Александр Бочков - Лучшие из худших. Предложение наблюдателя (СИ)
— Боишься? — раздался негромкий голос. Мужчина аж подпрыгнул на диване — в дверном проеме из коридора стоял незнакомец. — Как, откуда — дверь же закрыта на ключ и засов. С балкона на кухне — мелькнула мысль. Спецназ, по тросу с крыши на балкон и в квартиру через кухню. Но на улице же день, увидят. Хотя разве такое остановит спецназ! Узнает все что надо, убьет и также уйдет. А я все расскажу! МОЖЕТ ПОЖАЛЕЕТ?!
— Сколько заплатили — равнодушно спросил незнакомец.
— П… пя… тть ты… сяч долларов. — Где они?
— Там — показал глазами на тумбочку под телеком свидетель.
— Что велели говорить? — Мужчина быстро, но внятно рассказал, что велели. — Как было на самом деле? — последовал вопрос.
— Соседка поднималась снизу, а тут вышел из квартиры этот парень, ее сосед с друзьями. Она стала ему выговаривать, что очень громко играет музыка. Тот огрызнулся, соседка стала его совестить. Тогда тот видимо оттолкнул ее и она упала, покатилась по ступенькам вниз. Один из его друзей испуганно спросил еще — Она не убилась? Парень — он у них главный бросил — Валим — и они быстро сбежали вниз. — Почему не открыл, не посмотрел, не помог?
— Чтобы все это повесили на меня — возмутился свидетель. Его, видишь, отмазали, а меня бы точно посадили, тем более у нас с ней были отношения не самые лучшие…
— Что же мне с тобой делать — задумчиво протянул незнакомец.
— Не убивай, я все на суде расскажу, как есть.
— Не будет суда — дело завтра передадут в архив — промолвил незнакомец. — А тебя вскоре убьют. При ограблении, например…
— Хотите — я напишу письменное признание, что было и как. Вы меня спрячете, а на суде я все расскажу и про следователя тоже.
— Не выйдет. Да и выкрутятся они наверняка. — Я не стал объяснять ему тонкости юриспруденции, но ситуация, даже с его письменным признанием и выступлением в суде была явно не в нашу пользу. Женщину не вернешь, а Ваня разнесет всех или постреляет и сам погибнет. А может грохнут его еще до суда.
— Деньги давай — пойдут на памятник. А ты живи с тем, что сделал, если конечно сможешь. Мужичок вскочил, метнулся к тумбочке, вытащил завернутую в целлофан пачку и с радостью протянул мне. — Я все понимаю, хоть так чем то могу помочь — бормотал он. Я пристально глянул в его глаза и глубоко всадил подсознание установку — ничего не было, никто к нему не приходил, ни с кем он не разговаривал, а деньги ему обещали дать после закрытия дела. Пусть теперь будет головняк у него и фальсификаторов.
…Иван сделал все так как я сказал. Сев на скамейку, развернул шоколад и стал жевать глядя в землю. Он не поверил этому афганцу — кто он такой, чтобы за полдня разузнать все, как было. Вон его командиры Марат с Олегом ничего путного узнать не сумели, только мямлют что то про официальную версию, а значит есть и неофициальная… ГОЛОС за спиной раздался внезапно: Иван по привычке посмотрел за скамейку, когда садился, сейчас глянув между ног и за спину никого и ничего не увидел.
— Не дергайся, сиди, как сидишь. Тем более меня рядом нет, я говорю с тобой по болтушке. Мне очень жаль, но мать твою убили. Не специально, просто этот придурок — парень сосед оттолкнул ее со своего пути — она упала и покатившись вниз разбила голову и свернула шею. СИДЕТЬ!!! Если хочешь отомстить, слегка кивни головой. ХОРОШО… В воскресенье вы уходите на боевые, вне графика. В засаду, пойдешь один: объяснишь — хочешь побыть один — так тебе спокойнее. Время лежки — с 12 до 3х. Услышишь справа негромкий стук об камень два раза — это я. Дальше — по обстоятельствам. Все, хватит сидеть, иди и делай вид, что у тебя все без изменения. Ваня медленно поднялся, метнув за спину взгляд (вот стервец, но спецназ всегда спецназ), скомкал обертку от шоколадки, цепко окидывая взглядом вокруг и побрел с опущенной головой к КПП. В воскресенье, во второй половине, первый взвод, с приданным ему четырьмя парами снайперов вертолетами перебросили за триста километров к границе, затем еще пятьдесят на бортовых Уралах и марш бросок на двадцать километров к месту предполагаемого прохода контрабандистов. Такие боевые выходы были частыми, вот только результат удручал — почти всегда засады были в холостую. Видимо наверху хотели сладко есть и учить своих детей где нибудь за границей. Но спецназовцы не больно горевали — боевые капали, потерь не было, практика засад улучшалась. Так и сейчас — выдвинулись, замаскировались, но каравана ждут только завтра. Сергей, назначенный старшим группы, просьбе Ивана не удивился — парню хочется побыть одному, время самое трудное, как раз для раздумий и терзаний — не уснет — за ним такого не водилось. Поэтому в 12 снайпер залег в лежку. А минут через пять услышал сбоку два негромких удара. Оттуда же вынырнул темный силуэт. Афганец бесшумно придвинулся и прошептал:
— Отползем назад, чтобы встать и ничему не удивляйся. Отползли, чтобы не увидели и свои и чужие, если они рядом есть, встали и Алекс обхватил снайпера за талию. Не успел Иван возмутиться такой фамильярности, как растерялся — они стояли совсем в другом месте. Высились горы, росли на склоне низкие деревца, место было совсем незнакомое: уж по своим горам Ваня походил достаточно. Ничего не говоря Алекс двинулся вперед и махнул рукой — следуй за мной. Пройдя несколько метров вдоль камней они очутились на краю какой то площадки под карнизом. В углу что то большое зашевелилось и снайпер вскинул СВДшку. Увидев успокаивающий жест расслабился, но ствол не опустил. Алекс подошел к шевелящемуся кому и приглашающе махнул рукой. Подойдя, Иван с изумлением увидел три связанные вместе мужские фигуры с мешками на головах. Алекс сорвал мешок с головы одного.
