Валерия Чернованова - Похищая жизни
— Ничего не понимаю, — прошептала сдавленно, испытывая острое разочарование и мечтая оказаться как можно дальше от этого места.
Ощутив на своем лице прохладные прикосновения ветра, вздохнула полной грудью. Девин запер склеп, вернул ключ в тайник и предложил мне руку (а мог бы и сердце), за которую я с благодарностью ухватилась.
— Черт возьми, это действительно было неожиданно! — воскликнул он.
— Н-да, — согласилась я, — наша замечательная теория трещит по швам. Получается, раз баронесса не превратилась в прах, значит, и не было никакого переселения в тело твоей бабки. Абигейл на самом деле умерла. Тогда непонятно, какое отношение ко всему этому имеет покойная графиня Уистлер и что за странное письмо она написала?
— И я по-прежнему теряюсь в догадках, как артефакт оказался в моей семье. Может, Абигейл перед смертью вручила его Каролин?
— Но почему не кому-нибудь из своих близких? — задала я встречный вопрос. — Да и могла ли баронесса знать, что в скором времени произойдет трагедия? Коул, то есть Арлен, если он все-таки ее убил, вряд ли стал бы предупреждать любовницу о своих коварных замыслах.
Уистлер молчал. Углубившись в рассуждения, я не заметила, как ушла вперед, оставив дражайшего коллегу где-то среди подернутых туманом надгробий.
— Девин, — севшим от волнения голосом позвала его, — если надумал поиграть в прятки, то прошу тебя, не на кладбище. Лучше поедем ко мне и продолжим игру в более привычной для меня обстановке. — Надеюсь, он не дурак и правильно истолкует мое завуалированное приглашение.
Наблюдатель бесшумно выступил из-за каменной глыбы, являвшейся, по-видимому, статуей, но в темноте никак не удавалось разобрать идею скульптора, что он намеревался донести до созерцателя. Уистлер приложил палец к губам, призывая к молчанию, и кивком головы указал на склеп, очень похожий на тот, что мы только что покинули. Крышу этой усыпальницы венчали хвостатые монстры, похожие на змей, а вход закрывали колючие заросли терновника. Кладбищенский смотритель, он же по совместительству и прибиральщик, не слишком радел за порядок; видимо, полагал, что усопшим — без разницы.
Встав на цыпочки, заметила, как через приоткрытую дверь пробивается полоска тусклого света.
— Пойдем отсюда скорей, — жалобно заканючила я, на что Уистлер решительно заявил:
— Сначала узнаем, кому понадобилось проникать в склеп.
— Смею напомнить, охрана местного кладбища не входит в наши обязанности.
— Это усыпальница моей семьи, — коротко пояснил Наблюдатель и через кусты двинулся к входу.
— Тогда другое дело. Имеешь право! — Я последовала за ним, про себя костеря бродяг, которым именно сегодня приспичило устроить ночлег во «владениях» его сиятельства.
Стараясь не шуметь, мы крадучись достигли лестницы и стали спускаться вниз. На последней ступени Девин остановился. Осторожно выглянул из-за угла. Снова приподнявшись на носочках, я вытянула шею и стала смотреть в оба. Сразу было ясно, что мое предположение насчет нищих не выдерживает никакой критики. Те, кто сюда пришел, совсем на них не походили и нужно им было нечто другое…
Возле раскрытого гроба, красовавшегося в центре подземного зала, стояли двое. Один — лепрекон: тучный, с зеленоватым оттенком кожи и сильно контрастирующими с цветом лица огненно-рыжими волосами. Другой — мужчина неопределенного возраста, закутанный в черный плащ. Незнакомец часто вздрагивал, как от озноба, казался больным и изможденным, словно вот-вот готов был испустить дух. А что, может, он заранее присматривает подходящую гробницу. Вытряхнет сейчас кости из ящика, а сам уляжется на вакантное место. Его приятель прочтет над гробом молитву, вон ведь шелестит страницами книги и что-то бормочет.
Развить теорию дальше мне помешал Девин, взбешенный тем, что какие-то наглецы посмели осквернить печальную юдоль. Хотел уже вмешаться и прервать безобразие, когда я его удержала.
С силой сжав плечо напарника, одними губами прошептала:
— Медальон.
Уистлер скользнул по странной парочке долгим взглядом, задержавшись на болезненном типе, поднесшем ко лбу дрожащую руку, дабы вытереть пот. На тонком запястье с обмотанной вокруг него цепочкой покачивался серебряный медальон.
Напарник снова дернулся. Я шикнула ему в ухо:
— Ты что, очумел?! Спугнешь, тогда вообще ничего не узнаем! Определим, что Арлен здесь вынюхивает, потом арестуем. Может, хочет добровольно вернуть артефакт хозяйке? — добавила неуверенно.
