рукой вытирая слёзы, а правой - удерживая приложенный к челюсти пакет со льдом. - Бега гусениц - это только возможность зарабатывать средства на всё необходимое для творчества. Грубая порочность индустрии азартных игр всегда претила мне, но на том временном отрезке у меня просто не было других вариантов! Блэкдар обманул меня, посулив возможность безграничного творчества - в обмен на трёхгодичную службу у него в помощниках! Если бы я только знал...
- Заверяли балерину, что работа в борделе ограничится танцем маленьких лебедей. - Понимающе покивала Татьяна, рассеянно внимающая исповеди викинга. - Даже позу лебедя придумали, чтобы разочарование не было таким всеобъемлющим. Ну, а "танец" - понятие растяжимое... Как контрацептив.
- Да что вы понимаете... - Псевдо-китаец всеобъемлюще кручинился, стараясь не делать лишних движений. После принятия вертикального положения обнаружилось, что у него нелады не только с челюстью. Благодаря могучему телосложению викинга, всё было не так плохо, как могло бы. Окажись Эньг похожим на какого-нибудь субтильного Пьеро, последствия метания рюкзака неминуемо закончились бы примеркой домашней обуви, цвет которой вызывающе контрастировал бы среди чёрно-золотых тональностей первого блока. Повелительница неликвидов несказанно сочувствовала, но вины за собой не ощущала. С чего бы это вдруг? Как уже было заявлено - обстоятельства. Самозащита во всех её проявлениях.
Диалог, преисполненный ранее упомянутой чистосердечности, проходил на втором этаже, в спальне Эньг Жуй Лома. Вернее, это был уже финал разговора, в течение которого отсутствие Буйка в жилище на бульваре Новой Алхимии - подтвердилось. Как и полное раскаяние хозяина этого жилища, в похищении собственности юного аристократа из Ниочёмска.