— Прошу — убийца твоей матери: если хочешь, он все расскажет. Ваня подошел, присел, выдернул изо рта пленника кляп и хищно оскалился. Все вопросы: где мы, как сюда попали отступили перед главным — вот он убийца матери! Луна, сквозь тонкие прозрачные тучки слабо освещала каменную площадку, но ее света было достаточно, чтобы заглянуть в глаза врагу.
— Расскажи, как ты убил мою мать? — прохрипел снайпер. И здоровенный парень, на голову выше Ивана, крутой и борзый до немогу в городе (когда за спиной папаша с его деньгами и связями) заскулил и захлебываясь своими соплями стал мычать, что он не убивал, все получилось случайно: он отодвинул ее с дороги, а она не удержалась, поскользнулась и упав покатилась вниз. Когда он хотел ей помочь, она уже не дышала. Он испугался и убежал. Он не виноват — это был несчастный случай. Иван выпрямился и потянул из ножен клинок. — Не убивай — отец тебе даст много денег. — А мать он мне вернет? Нет? Так и разговора не будет… Клинок с сухим шелестом вышел из ножен. Парень задергался и завыл по — звериному. С боку неслышно возникла фигура Алекса и его ладонь обхватила руку с ножом. Иван бешено дернулся и сверкнул глазами.
— Ты хочешь его зарезать? Не слишком ли это просто для него? Там — вниз, до камней — Алекс показал на край площадки — лететь метров пятьдесят. Пусть узнает, что это такое — лететь навстречу своей смерти. Если не сдохнет сразу, в округе пятидесяти километров никого нет — пусть помучается с денек! Ваня улыбнулся радостной улыбкой ребенка, получившего наконец долгожданную игрушку. Отрезав веревки, связывающие его с другими, он только что заметил, что парень был только в трусах. Разумно — если найдут, никак не смогут определить кто такой. Подхватив бугая подмышки, поднял и, откуда только силы взялись, потащил к краю площадки. Вой превратился в стоны и всхлипы — Не хочу, не надо… Иван поставил его на край площадки и ударом стопы в зад отправил его в страшный полет. Несколько секунд, глухие удары упавшего на камни тела и все было кончено.
— Эти двое не убивали, но ничего не сделали, чтобы удержать своего дружка. Они не лучше него, такая же падаль, только еще не выросшая в конченых негодяев. — Их туда же? — спросил Иван.
— Нет, не нужно, чтобы они лежали все вместе. Ну это моя забота. Кстати, знаешь где мы? В пятидесяти километрах от границы — вглубь одной дикой недружественной страны. И в ста километрах от вашей засады. Так что можешь их пристрелить — пистолет я дам, или прирезать — тогда возьми нож, на твоем не должно быть ни капли крови, а ствол должен быть чистым… В лежку Иван вернулся через полчаса. Отлежал до конца смены и чистой совестью лег спать. Приснилась мама и он маленький. Мама прижала его к себе, гладит по голове и повторяет — все хорошо. Ванечка все хорошо. И улыбается…
Во вторник, когда я подъехав к своему гаражу, загнал Ниву внутрь и запер двери почувствовал приближение кого то враждебно ко мне настроенного. Не спеша обернулся. Ко мне подошли трое крепких парней, явно с серьезными намерениями. Под легкими куртками угадывались рукоятки пистолетов.
— Пошли с нами — буркнул явно старший из них. — А вы кто и зачем мне куда то идти? — поинтересовался я.