Скрежеща зубами, Уистлер согласился еще немного понаблюдать.
Закончив чтение заклинания, лепрекон извлек из нагрудного кармана наглухо застегнутого сюртука пробирку с чем-то темным и склонился над гробом. Я почему-то не сомневалась, чей именно это был гроб и чья кровушка плескалась в мензурке. Вот зачем Арлену понадобилось нападать на Девина! Чтобы потом провести какой-то ритуал.
Опершись о плечи напарника, старательно вглядывалась в полумрак. Увидела, как тело Каролин окропили кровью, которая, будто серная кислота, с шипением впиталась в сгнившую плоть, и над усыпальницей поплыл тошнотворный запах. Пламя чадящих факелов задрожало, воздух вокруг домовины сгустился, закрутившись кольцом, земля под ногами завибрировала, будто в любой момент готова была разверзнуться и поглотить нас вместе с мертвецами.
Дальше последовало совсем уж невероятное. Как вскоре выяснилось, ушлый маг всего-навсего призывал чей-то дух. Я так и застыла с открытым ртом, окончательно повиснув на Девине, когда под потолком закружил прозрачный белый силуэт, испуганно мечась из стороны в сторону, будто пойманный в капкан зверь.
Голос, напоминавший шелест листьев, эхом разнесся по залу:
— Что тебе нужно, маг?
— Не ему. Мне! — запрокинув голову, выкрикнул Браз.
— Арлен! — ультразвуком пронеслось под каменным сводом. — Ты и здесь не оставляешь меня в покое!
— Кажись, твоя бабулька была с ним хорошо знакома, — наконец отмерла я. — Вон как «обрадовалась» встрече.
— Ответь мне на один вопрос, и снова станешь свободной. — Мужчину сотряс приступ кашля. Арлен в изнеможении сполз по стенке на пол, сгорбился, прижав колени к груди, и еле слышно закончил: — Не ответишь, застрянешь здесь навсегда.
Похоже, ему и правда хреново. Неужели все из-за медальона? Я нахмурилась. Если таковы его побочные действия, то нам с Фэй такого «счастья» и на фиг не надо.
Дух горько усмехнулся. По крайней мере, изданный им звук очень походил на смешок.
— Понятно, зачем я тебе понадобилась. Ты все-таки своего добился, забрал медальон. Неужели Девин тебе его отдал?
Дрожа всем телом, Браз злобно проронил:
— Разумеется, нет! Твой якобы внук, София, оказался на редкость упрям. Но меня это не остановило. Пришлось изобрести другой способ.
— И я даже знаю, какой! Вскружил голову какой-нибудь смазливой дурочке, чтобы та сделала за тебя всю черную работу, — блеснуло проницательностью привидение. — А потом, вероятно, избавился от нее, как когда-то хотел устранить меня, единственную преграду на пути к заветному сокровищу.
— Но ты меня предала! Подставила и обманула! — хрипло выкрикнул злодей и снова закашлялся. — По твоей милости я был вынужден двадцать лет гнить в тюрьме!
Почувствовала, как Девин напрягся. Мышцы его под моими руками словно закаменели. С сожалением отметила, что он так и не перестал думать об Авроре. Даже узнав неприглядную правду о самозванке, Уистлер по-прежнему, уж не знаю какие, но испытывал к ней сильные чувства.
— Девин, не глупи, — прошептала я, пытаясь удержать напарника от опрометчивого шага.
Не могла же ему объяснить, что мне позарез нужно выяснить причину болезни Арлена и есть ли от нее какая-нибудь панацея. Для этого следовало досмотреть нелицеприятное действие до конца. Что до остального, то теперь многое становилось ясным и многое подтверждалось. Перед нами был дух Софии, прожившей не одну жизнь, в том числе и жизнь Абигейл Свон, и жизнь Каролин Уистлер. Одно непонятно, почему тело баронессы естественно тлело в гробу?
Но и на этот вопрос мы вскорости получили исчерпывающий ответ. Оказывается, Бразу за тем и понадобился призрак бывшей любовницы, чтобы выведать секрет, как навсегда прикарманить подходящее тело, а не скакать, словно блоха, от одного к другому, чтобы избежать превращения в прах. Пока это у него плохо получалось. Небось уже и не рад, что так опрометчиво присвоил артефакт.
София артачилась и ни в какую не хотела делиться заветным секретом. Готова была даже скитаться неупокоенной между землей и небом, только бы не развязывать злодею руки. Тогда Браз решил надавить на ее слабое место. Пригрозил, что расправится с каждым дорогим ей человеком: Вендой, Джайлсом, их детьми. Даже Девина не постеснялся приплести, хотя тот, положа руку на сердце, и не являлся ее потомком. Но, возможно, за годы жизни в теле графини Уистлер, хитрая женщина успела к нему привязаться. Ведь именно ему завещала роковое наследство.
